— Ух ты… класс! Спасибо.
— Жить негде говоришь?
Киваю.
— Я бы тебя оставила, — шепчет Дарина, как будто я котенок приблудный, — но муж против будет. Он суровый, с ним нельзя спорить.
— Да я и сама собиралась уходить.
Быстро засовываю оставшиеся вещи по сумкам и направляюсь к двери.
— Не забыла? — малой протягивает визитку Лобанова. Машинально сую в карман.
— Удачи, Лика, — слышу в спину. Киваю. Мне она не повредит. Выскальзываю из комнаты, тенью просачиваясь к выходу. Народу много, до меня никому дела нет. Вот и славно.
Выдыхаю только на улице. Ну не люблю я посторонних, да и кому понравится такое? Сажусь на лавочку у подъезда. Ночь-полночь, дома целый табор. А я без определенного места жительства с тремя сумками и рюкзаком.
Надо на вокзал. Нет, ночевать я там не намерена. А вот купить ближайший билет на поезд не помешает. Шарю по карманам — телефон на месте. Фух! Так. А где кошелек?!
Прошибает холодный пот.
Швыряюсь в сумках — нет. И в рюкзаке пусто. Разреветься бы… да не буду. Я сильнее этих обстоятельств. Возвратиться в квартиру? Не рискну…
Набираю номер хозяйки. Наверное, спит. Через несколько долгих гудков все-таки снимает трубку.
— Лика! Ты что? Время видела?!
— Вера Васильевна, как вы могли? — решаю не церемониться.
— Ты о чем?
— Выставили меня посреди ночи…
— Я не знала, поверь! — восклицает. Актерское прошлое, не удивительно.
— А кто знал?
— Квартира три месяца продавалась… А тут за день купили. Я просила Свету тебе сказать… Думала, утром новенькие заедут, обещали так. Ты прости… Нам эти деньги очень нужны на операцию.
Вспоминаю про внука Веры Васильевны. Я, конечно, не в курсе всех обстоятельств, но знаю, что мальчик несчастный, по клиникам его с младенчества возят, все собирают на лечение.
И вот, повезло. Видимо, цыган зажиточный, раз выкупил за сутки квартиру Веры Васильевны.
Дальнейший разговор ни к чему не приводит. Женщина даже не предлагает переночевать у нее. Она озабочена предстоящей операцией. Вздыхаю и кладу трубку. В списке контактов никого из близких. Родственников в Москве нет, бабуля в деревне живет, старенькая. Ей нельзя волноваться. Идти некуда. Подруг нет, друзей тоже. Все разъехались кто куда. Одна я в столицу укатила. Единственная приятельница — Таня, сокурсница, замуж вышла недавно, ей не до меня. Решаю набрать ее сестре, за которую работала "на окнах". Стыдно, но звоню. У них вроде бы частный дом…
— Кать, привет. Прости, что ночью…
— Чего случилось? — зевает. Слышу на фоне плач детский. Двойняшки буйные, наверное, я звонком их разбудила.
— Меня из квартиры выгнали, можно у вас дома переночевать?
— Эм… Не забыла, что мы всемером живем в однушке? Да еще Василий, брат мужа моего приволок дворнягу с улицы. Так что даже в коридоре занято. А еще ветрянка у детей, заразишься, так что лучше переночуй в другом месте.
Сижу красная как рак. Вспоминаю, как Танька по секрету говорила, что они из-за долгов дом продали. А тут еще я со своими проблемами.
— Извини, Кать. Я не знала, что у вас все так плохо.
— Да ничего… прорвемся. Это ты извини. Как разбогатеем, приходи в гости.
Скидываю звонок, продолжаю листать телефонную книгу. Ваня. Если бы не экзамен, не узнала бы, что они с Аленой. Вместе, наверное. Проверять желания не возникает.
И все. Конец. Понимаю: рада мне будет только бабушка. Но чтобы до нее доехать, нужны деньги. А кошелек украли. Замкнутый круг!
Со злостью бью кулаком по скамейке, и из кармана вылетает карточка.
"Лобанов Максим, разработчик программных продуктов для бизнеса". Ну что, Лика... Вариантов нет.
Наплевав на гордость, набираю цифры.
Долгие гудки. Не берет. Вот сейчас накрывает по-настоящему. На улице темно, холодно. Голодно, страшно, обидно… я в полной заднице, чего тут скромничать?
— Красавица, подвезти? — слышу голос с дороги. Лобанов? Вскакиваю, хватая вещи и несусь к авто. Даже не думала, что так обрадуюсь новой встрече. Но решаю не подавать вида.
Крутая у него тачка… даже не знаю, что за марка. Но размышления прерывает звук: открывается окно и на пассажирском сидении вижу Ростислава. Да что б его!
— Что, живете вместе? Поняла! — хлопаю себя по лбу. — Вы «голубки». А брак тебе нужен для отвода глаз. Так-то бы, конечно, на Лобанове женился, да конституция не позволяет! А все эти слухи в газетах специально распускаешь. На самом деле, у тебя женщин нет. Только он, — тычу пальцем в ошарашенного дружка.
— Насчет него — не знаю. И проверять не собираюсь! А вот я абсолютно по девочкам. Так что не надо фантазировать! — Лобанов что, покраснел?! Или мне мерещится?
— И я по девочкам. Глупости не говори и живо в машину садись!
— "Властный перец" нашелся. Ростислав могучий, дамский угодник, — бормочу под нос, залезая в авто.
— Чего ты там бубнишь? — оборачивается.
— До вокзала довезите меня, говорю. Очень надо.
— Ага. Сейчас! Размечталась.
— Тогда денег одолжи.
— Услуга за услугу.
— Мне всего пять тысяч надо. Доберусь до деревни, верну. Или давай я тебе на пятерку окно помою еще разок.
— Нет уж, хватит. Чисто все. А в деревню еще успеешь съездить. Пока ты мне в городе нужна, невестушка.
Закатываю глаза. Ну не отступится. Может, проще согласиться?
Аппетиты растут
Представляю реакцию бабули. Да ее инфаркт хватит, когда я ей скажу, что вышла замуж за незнакомца. А потом повторный случится, когда узнает, что еще и развелась с ним через пару дней. Для нее брак — это святое. Они с дедом прожили столько лет душа в душу… Примером для меня были…
— Чего задумалась, дорогуша?
— Не могу я за тебя замуж выйти. Семья будет против.
— Баба Люда? Так она согласна.
— Откуда знаешь как ее зовут?! — хватаюсь за сердце.
— Я с ней уже разговаривал. Она благословила.
— Врешь…
— Нет. Лобанов свидетель.
Макс начинает ржать так, что машина резко влево виляет. Нам сигналят со всех сторон, меня пот прошибает от страха. Чокнутые, ну и свела же судьба…
— Так, давай-ка ты мне подробно все расскажешь. Как моя бабушка смогла заочно тебе благословение дать?
— Почему же по телефону? Я лично, так сказать… уважил старушку.
— Не поняла?
— Да он на вертолете слетал в твою деревню, — поясняет Лобанов.
— Как же ты успел? — прищуриваюсь. Врет и не краснеет.
— Вот так вот и успел. Не веришь?
— Нет.
— Смотри.
Протягивает мне телефон, на видео бабуля в парадном платочке. Лицо у нее удивленное, но она говорит:
— Совет да любовь вам! Лику обними, поцелуй от меня, — а после, пальцем слезу смахивает.
Кидаюсь на Ростислава.
— Ты что, на нее ружье направил в этот момент?! Да как посмел к ней заявиться? У нее сердце слабое!
— Тише… Все под контролем. Я просто сказал, что внученька беременна.
— О, батюшки… — только и срывается с губ.
— Ну и еще сказал, что собираюсь тебе колечко подарить, сделать сюрприз. Но без благословения нельзя. Вот так.
Закрываю лицо руками. Ну и как теперь бабушке объяснить, что это вранье? Она ведь за чистую монету все… до свадьбы забеременеть, так это вообще по ее меркам грех смертный! Странно, что она на его вертолете ко мне не прилетела и задницу не надрала за такие дела.
— И что она еще сказала?
— Расстроилась, что раньше не познакомились. И банку огурцов соленых передала.
— Ну и где мои огурчики?
— Съел. Обожаю солененькое.
— Один слопал всю банку?!
— Да нет, шучу. Не знаю я, где она. Мне, кроме огурцов ваших, есть о чем думать, — бросает лениво. А меня от злости распирает.
— Сволочь ты, Сафин! И как тебя земля носит?..
— И не вздумай аборт делать! Бабуля не простит, — злорадно ухмыляется.
— Ты совсем больной? Мы за руки один раз подержались! Какие тут дети?!
— Кроме шуток, не пойдешь за меня, я бабуличке твоей такую сказку расскажу, что закачаешься, — серьезно говорит Ростислав. И сейчас он не настроен шутить, дураку ясно.
