class="p1">— Красавица, что посоветуешь старикам? У нас поход в «Кроличью нору» сорвался, хотим горе залить, — говорит самый старший на вид. Его обнимает со спины тот, кто представился Максом и нахально облизывается.
— У Палыча день рождения, — поясняет, точно это должно мне что-то сказать, — а они затеяли воду отключать!
Не буду расстраивать их, что в «Норе» сегодня закрытая вечеринка. Меня именно поэтому и вызвали — ожидали наплыв посетителей.
— Если у вас день рождения, на весь заказ будет скидка пятнадцать процентов при предъявлении документов, — произношу заученные фразы.
Именинник расплывается в улыбке, хохочет в голос, а затем вдруг теряется и хлопает себя по карманам.
— Я паспорт в части оставил! Египетская сила! — ругается так забавно, что я сама едва сдерживаю смех.
— Тогда представим, что я их видела.
— Мне нравится сервис!
— Юна, что вы посоветуете?
— А к ракам сколько пива бесплатно идет?
Мужчины галдят наперебой, но совсем не пугают, в отличие от того, кто молчит и на кого я по-прежнему боюсь взглянуть.
— Попробуйте наши фирменные ребрышки. Вообще все блюда из свинины пользуются популярностью.
— Алан у нас осетин, — делают замечание, но я не теряюсь.
— Тогда говяжий стейк или шашлык из баранины.
Я вхожу в раж и уже скоро, предвосхищая вопросы, сыплю ответами.
— Итак, три фирменных, два темных эля и…
— Безалкогольное, — под недовольный гул, судя по всему, коллег, заказывает Дым.
Быстро делаю пометки в блокноте, все еще глядя куда угодно, только не на него. Из колонок начинают доноситься громкие звуки гитары и барабанов — местные музыканты настраивают инструменты, и я решаю, что самое время бежать и бежать как можно дальше. Тянусь забрать меню, и на короткий миг кажется, что снова чувствую запах дыма. Да, среди мясных блюд и сотни других ароматов. Я чувствую тот же запах, что почудился мне в больнице. Ерунда какая-то!
— Это детский шампунь? — слышу, когда наклоняюсь над столом. Дым говорит негромко, но парни рядом определенно заинтересовались тем, что происходит.
Зависаю в опасной близости, складываю между собой его слова, чтобы судорожно понять смысл. А когда улавливаю, смущаюсь сильнее, если это вообще возможно. Потому что да, я уже давно м?ю голову любимым шампунем Лисы с уткой на упаковке. Ну а что? После него волосы мягкие, да и литрового тюбика хватает надолго.
Выдавливаю дежурную улыбку и, неопределенно кивнув, разворачиваюсь на пятках. Чтобы быть пойманной в капкан — его ладонь складывается в кольцо на моем запястье.
— Извини, если напугал. — Дым считывает мою реакцию неверным образом. Мне не больно, я не испугалась, замерла не от этого. — Ты здесь на всю ночь?
Пытаюсь уловить, как мы так просто и незаметно перешли на «ты».
— Н-нет, до двенадцати.
— Присоединишься к нам после работы?
— Давай к нам, у Феда же тоже завтра…
— Закройся, — спокойно говорит друзьям.
Пожарные замолкают, будто бы даже музыка кажется тише. Мне не по себе, уверена, все за столом смотрят на нас, кто-то выдает нечленораздельные звуки вроде «у-у». Уверена, все уже подумали о чем-то дурном, со стороны ситуация выглядит как минимум странно.
— Мне нужно забрать Лису, — произношу не своим голосом.
Бар работает до утра, но к полуночи я обещала освободить Асю от обязанностей няньки, Скелетине пришлось смириться. Даня из дневной подменит меня, только он может опоздать — едет из пригорода.
— Понял.
Дым отпускает так же внезапно, как задержал, и я с первых же секунд свободы с головой ухожу в работу, чтобы забить эфир и не гадать, как лучше было ему ответить. Сказала правду и ладно.
Флер романтики — боже, какой романтики? — растворяется в душном воздухе, как мыльный пузырь, потому что кручусь белкой в колесе. Успеваю лишь пробивать заказы и лавировать между столиками, меняя бокалы и кружки. Ажиотаж такой, что хочется пойти в «Нору», постучать в дверь и лично попросить пустить к ним хотя бы часть посетителей. Скелетина не перестает рычать, но довольный ходит. Еще бы, мы, кажется, двухнедельную выручку за вечер сделаем.
В этой суете на кухне, где-то между криками из-за перевернутой сковороды с карбонарой, я выскакиваю на террасу, закрытую жидкими окнами к осени. Даю себе минуту, чтобы остыть, а после идти и доработать: нужен последний рывок, стрелки близятся к одиннадцати. Уже скоро можно будет бежать к Лисе, осталось чуть-чуть.
Прикрываю от усталости глаза и совсем не слышу, как открывается дверь, но мгновенно ощущаю чужое присутствие. Каждым волоском на теле. Это именно то чувство, когда пространство заполняют, не проронив ни слова. Еще не обернувшись, уже знаю, кого увижу.
— Надеялся тебя здесь поймать. Куришь? — разрезает ночную тишину мужской голос. Издалека, будто из другой жизни, слышатся приглушенные басы колонок. Я отрицательно машу головой, сглатываю. — Похвально. У нас официант сменился? Мои друзья недовольны.
Звучит с претензией, но в полутьме я различаю на его щеках ямочки, между которыми прячется улыбка.
— Ничего не знаю об этом. — Пожимаю плечами.
— Некий Даниил. Парни хотят расплатиться сразу, чтобы чай твой был.
— Даня? — удивляюсь и еще раз проверяю часы. Нет, все верно, нет одиннадцати. — Рано он.
— Полагаю, ты теперь свободна? Посиди с нами полчаса, и я отвезу тебя, куда скажешь, — гнет свою линию, и сейчас я не удивлена тому, что Дым борется с огнем. Более вредного соперника еще поискать нужно.
— Я не могу, я говорила, что…
— Полчаса, — перебивает, пресекает попытки сбежать. — Обещаю, ты попадешь домой раньше, чем планировала.
Ну почему у меня в жизни не может быть вот так просто, как он говорит? Почему всегда на все сотни доводов? Еще раз с раздражением смотрю на стрелки часов, будто они могут подсказать ответ. Хотя, если я сомневаюсь, значит, уже догадываюсь, как поступить, разве нет?
— Ладно, но до двенадцати я должна забрать Лису.
— Принято.
— И ни минутой позже. — Угрожаю указательным пальцем.
— Как скажешь.
Тишина, повисшая в тускло освещенном дворе, становится слишком неловкой.
— Уточню у управляющего, отпускают ли меня, и приду, — отчитываюсь, дерганными движениями срываю фартук и шагаю на выход.
Как раз когда на улицу вместе с громкой музыкой русского рока вываливается целый ансамбль выпивших парней, что не отставали от меня. Какая-то команда регбистов из соседнего региона — шутят, присвистывают. Один даже загораживает проход, осматривает липким взглядом.
— Пропустите, — указав на дверь, прошу не очень вежливо. Сейчас я ему не прислуга, могу не изображать слепоглухонемую, которой нравится свинское отношение.
— А ты куда? Давай с нами, тут веселее.
Я повторяю просьбу громче и настойчивее.
— Вась, оставь ты ее, — говорит кто-то из толпы.
— Друзья у меня скучные,
