Вероника замерла. Голос у Влада был не то чтобы музыкальный, но неплохой. С приятной хрипотцой. На сцене, конечно, выступать не стоит, но вот спеть в компании очень даже можно. Особенно вечером, сидя у костра.
— Заяц, мне кажется, три косаря — слишком мало, если ты хотела его проучить, — шепнул Леха, наблюдая за поющим парнем. Вероника лишь отмахнулась — песню хотелось дослушать. Она-то думала, он станет петь что-то из известного репертуара. Например, всеми любимую в переходах «Выхода нет» группы Сплин. Но нет, начальник сумел ее удивить.
В черном саване глохнет разлука судьбы,
Глохнет светлая память земная.
И поднявшийся черный скакун на дыбы,
Разобьётся о скалы, сверкая.
Сверкая копытами лунного светоча,
Промчится он духом в ночи,
Прощая события светлого вечера,
Укрытые в памяти тьмы. [1]
У Ники всегда было богатое воображение, она это знала. Только теперь убедилась в этом воочию. Когда стенки перехода внезапно смазались, а она оказалась в полумраке и наблюдала за скачущими лошадьми возле старинного замка. Которых постепенно скрывала тьма. Но вот последние аккорды смолкли, наваждение развеялась, и девушка услышала аплодисменты, адресованные Владу. А Леха, кажись, прав. Учитывая ту толпу, что Дангулов вокруг себя собрал, три тысячи он наберет без труда. С таким-то неизбитым репертуаром.
* * *
— Держи, золотко, на мороженное тебе, — с усмешкой протянул Веронике коробку с мелочью и бумажными деньгами. — Пересчитай, честным трудом заработал.
Ага, трудом. Обаяние свое эксплуатировал по полной, зараза. Несколько печально-трогательных песен, грустные синие глаза — и проходящие мимо барышни, похоже, расчувствовались и поверили в искренность исполняемых строк. Рыцарь печального образа, не иначе. Мельницы ветряные только где-то потерял. Да что там, даже сама Ника расчувствовалась.
— Смотри, заяц, какой добытчик, — хохотнул за спиной Андрей. — Бери, пока другая не застолбила.
Даже если с работы выгонят, всегда в переходе сможет заработать. Респект тебе, мужик.
Ника вежливо закашлялась, намекая, что кому-то стоит заткнуться. Без толку. Тогда она заметила.
— Ну едва ли мой начальник может выгнать сам себя с работы.
Ее замечание вызвало взрыв хохота у приятелей.
— Ну, сильна, малявка, — сквозь смех проговорил Леха. — Начальника в переходе петь заставила. Соболезную. Но ты молоток, не промах, — и он покровительственно похлопал Дангулова по плечу. Впрочем, надолго со своими восхищениями парни задерживаться не стали. Забрали гитару, и вскоре их и след простыл.
— Ну что? Я отработал желание? — спокойно спросил недомузыкант, стоя напротив Вероники и смотря на нее каким-то странным немигающим взглядом.
— Вполне.
— Раз так, пошли поужинаем, — устало пригласил Владислав. Он действительно вымотался за этот день. Совещание, переговоры, вычитать и выбить нужные условия для договора…. А под конец, так сказать, вишенкой на торте стало это дурацкое желание. Хотя ему даже понравилось. Было забавно, особенно, когда даже Нику немного повело. Вот только сейчас она явно собиралась снова возражать. Неугомонная барышня… Ты ей слово, она тебе десяток в ответ. И откуда она только свалилась на его голову? Ах да, брату надо спасибо сказать. Скажет. А еще лучше и ему такое же недоразумение найдет. Чтобы жизнь медом не казалась.
— Не спорь, пожалуйста, — попросил тихо. — День реально был тяжелым, Ника. Просто поужинаем. Без ссор, подколок и прочего. Договорились? Я не выспался, а зверь во мне тем более.
— А что, он когда-нибудь дремлет? — по привычке съязвила девушка, но, глядя на уставшие и покрасневшие глаза, согласно кивнула. Влад действительно выглядел измученным. И она искренне надеялась, что это не потому что она второй день над ним измывается. В ней ведь тоже дремлет человеколюбие, даже просыпается иногда. А еще здравомыслие — она прекрасно понимает, что сейчас и четвертой долей действующих обязанностей помощницы не занимается. Не нагружает босс ее в полной мере. Хотя мог бы.
Так она и оказалась неожиданно для себя в уютном кафе в торговом центре. Попивая обжигающий язык пряный глинтвейн, она изучала мужчину напротив и пыталась составить о нем хоть какое-то единое мнение.
Пока не получалось. Вроде простой как пять копеек, самовлюбленная зараза и скотина, и все с ним понятно. Только почему-то возникает ощущение, что это всего лишь маска. А что за ней прячется — непонятно. Да и надо ли ей это знать? И уж тем более непонятно, зачем она произнесла:
— Влад, может, завтра на час позже придешь? Я всех отфутболю, а ты хотя бы выспишься.
Гуманизм — страшная вещь. Он порою даже сильнее желания измываться над ближним своим.
— Нельзя мне, Ника, — грустно усмехнулся Дангулов. — Работать, работать и еще раз работать, как велел дедушка Ленин.
— Если ты рассчитываешь, что для тебя тоже мавзолей на Красной площади организуют, то зря. Едва ли ты столько народу поведешь вперед в светлое социалистическое будущее. Ты ж капиталист, — парировала Ника. Почему-то начальника ей упорно было жалко, хотя час назад казалось, что этого чувства в отношении него она в принципе испытывать не может.
— Если в качестве Крупской будешь ты, точно не грозит, — хмыкнул Влад, вспоминая уроки истории и величественную даму.
— Ну, нет, я лучше сама хладным трупиком лягу, чем в жены твои подамся, — протянула Вероника. — Нудно, муторно и проблемно. Еще и мухобойку покупать придется.
— Затем? — недоуменно похлопал глазами Дангулов. В этот момент он почему-то напомнил ребенка, которому сказали, что деревья выделяют фотосинтез.
— Баб отгонять и тебя воспитывать, — невозмутимо откликнулась плохая кандидатура в жены. — Хотя, — тут же задумчиво протянула она, — для тебя мухобойки мало будет, надо что повесомее.
— Плетка? — хмыкнул Владислав.
— Ай-ай, какой испорченный мальчик, — покачала головой Ника. — Еще и мазохист…
— Какая невыносимая девочка, — передразнил ее начальник. — Еще и зараза.
— Ну вот не надо, — притворно надулась Северцева. — Если мне память не изменяет, еще вчера меня кто-то очень даже неплохо выносил из офиса. Так что очень даже выносимая.
— Может, повторить, — задумчиво протянул Влад, но в ответ получил лишь раздраженный взгляд и предпочел сменить тему. В конце концов, завтра его очередь брать Нику на слабо… Надо что-нибудь придумать. Чтобы мало ей не показалось. Хорошим манерам поучить, что ли? А что, как вариант. В конце концов, ей это пригодится, когда будет у него работать. Почему-то он все больше склонялся к мысли, что личным помощником эта сумасшедшая и упорная девчонка останется.
Глава 8
— Девушка, разве я сказала что-то непонятное? Пропустите меня, пожалуйста, к Владу, — симпатичная блондинка в красном (причем красным уже было и лицо) упорно пыталась продраться сквозь баррикаду в виде Вероники, но та стояла насмерть.
— Уважаемая, — в который раз проникновенно повторила она. — Владислав Олегович сейчас проводит совещание и просил не беспокоить.
— Ко мне это не относится, — манерно протянула девушка, вновь пытаясь обойти личного помощника. — Позвоните ему и скажите, что пришла Катерина.
Угу, и он тут же выбежит, бросив партнеров и на бегу снимая штаны.
— Мне очень жаль, но вам придется подождать. Пока могу приготовить вам кофе, чтобы скрасить ожидание.
Боже, дай ей терпения! Впрочем, с таким начальником оно скоро станет первым необходимым профессиональным качеством. Выдерживать осаду ей приходилось уже минут десять, но незваная гостья упорно продолжала не понимать, что сейчас ради нее все дела не бросят. Или не хотела? Судя по цепкому взгляду, кем-кем, а дурой барышня явно не была. Да и Влад не похож на тех, кто польстится на внешность без малейшего признака или хотя бы призрака мозга. Но Ника тут же одернула себя — не ее это дело. Осталось лишь надеяться, что Дангулов скоро освободится.
