сценой в углу загорелся свет.
Тане казалось, что она задыхается. Что сейчас рухнет на психа, как нежная барышня, но Полинка, подлетевшая к ним, вдруг заорала ей на ухо.
– Сейчас будет травести-шоу! – в голосе ее прямо-таки звенел восторг.
Глаза психа в ужасе расширились, и Таня с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться ему в лицо.
В такси ехали молча.
Псих смотрел в свое окно, Таня – в свое.
Пелена бьющей по ушам музыки сошла, и в голове закрепилась мысль – а какого хрена это, собственно, было?
Зачем она шла в клуб? Познакомиться с кем-нибудь и, если повезет, переспать. Избавиться от навязчивых мыслей о психе. Верно? Верно.
С чем она оттуда ушла? С влажными трусами и странным ощущением, что кроме психа, собственно, ей никого и не хочется.
Она успокаивала себя тем, что таких как псих хотят все. Это как удивляться тому, что тебе нравится какая-нибудь рокзвезда-бунтарь.
Но до спокойствия ей еще было далеко.
Когда они вошли в дом, псих вдруг притянул ее к себе, прижал спиной к своей груди. Он как будто хотел продолжить танец, но не осмеливался об этом попросить. Потому что такие как он не просят. Берут и все.
Таня почувствовала, как сладко заныло у нее в животе, как чужое горячее дыхание пустило мурашки по телу, но…
Смогла вырваться. Взяла себя в руки, поумоляла свое внутреннее «я» немного, и отстранилась. Повернулась к психу лицом, тыкая пальцем ему в грудь.
– Никогда больше так не делай, ясно тебе?
Тот не выглядел впечатленным.
– Почему нет?
Таня не приготовила достойного ответа на этот вопрос, поэтому какое-то время просто таращилась на психа, чувствуя, как разбухает возмущение внутри.
– Потому что… Потому…
– Ну? Скажи мне, – он шагнул на нее, снова сокращая между ними расстояние. – Мы оба одиноки, между нами сексуальное напряжение, я бы с удовольствием трахнул тебя, а ты не откажешься от члена.
– Да пошел ты!
– Не слишком оригинально, зайка.
Таня толкнула его в грудь, но на него это, понятное дело, почти не подействовало. Он только перехватил ее руку и потянул ее на себя, несмотря на сопротивление.
– Пусти.
– Ага. Как только у тебя перестанут стоять соски.
– Да что ты привязался ко мне?!
Таню этот вопрос мучил ночами. Как и то, почему она позволяла психу распоряжаться ее личным пространством.
– Ты – интересный ребус, Таня Мальцева.
– Откуда ты знаешь мою фамилию?
Псих пожал плечами.
– Слежу за тобой.
Таня все-таки вырвалась. Зыркнула на него так, что сама собой возгордилась. Ей казалось, что она смотрит с силой и вызовом, но по лицу психа можно было понять, что Танины попытки казаться грозной его только смешат.
Он отошел на шаг, поднимая руки вверх.
– Подожду, когда ты сама попросишь.
– Не попрошу, – рявкнула Таня.
– Будешь умолять.
– Хлебни-ка яду.
Она ушла прямо так, в куртке, сняла ее уже в комнате и долго смотрела на свою грудь, ведя мысленный диалог с сосками. Дескать, так нельзя, милые, не на первого же встречного, нафига меня так подставлять?
Сиськи, понятное дело, не отвечали. А жаль.
От Тани пахло потом, дымом и алкоголем. Она ведь даже не пила почти, и вся эта поездка оказалась полным провалом!
Да еще и Полли решила достать ее сообщениями.
«Вы смотрелись, как лучшая версия Беллы и Эдварда на выпускном».
Таня закатила глаза.
«Белла не такая сексуальная, как я», – ответила она.
Полина прислала ей парочку удивленных смайликов, после чего от нее пришло возмущенное:
«Кристен Стюарт – секси! Даже у меня на нее встает».
«У тебя вообще встает на все, что тебе недоступно».
«Не оскорбляй меня. У меня и на доступное тоже встает, особенно, когда я пьяна. А пьяна я почти всегда».
«Спи, пожалуйста».
«Как уснуть, как уснуть, Мальцева? Я собираюсь написать про вас с психом эротический фанфик. В нем вы поженитесь и усыновите восьмерых деток».
«Мне хватит и притащенной им собаки».
Как будто зная, что про нее идет речь, собака в комнате резво тявкнула, и Таня вздохнула, желая провалиться сквозь землю.
Что ж. Это был целиком и полностью ее выбор. Она села не в ту машину, а потом и свернула не на ту дорожку – сама напросилась.
Она переоделась в домашние шорты и майку и вышла, желая убедиться, что ни псих, ни собака, не описали ее ковер.
Псих сидел на полу в одних трусах и учил псину подавать голос.
В три часа ночи. Самое время, не так ли?
– Что ты делаешь? – спросила она устало и присела на край дивана.
Псих, не поднимая на Таню взгляда, попросил собаку дать лапу, и та… Выполнила просьбу так, словно всю жизнь этим занималась.
– Ему скучно.
– Так отпусти его на улицу, к его друзьям, братьям, сестрам. Его там бабки уже обыскались, скоро попрут с войной на ближайшую живодерню.
– Это домашний пес.
– Нет.
– Да. Когда-то он точно был домашним. Посмотри, как ему комфортно в квартире.
Таня понятия не имела, как псих мог быть такой скотиной и такой лапочкой одновременно. Серьезно. Даже Таня, которая в жизни не сходила с ума от животных, смотрела на эту псину с какой-то нежностью, как будто она вдруг принесла радость в ее жизнь.
Милый, очаровательный кобелек. Вон, и хвостом вильнул в ее сторону, и язык вытащил, радуясь, что делает успехи в ночной тренировке.
Господи, куда ее тянуло? В какие дебри?
– Просто… Буду благодарна, если вы вместе с собакой дружно уляжетесь спать, потому что иначе соседи начнут выламывать дверь.
Она сняла с сушилки чистое полотенце и направилась в ванную.
Псих проводил ее взглядом и напоследок крикнул:
– Можно с тобой?
– Нет! – рявкнула Таня, проглатывая нестерпимое желание представить, как они могли бы помыться вдвоем.
* * *
У Тани было хорошее настроение, поэтому она решила впервые за несколько месяцев приготовить нормальную еду. Не пельмени. Не бутерброд. Не заварную лапшу. Нормальную еду.
Типа… Плов.
Таня понятия не имела, как готовить плов, но Гугл был ей в помощь.
Она разложила перед собой мясо, рис, морковь, лук и целую коробку со специями, которыми она в жизни не пользовалась, но которые всегда хранила на какой-то там особый случай. Типа этого.
– Итак, – сказала
