class="p1">Что ж, ладно…
Достаю из бумажника тысячу, показываю ей. По улыбке этой коммерсантки вижу: она согласна «продать» номер Ксюши.
— Подождите, — говорит она и закрывает дверь.
А уже через пять секунд выходит с телефоном и протягивает руку.
Я подаю ей купюру и достаю мобильник.
Под диктовку набираю номер, нажимаю на зеленую трубку.
«Абонент временно недоступен».
— Черт! — сжимаю губы. — Есть еще ее контакты?
— Нет, — пожимает она плечами, и суетливо убирает в карман спортивок штукарь.
— Когда я затягиваю с оплатой квартиры, Ксюша всегда звонит мне с этого номера.
— Так, ладно… — чешу я голову. — У Ксюши ребенок есть?
Девушка молчит, делает шаг в квартиру, кладет руку на дверную ручку. Я ставлю ногу так, чтобы она не смогла закрыть дверь и повторяю вопрос:
— Ребенок у нее есть или нет?
— А это вы лучше у нее спросите, когда дозвонитесь, — отрезает она.
Я со злостью выдергиваю из кармана бумажник и достаю пятитысячную купюру.
— Может, договоримся?
Девушка покусывает губу, думает.
— А вы меня не сдадите?
— Даю слово, — решительно киваю я и протягиваю ей деньги.
— Ну… вообще, да, есть у нее ребенок, — убирая деньги, мямлит она. — Сын у нее. Ему чуть больше года. Только она его бросила.
— Как бросила? — округляю глаза я.
— Подробностей не знаю. Мне только известно, что она сразу же после родов отдала его сестре, а сама укатила строить карьеру.
— А с-сейчас где ребенок? — запинаясь, спрашиваю я.
— Так у Аньки, наверное. Ну, сестры ее.
— И где эта Анька?
— Уж чего-чего, а этого я не знаю. Фамилия у нее Румянцева, если это вам как-то поможет. Живет в Москве, но ни телефона, ни адреса ее не знаю.
— А узнать можешь? Через общих знакомых или их родственников? — настаиваю я.
— Сейчас поищу ее вконтакте, — девушка начинает серфить в телефоне. — Ага, вот она! — И разворачивает ко мне экран.
Вижу на аватарке симпатичную девушку и надпись в углу страницы: «Была в сети 7 марта».
— Получается, полгода не заходила в соцсеть… А номер ее там указан?
Девушка поводила пальцем по экрану.
— М-м, нет, не указан.
За ее спиной появляется парень в грязной майке и с бутылкой пива в руках. Глядя на меня, вальяжно поднимает голову.
— Ну и что тут за допрос мирных жителей?
— Леш, уйди, — отмахивается девушка.
— Не, ты мне сначала скажи, чего этому дяде от тебя надо? — икает парень.
— Не твое собачье дело, — кричит девушка и обращается ко мне. — В общем, оставьте свой телефон. Если что-то узнаю, сразу же позвоню, ладно?
— Еще и телефончик ей оставь! — возмущается ее друг.
— Иди, иди уже, идиот! — толкает его девушка, и, прикрыв дверь, быстро диктует свой номер.
Едва я успеваю записать, как она исчезает за дверью, и оттуда слышится:
— Ле-е-еш, прикинь, я щас за пять минут шесть штук срубила!
Словно вне себя спускаюсь вниз, сажусь в машину. Тело горит, в голове хаотично носятся мысли:
«Родила и отдала ребенка сестре, как ненужную вещь?»
Мышцы наливаются свинцом, лицо обжигает жар.
Я найду его, отвезу на ДНК экспертизу, и если окажется, что это мой сын, заберу!
Меня отвлекает звонок от Эли.
Привожу себя в чувство, отвечаю ей.
— Милый, ты куда-то уехал? Ищу тебя по всему отелю. Не забыл, что у нас сегодня ужин с моим отцом?
«Черт! Ужин же, точно!» — хлопаю себя по лбу.
— Собирайся, я подъеду через полчаса, — говорю Эле, и кладу трубку.
Ее отец живет в столице, и сегодня мы должны поехать к нему, чтобы сообщить о нашей помолвке.
Ну, а потом… Потом мне предстоит поговорить с будущей женой о том, что, вероятно, у нас скоро появится годовалый ребенок.
Уже представляю ее реакцию…
Вспомнились ее слова, когда я настаивал сразу после свадьбы завести детей.
— Когда мне было тринадцать, у меня родилась сестра. И вместо того, чтобы гулять с подружками, я сидела в няньках, потому что моя мать постоянно работала. Когда мне было пятнадцать, мать снова родила. И тогда на мне уже было двое детей: двухгодовалая сестра и грудной брат!
Я помню все бессонные ночи, подгузники, каши, их бесконечные слезы. Я была лишена детства, Денис! И только в двадцать пять я зажила свободно и смогла уехать в собственную квартиру. Вот почему я не хочу детей, понимаешь?! Я об одном мечтаю: жить для себя, не нести ни за кого ответственность, не сходить с ума, когда ребенок болеет и спать ночами, в конце концов! Мне это материнство вот где, — Эля обхватила руками горло и со злостью добавила:
— Ни за что не буду рожать!
Рожать, может, теперь и не придется, но воспитывать моего сына — да.
Я не оставлю его у посторонних людей. Он будет жить со мной, понравится ей это или нет.
Трогаюсь с места, и одновременно ищу в списке контактов номер одного моего приятеля. Уверен, уже через час у меня будет вся информация об этой Анне Румянцевой.
И телефон, и адрес, и что ест на завтрак, если понадобится.
Денис
Эля вытягивается в кровати как кошка, млеющая на солнце, кладет на меня стройные загорелые ножки, касается ладонью лица.
— Милый, мне показалось, или вчера за ужином ты был чем-то взволнован?
— Не каждый день приходится просить руки у отца невесты, — отвечаю я.
На самом деле причина другая. Вчера моя голова была забита мыслями о моем возможном ребенке. С нетерпением жду, когда Самарин, мой верный помощник, сообщит адрес сестры Ксеньи, и я немедленно отправлюсь туда.
Эля, игриво глядя на меня, закусывает губу, ее рука скользит под одеяло. Я ловлю руку, подношу к губам, с извинением целую и встаю с кровати.
— Кофе сделать, малыш? Ї спрашиваю ее.
— Ты куда-то собираешься? Сегодня же выходной, — слышу в ее голосе обиду, но мне сейчас не до любовных утех. Не успокоюсь, пока не найду ребенка.
— Есть парочка неотложных дел, — отвечаю, завязывая махровый халат.
— Надеюсь, не допоздна? — возмущается Эля. — К шести идем на день рождения Зары.
Совсем вылетело из головы, что ее подруга сегодня закатывает
