смело, минуя улыбчивую хостес, прошагала в холл.
Макар
— Посмотрела бы я на лица твоих партнеров-пижонов, если бы на фуршет ты явился один, — Жанна со смаком отпила шампанского из бокала и огляделась в зале.
Зеленая зона, удобные диваны, шведский стол и свежие морепродукты.
Партнеры зарубежные. И контракт я обычно подписываю до вечеринки, но сегодня приходится под их условия подстраиваться.
Мне нужна их компания, я уже чемпион сделок. Так будет и дальше.
— Ты кольцо не надела, — посмотрел на ее пальцы, все в кольцах, лишь одного не хватает — обручального.
— Зачем, — Жанна тряхнула рукой и браслет на запястье тихо звякнул. — Мы же разводимся, милый. Кольца носить необязательно.
— Обязательно, — начал раздражаться. И едва она успела поставить пустой бокал — за локоть дернул ее от стола. — Мы это уже обсуждали, Жанна. У меня в семье все в порядке — значит, и в бизнесе мне тоже доверять можно.
— Учитывая, что мы разводимся из-за твоей любовницы — твоих партнеров ждет крах, Макар, — она вырвала руку. Сладко улыбнулась. — Дорогой, мы еще не обговорили. Какая компенсация за этот вечер мне капнет на счет. Поверь, изображать жену, которая любит такую сволочь, как ты — сложно.
— Жанна.
— Сама знаю. Как меня зовут. Любимый, время — деньги, — повторила она мою привычную фразу.
Поморщился.
Вот же стерва. Разводимся мы не из-за меня, а потому что Жанна достала, в глотке уже сидит, кость поперек горла.
Восемнадцать лет назад я женился на ней из-за Максима. Еще через три года, когда я хотел разводиться и забрать Макса — она родила мне дочь. Все последующие годы пахал, как проклятый, чтобы обеспечить семью.
Зато Жанна, у которой в голове одни развлечения и тряпки, которая ни дня в своей жизни не работала, зато каждый вечер концерты мне закатывала — затрахала, я не железный.
— Кольцо надень, — шепнул, заметив на горизонте будущих партнеров. — И не беси меня. Или совсем ничего не получишь. Ни копейки.
Она сделала вид, что угроза ее не пугает, нарочито медленно взбила пальцами волосы. И ее увешанная цацками лапка ловким движением, как у профессионального щипача — нырнула в глубокое декольте платья.
Бывшая жена вытянула обручальный ободок и демонстративно нацепила на пустой безымянный палец.
— Всё, теперь могу выпить? — выплюнула. И, качая бедрами, вернулась к столу.
Дай, дьявол, сил пережить этот вечер.
Пошел навстречу партнерам, на лицо навесил дежурную улыбку. И на полдороги едва не налетел на официанта, когда из холла, следом за гостями, в зал шагнул сын.
Под руку с девушкой.
Белое обтягивающее платье, и ткань переливается, отдает золотом, обтягивает высокую грудь и тонкую талию, узкие бедра.
С такой фигурой надо сразу в постель укладываться, а не по ресторанам гулять, одного взгляда хватает — и в штанах уже тесно.
А с таким лицом…
Бог ты мой.
На полных губах золотистая помада, голубые глаза в обрамлении густых черных ресниц, кожа фарфоровая, как у куклы, чуть ли не светится.
Она идет, под руку с моим сыном, уверенной походкой на каблуках. Идет и нагло пялится на меня — эта затюханая училка, которой я вчера тачку в подарок пригнал.
Эмма Эдуардовна Браун.
Это она — нет сомнений, взгляд прежний, как на той дерзкой фотографии из личного дела. Сбросила свои кошмарные тряпки, как змея шкуру, и вот она — красавица рептилия, приперлась на мой вечер.
Эмма
Дай, господи, сил пережить этот вечер.
Усилием заставила себя удерживать на лице улыбку. Лишь только поймала этот взгляд, каким меня окинул старший Шварц — и сразу захотелось развернуться, выскочить из ресторана на воздух.
Люди не смотрят так, будто в снайперскую винтовку целятся, я словно под дулом пистолета.
Но назад поворачивать поздно, поэтому продолжаю держаться за локоть Максима. Иду.
— Привет, пап, — Максим шага не прибавил, в той же расслабленной уверенности поравнялся с отцом. — А это…
— Максим, дорогой, — послышался сбоку голос. И к нам подплыла женщина. В красивом черном платье с глубоким декольте, она с ног до головы, как елка, увешана драгоценностями, кольца и браслеты переливаются в свете ярких ламп, она вся сверкает. Холеная, дорогая стерва. — Ну как у тебя дела? — она потянула моего студента к себе и звонко чмокнула воздух возле его щеки.
— Это мама, — пояснил мне Максим, отстранившись.
— Какая еще мама. Просто Жанна, — женщина смерила меня хищным взглядом. — Жанна Шварц, — представилась.
Мой взгляд невольно скользнул к Макару.
Именно такой я и представляла себе его жену — львицей с когтями дикой кошки. В которых она крепко держит мужа за яйца.
Знаю такие семьи. В папином окружении только такие и были. Муж лишь на словах глава семьи, а на деле всем заправляет жена.
Чего не скажешь сейчас — по мрачному виду Макара.
— Не знала, что у Максима появилась девушка, — продолжила Жанна, светски кивая по сторонам, здороваясь. — Он почему-то нам никогда вас не показывал.
— Это не девушка, — отрезал Макар ледяным тоном.
У меня спина спина струной напряглась, так я сжалась, стараясь скрыть волнение.
— Почему же не девушка? — спросила и невзначай повернулась в профиль. А потом и спиной, выставляя на обозрение Макару вырез почти до ягодиц. Очень откровенное платье, глухое спереди и открытое сзади — эффект последовал тут же, кожу защипало, начало покалывать — Макар смотрит. Я обернулась к нему. — Где тут можно выпить шампанского?
— Ты не будешь пить здесь шампанское, — мужской голос, низкий и хрипловатый, заставил вздрогнуть. А потом на локте сжались пальцы Макара. — Максим, проводи гостью обратно к выходу.
— Пап, это невежливо, — Максим перехватил руку отца. И тому пришлось сбавить хватку. — Люди смотрят, пап. И, вообще, ты с моей невестой разговариваешь.
У Макара вытянулось лицо. И у его Жанны.
Я и сама в изумлении повернулась на Максима, не зная, как реагировать.
— Эмма, моя невеста, — повторил мой студент. — Всё, познакомились? Можно ей выпить шампанского?
Он потянул меня в сторону шведского стола.
Иду и машинально переставляю ноги. Что, черт его возьми, происходит. Не так я планировала сделать, какого… он наболтал?
— Максим, — сжала руку
