- Все меняется.
- И ты бы отдал девчонку?
- Конечно, нет, - морщусь, вынужденный признавать очевидные вещи. - У нее моя фамилия. А значит, она под моей защитой. Кем я буду, если позволю тронуть мое?
Багров криво ухмыляется.
- А я-то уж подумал, что поплыл…. - я лишь снисходительно фыркаю. - Хотя признаю, девочка красивая у Борисова получилась. В мать пошла. Стройная, нежная. Правильная вся такая.
Чем больше он перечисляет, тем сильнее меня это все раздражает. Какого черта мы тут стрекозу обсуждаем вместо того, чтобы решать, что делать с теми, кто устроить налет на клинику?
- А главное упрямая, да, Богдаш?
- Надо же как ты ее прочитать успел. А главное когда? Вот вопрос.
Багров снова ржет.
- Ревнуешь?
- С хера ли? Она одна из многих. Такая же как другие - сиськи, жопа, рот.
- Хочу попробовать, - заявляет он. - Можно на двоих. Если тебе интересно посмотреть.
Я молчу. Охереваю, с чего это вдруг Феликс решил, что я ему задницу подставлю? Потому как иначе финт дать поиметь женщину, которая сейчас подо мной, да еще и с моей фамилией, не назовешь.
- А по ебалу? За такие предложения.
- Значит, все-таки важна, - довольно лыбится эта скотина.
- Она не рядовая шлюха, Феля. И если ты поимеешь ее, считай, что поимеешь меня. Ты правда думаешь, что я тебе такое позволю? А может, мне еще и раскорячиться раком, чтобы тебе поудобнее засаживать было?!
- Тише, - жестко высекает Багров. - Я тебя услышал. Дерзкий ты стал, Богдаш. А я ведь тебя щенком помню.
- Щенки имеют свойство вырастать, - лязгаю в овтет.
- Вопрос в кого? - философски парирует он. - В дворняжку или питбуля?
- Где ты ее подсек? Папаша познакомил? - все же не выдерживаю и задаю вопрос, который надо прояснить.
- Олюшку-то? - посмеивается Багров. - Так в клинике и познакомился. Прикинь, девочка-то твоя решила помочь мне.
- В каком смысле?
- В том самом. Решила, что трое на одного неправильно. Ну, и отоварила каким-то подносом, что ли, одного из наемников.
Я молчу, прикидываю, как это могло выйти. Вот эта дюймовочка и отоварила? Хотя учитывая ее нрав…
- Да, борец за справедливость, бля, - ржет Феликс. - Сказала, нечестно это. Но походу она свинтить собиралась, а тут такая оказия.
Значит, не показалось. Ну, Барби…
- Ясно, понял.
- Ты только не лютуй, а то девочка и так зашуганная какая-то, - советует смотрящий.
Сказал бы я, какая она зашуганная, но да ладно.
- Делать-то что будем? С теми кого повязали в клинике.
- Подключай Сабурова. Его город - ему решать, - отвечает Феликс.
- И ты не станешь вмешиваться?
Он многозначительно ухмыляется.
- Вы отлично рулите здесь и сами…
- Рустам рулит, - возражаю.
- Пусть будет так. Главное - должен быть порядок. Скоро заработает транзитный канал. Никаких осечек быть не должно. У вас мало времени. Передай своему другу.
Багров кивает на прощание и уходит вроде. Но в дверях вдруг задерживается и бросает через плечо:
- А за женой следи получше. Ценная девочка тебе попалась. Смотри, не прохлопай.
Не успеваю ни черта уточнить - смотрящий сваливает. Остается только гадать, что конкретно тот имел в виду? Может ли Багров быть в курсе той информации, которая в письме от Борисова? Потому что если так, то это херово.
Когда поднимаюсь на второй этаж, подхожу к спальне и замираю на мгновение. Сомнений в том, что надо сделать, нет. Но на краткий миг вспыхивает вопрос - а так ли это необходимо? Но точно так же быстро гаснет.
В моей стае есть четкие правила. И если кто-то их не усваивает, ему же хуже.
Оля
Богдан смотрит так, что становится страшновато. Он просто кинул пару фраз, а воздух как будто сгущается. И кажется, что напряжение это можно прямо потрогать.
- С Багровым как познакомилась?
Сглатываю, пытаюсь держаться ровно и уверенно. В конце концов он не докажет, что я прямо сбежать хотела. Просто испугалась стрельбы. Не более.
- А это кто?
- Идиота из меня не делай.
Муж говорит по-прежнему тихо, но что-то такое мелькает на его лице, что я понимаю - нельзя заигрываться.
- Случайно. В клинике.
- Понравился?
Его вопрос загоняет меня в ступор.
- Что?
Нет, серьезно - он спрашивает, понравился ли мне Феликс? Да с чего вообще такие вопросы? Он же ясно дал понять, что я не важнее предмета интерьера.
Пока я как-то пытаюсь уложить в голове и понять, что же ответить, Заславский оказывается в опасной близости.
- Он трогал тебя?
В его голосе прорезаются металлические нотки, и это настораживает.
- Ты меня пугаешь, - говорю честно то, что думаю. - Какое трогал? Там стреляли.
- Опасность отлично подстегивает физическое влечение, - вкрадчиво произносит муж, буквально нависая надо мной. Мне бы и спрятаться или уклониться, но даже этого не могу - позади стены.
Богдан резко разворачивает меня к себе спиной, прижимается, и я отлично ощущаю его желание.
- Ты носишь мою фамилию, - чеканит муж каждое слово. - Ты - подо мной, Барби. А значит, принадлежишь мне. Усекла?
- Д-да…
Чувствуют ладони на плечах. Они скользят ниже, по спине, чуть задерживаются на талии, после чего Богдан крепко хватает за бёдра и прижимаете к себе.
- Ты - моя. Запомни это. И трахать тебя буду только я.
Мне непонятна эта его вспышка. Я же не бросалась этому Феликсу на шею. Даже наоборот. Тогда с чего…
Догадка резко вспыхивает в голове. Так, может, этот самый Багров наговорил Заславскому всякой ерунды?
Муж резко задирает мое платье, вынуждает опереться руками на стену и тихо добавляет:
- Ноги шире.
Я не сопротивляюсь - бесполезно же. Все равно продавит. Мне кажется, Богдан злится. Не понимаю за что, но злится. Хотя и скрывает это за маской безразличия.
Он вообще редко показывает эмоции, это я уже поняла.
- Влажная, - констатирует Заславский, когда касается меня между ног. И это бесит. Бесит, что он знает как этого добиться, даже если я против.
Я кожей чувствую исходящую от него агрессию. Будто хищник за моей спиной готов вот-вот впиться мне мне в шею. Ненависть к нему причудливо переплетается с возбуждением, которого быть не должно.
Против воли пульс ускоряется, в крови гуляют опасные гормоны, мешающие трезво оценивать происходящее.
Кожа становится чересчур чувствительной, и когда член задевает пульсирующий узелок плоти, вздрагиваю. Головка скользит выше и выше, пока меня не накрывает ужас от того, что может произойти.
Дергаюсь, пытаясь отстраниться и избежать контакта, но Богдан удерживает, грубо возвращая обратно.
- Расслабься, Барби. Когда захочу трахнуть туда, просто сделаю это.
- Я не хочу…
- Твое тело принадлежит мне, - тихо высекает Заславский. - Каждая часть, каждая дырка, каждый волос… Я купил тебя.
Когда муж резко входит и сразу до конца, вскрикиваю. Понятно, что этого стоило ожидал, но все равно оказываюсь не готова.
Муж тормозит, дает мне несколько секунд привыкнуть, и я испытываю нечто сродни благодарности. Знаю ведь, каким жёстким он может быть.
А после… после он методично трахает меня. Умело, надо признать. Потому что меняет угол проникновения так, что я бы и рада ничего не чувствовать, но не могу. Желание усиливается с каждым движением, с каждым проникновением дурное влечение расцветает все ярче, и я пытаюсь удержаться. Скребу ногтями по стене, чтобы не теряться в этом омуте похоти, которую так ловко разжигает во мне Богдан.
- Ты можешь пытаться сопротивляться и дальше, а можешь просто получить удовольствие, - слышу насмешливые слова. Они отрезвляют, но ненадолго.
Муж начинает двигаться резче, глубже. Более жадно, и меня сметает та волна, с которой я просто не в силах справиться.
Я слишком слаба, чтобы выстоять. И поддаюсь, в полной мере прочувствовав оргазм, накрывший меня. А следом кончает и муж.
