Наверно, тоже, как игру… Это было чуть-чуть обидно, но я не форсировала разговоры. В конце концов, выяснять ситуацию должен мужчина, да?
Я не привыкла разговаривать про отношения, у меня их толком не было никогда. Парни были, и много, а вот отношений…
Да и тут… Разве это отношения? Это чистый секс. Игра.
Сегодня мы приехали не в квартиру Адиля, а, для разнообразия, в какой-то загородный дом, шикарный, нисколько не хуже, чем у родителей Скотта, а, может, даже и получше. Месторасположение определенно лучше, да.
Был вечер пятницы, завтра мы должны были встретиться на корпоративном мероприятии, к которому вовсю готовилась Нэй.
Мы сладко позанимались сексом в открытом бассейне под звездами, потом переместились в дом, на диваны, и в итоге к полуночи добрались до спальни.
И там Адиль сам посадил меня на себя и поощрительно шлепнул по заднице.
Я и оторвалась на славу. Не он один может мучить, я тоже умею!
Пока прыгала на нем, ощущала, насколько он сдерживается, насколько хочет перевернуть меня, привычно поставить на четыре точки и завершить начатой в своем ритме. Но он не торопился, гладил без конца, смотрел снизу, и в его взгляде я видела свое отражение: белокожей, красивой кошки, разгоряченной и порочной. И мне невероятно нравилось это все!
Потом Адиль все же не выдержал, перевернулся со мною вместе, придавил, вжался в губы жадно и долго трахал с такой силой, что кровать на весь дом скрипела. И мне было хорошо. Невероятно хорошо! Как ни с кем и никогда.
Потом, насытившись и доведя меня до очередного безумного взлета, Адиль раскурил кальян, и теперь полулежал в постели, довольно щуря свои черные глаза и рассеянно лапая меня за зад.
Мы оба знали, что минут через пятнадцать снова займемся сексом, я уже даже привыкла к объемам и аппетитам Адиля, настроилась на него, как хороший инструмент на хозяина, и ловила мягкие предвкушающие волны грядущего наслаждения.
И вот черт меня дернул спросить?
— Почему ты не женат, Адиль?
Спрашиваю и тут же досадливо кусаю себя за губу! Ну вот зачем? Нам плохо, что ли? А сейчас все будет выглядеть так, словно я напрашиваюсь… Напряжется еще… Решит, что я почву прощупываю. А я ведь нет! Чисто из праздного любопытства!
Но Адиль не напрягается, он смотрит на меня, выпускает дым через доздри, тянется, гладит губы большим пальцем и отвечает спокойно:
— Я женат.
Это звучит настолько странно и неожиданно, что я даже не понимаю в первое мгновение, что он не шутит. Он абсолютно серьезен сейчас. И для него это… Нормально. Обычно.
Женат, да. Что такого? Сплю с тобой, да. Что такого?
— А почему ты не сказал?..
Я замираю, тело словно чужим становится, во рту горечь. А он пожимает плечами:
— Ты не спрашивала… Это имеет значение?
— Да. — Я поднимаюсь, тяну на себя простынь, чтоб прикрыться, становится отчего-то зябко, — да. Имеет.
Адиль, поняв наконец, что я явно не то хотела услышать, откладывает в сторону кальян, опирается огромными кулаками на постель, подается ко мне. Простынь от этого движения собирается гармошкой внизу, открывая взгляду каменный живот, поросший жестким черным волосом.
Я отшатываюсь, встаю с кровати, начинаю торопливо собираться.
Адиль не делает попыток остановить, наблюдает хмуро.
— Ты хочешь за меня замуж? — наконец, спрашивает он ровно и спокойно.
— Да упаси Господь, — бормочу я, натягивая на себя белье и проверяя наличие телефона в сумке. Надо же такси отсюда вызвать.
— Тогда в чем причина?
Столько удивления в его голосе, что я в шоке замираю и вскидываю на него взгляд. То есть, он реально не понимает? Для него это что, норма?
— В том, что ты женат, — словно идиоту, поясняю я ему, — может, у тебя еще и дети есть?
— Есть, — бьет он меня своим признанием в грудь, отчего сразу ощущаю, как сердце начинает сбоить, — трое.
Ох… Мать твою!!!
Собираюсь еще быстрее.
Он встает с кровати и, не думая даже прикрываться, бесстыже голый, идет ко мне.
— Стой, жамали… Стой. Ну чего ты?
— Я чего? — отступаю от него шаг за шагом, понимая, что, если схватит, буду отбиваться всерьез. — Я? То есть, ты считаешь нормальным происходящее?
— А что тут ненормального?
— Ты женат! — выдаю я очевидные вещи.
— Да, — он пожимает плечами, — я думал, ты знаешь… Думал, Наира тебе сказала…
— Я… Я не обсуждала это с ней. Она не знает…
— Ну хорошо… — он неожиданно легко скользит ко мне, не успеваю сбежать, с криком упираюсь в его плечи, — прекрати. Жена — это всего лишь жена. Она дома, на родине…
— Отпусти! Не важно, где она! Главное, что есть!
— Послушай… Да послушай ты! — он легко встряхивает меня, а затем прижимает к двери всем телом.
Это жутко, но я против воли начинаю возбуждаться, словно ужас, оторопь, в которой сейчас нахожусь, противоестественно переплавляются в похоть. Адиль это чувствует, ощущаю, как его член становится тверже, вполне однозначно упираясь мне в живот. Воздуха не хватает, тяну его сквозь зубы, потому что нос полностью забит его диким, мускусным запахом возбуждения. И это чудовищно! Я могу поиграть в течную самку, но я не собираюсь ею быть все время!
— Нет, нет! — кричу я из последних сил, чувствуя, что теряю себя, опять, но в этот раз это совсем не сладко. Это безумно и страшно. Не хочу так! Не хочу! — Отпусти! Отпусти!
— Слушай… Ну чего ты дуришь? Нам же хорошо вместе… Прекрати…
Он говорит и толкается в меня своим здоровенным членом, словно лишний раз показывая, как именно там может быть хорошо…
— Нет… Нет! Нет!
Я кричу, собрав все силы, отталкиваю его и выбегаю из комнаты.
Из дома.
С территории.
Бегу по дороге, потом начинаю задыхаться, перехожу на быстрый шаг, затем на медленный…
По пути, на автомате, открываю приложение такси и вызываю машину.
К тому моменту, когда машина подъезжает, уже полностью выбиваюсь из сил, неспособная ни идти, ни думать.
Только оглядываюсь, все время ожидая, что Адиль догонит меня и силой утащит опять к себе. А я уже не в том состоянии, чтоб сопротивляться…
Но никто меня не догоняет, и я благополучно уезжаю домой.
И по дороге, наверно, впервые с того времени, как вернулась Нэй, плачу.
