С октября по декабрь, помимо противника, им приходилось воевать и с лютой стужей, и со снегопадами — и все без толку. Гитлер прислал на подмогу своим десять танковых бригад; казалось, им не будет конца.
— Нет, как тебе это нравится?! — воскликнул Сэм. Они с Артуром снова сидели в окопе — с заледеневшими руками и онемевшими от холода ступнями; щеки щипал мороз. Артур впервые видел друга впавшим в хандру. В последнее время Сэм только и говорил что о Рождестве, которое он собирался провести вместе с Соланж. Но обоим уже стало ясно, что этому не бывать.
Шестнадцатого декабря началось контрнаступление в Арденнах. Целую неделю немецкие войска успешно отражали атаки союзников. И только двадцать третьего, когда очистились небеса, союзники начали теснить их назад, однако исход битвы далеко еще не был предрешен. На всех угнетающе действовала весть о том, что семнадцатого декабря при Мальмеди фашисты уничтожили девяносто военнопленных — зверский акт, поправший само представление о воинском благородстве, если, конечно, таковое существует.
И снова в канун Рождества Артур с Сэмом торчали в заснеженном окопе, пытаясь согреться и делясь скудными припасами.
— Знаешь, Паттерсон… Кажется, в прошлом году индейка была вкуснее. Может, наймем другого повара? — Несмотря на обычные шутки, в глазах Сэма проглядывала крайняя усталость; он неделю не брился. Казалось, с тех пор, как они оставили Париж, он стал на добрый десяток лет старше: слишком многое было теперь поставлено на карту.
Их сержант погиб при переходе через Арденны; Сэм вдруг почувствовал, что скучает по нему… и по Соланж… даже по Эйлин, которая осталась в Бостоне и ни разу не написала.
— Интересно, что она сейчас делает? — бормотал Сэм, имея в виду Соланж. Если бы Артур не продрог до костей, он бы посмеялся над влюбленным другом.
— Думает о тебе, везунчик ты этакий! — Артур тоже не забыл редкую красоту Соланж и не переставал сожалеть, что не проявил такую же настойчивость, как Сэм. Все-таки он лучше знал французский… А, глупости все это! Она теперь девушка Сэма.
— Хочешь шоколадного торта? — Сэм протянул кусочек черствого печенья, которое с неделю таскал в кармане. Артур скривился. — Ах, вы предпочитаете суфле? Понимаю…
— Хватит, Сэм, а то и впрямь захочется есть.
Но, по правде говоря, для этого они слишком озябли, переутомились и натерпелись страху.
Немцы отступили только через два дня; союзники выиграли битву. В марте они овладели мостом в районе Ремаген, близ Бонна, а в апреле встретились с Девятой армией при Липпштадте и двинулись к Руру, где взяли в плен триста двадцать пять тысяч немецких военнопленных. Тогда только стало окончательно ясно, что конец войны не за горами. В апреле состоялась встреча с русскими частями при Торгау. За две недели до этого скончался Рузвельт — это всех опечалило, но не поколебало боевой дух американских солдат, их горячее желание скорее разделаться с врагами и вернуться домой. Началась великая Битва за Берлин. Второго мая смолкли пушки, а седьмого Германия капитулировала.
Сэм с Артуром сквозь слезы на глазах смотрели друг на друга. Неужели война окончена? Может ли это быть? Они проделали путь от Северной Африки до Италии, от Франции до Германии. Полмира за спиной! Они освободили полмира!
— Господи, Сэм! — шептал Артур. — Просто не верится!
Они по-братски обнялись. Волнующий момент; грустно, что он уже никогда не повторится… Но уже в следующую секунду Сэму стало ясно: и слава Богу! Они кричали «Ура!» и бросали в воздух каски. Сэм думал о своей Соланж. Он вернется живым. И, как обещал ей восемь месяцев назад, увезет ее с собой.
Перед отплытием в Штаты в мае сорок пятого Сэму предоставили трехдневный отпуск; он рванул в Париж и нашел Соланж там же, где оставил ее. При виде Сэма на ее лице появилось выражение невероятного счастья. Три дня пролетели как сон.
Ах, как она рыдала, когда ему пришло время возвращаться в Берлин, чтобы оттуда отправиться в Штаты — оформить демобилизацию! Сэм подумывал о том, чтобы пожениться прямо в Париже, но там эта процедура была сопряжена со столькими формальностями, что проще было подождать до Штатов. Он обещал прислать за ней в конце лета. Но сначала нужно подкопить деньжат. Сэм принял окончательное решение не возвращаться в Гарвард, а попытать счастья на сцене.
Где взять деньги на билет для Соланж? Она приедет по туристской визе, и они сразу поженятся.
Мысль о том, что придется несколько месяцев ждать, приводила его в уныние.
Артур уговорил Сэма поселиться у него, пока тот не найдет квартиру в Нью-Йорке.
— Не плачь, — утешал Сэм любимую. — Мы соединимся самое позднее в сентябре. — Это давало ему четыре месяца на то, чтобы подготовиться и подзаработать денег. Ему было двадцать три года, он пережил войну и поймал судьбу за хвост.
— Я люблю тебя, Сэм! — кричала Соланж вслед поезду и махала до тех пор, пока он не скрылся из виду.
— Ну и красотку вы отхватили, рядовой Уолкер, — восхитился сержант.
Сэм кивнул, но не поддержал разговор. Ему не хотелось обсуждать Соланж с кем бы то ни было; его мужское самолюбие не нуждалось в том, чтобы тешить его чужими восхищенными взглядами. Соланж — красавица, но не только. Она — его любимая.
Поезд прибыл в Берлин в полночь, и Сэм сразу отправился в казарму, но не встретил там Артура. Последнее время тот вовсю развлекался с молодыми немками, отдавая предпочтение высоким блондинкам.
Сэм лег спать с мыслями о своей будущей жене и о том, как они заживут в Нью-Йорке. Он и не заметил, как уснул, а когда проснулся, было уже восемь часов утра. Через два дня он покинул Германию. Артуру предстояло вернуться домой двумя неделями позже.
Сэм высадился в Форт-Диксе, штат Нью-Джерси, где он должен был пройти освидетельствование, а оттуда отправился поездом в Нью-Йорк. Сойдя на станции Пенн, он почувствовал себя так, словно приземлился на Луне. После того как он три года провел в Европе, месил грязь и мокрый снег, это было настоящее чудо — оказаться в нормальной обстановке, среди людей, ведущих нормальный образ жизни. Ему было нелегко приспособиться даже к маленькому отелю на Вест-Сайд, и он страшно тосковал по Артуру и Соланж, но усердно обивал пороги, обращался к театральным агентам, ища, с одной стороны, курсы сценического мастерства, а с другой — работу, которая позволила бы ему какое-то время сводить концы с концами.
При увольнении из армии он получил на руки сто пятьдесят четыре доллара. Деньги таяли со страшной силой. Слава Богу, через две недели приехал Артур, и Сэм смог поселиться вместе с ним и его матерью.
