Когда глаза их встретились, оба застыли. Бэби почувствовала, как по внутренней поверхности бедер прошла дрожь. Горло сжал спазм, и она слегка приоткрыла губы. Абнер стоял спиной к Пако, настолько увлеченный монологом, что даже не заметил происходящего. Он предположил, что восторг на лице Бэби вызван его рассказом.
Бэби выразила восторг через секунду после того, как увидела Пако, – цимбалы грянули и ее плавочки-бикини стали увлажняться.
– Ты слышала, как говорят, что дыхание перехватило? – мечтательно спросила Бэби, и глаза ее затуманились. Теперь она лежала на спине, уставясь в потолок. – Вот это я и почувствовала. Я не могла ни дыхание перевести, ни слова вымолвить. Абнер все молол и молол. Назови он мне адрес Марии, я б и это пропустила мимо ушей. Я глазела на этого черноволосого, пока Абнер не понял, что я теряю сознание и едва держусь за стойку бара. Он спросил, хорошо ли я себя чувствую. Я и ответить ему не смогла. Потом извинилась перед ним. Наверно, он решил, что я хочу в туалет. А я подошла прямо к стойке и остановилась перед Пако. Он посмотрел на меня сверху вниз. Ты заметила, какой он крупный? Рядом с ним я совсем крошка. Ну, он и спрашивает: „Кто вы?" Я представилась. А он говорит: „Я Пако. Пошли". Мы и ушли.
– Бэби! – воскликнула Кик. – Вот так ты и бросила Хуна?
– Нет, я удрала от Хуна, – поправила ее Бэби. – Я оставила сумочку на стойке, пальто в гардеробе и вылетела под дождь. Мы не прошли и полквартала, как Пако сгреб меня, затащил в аллею, прижал к стенке и приподнял. Я не успела опомниться, как язык его был у меня чуть не в горле, а руки задирали платье. Я так возбудилась, что меня все это не беспокоило. Он спустил мои трусики и тут же на месте оттрахал. Кик, а размеры у него! Ну прямо полукилограммовая банка „Молсон Лайт".
– О! – задохнулась Кик.
– И когда мы этим занимались, – продолжала Бэби, – а трудился он истово, – она ударила кулаком по ладони, – я была настолько на взводе, что прямо воспарила. Думаю, что-то орала. И почему-то я глянула через его плечо, что было бы просто невозможно, если бы он не приподнял меня, ухватив руками за задницу, – и что же я увидела?
– Неужели Абнера? – спросила Кик.
– Угадала, Абнера. Он стоял на свету в конце аллеи, и на пальце у него болталась моя сумочка. Я думала, у него глаза вылезут из орбит.
– И что ты сделала?
– Что я могла сделать? Кончила. Я словно вознеслась на небеса в этот чертов день Четвертого июля. Я висела на Пако, мотаясь из стороны в сторону, как тряпичная кукла. Я так и не поняла, кончил он или нет, потому что штука была у него все такая же твердая. Я обвила ногами его бедра, а он по-прежнему был во мне, когда понес меня из аллеи, оставив на земле мои туфли и трусики. Когда мы выбрались на улицу, Абнер исчез. Моя сумка лежала в луже на тротуаре. Пако нагнулся и подобрал ее. Я первый раз в жизни трахалась на ходу. У этого парня ноги железные. Он подошел к своей машине, открыл ее и кинул меня на переднее сиденье.
Потом я помню, как мы проходим в эту дверь. Мы не вылезали отсюда два дня... нет, три. Не знаю.
– Ну и ну! – сказала Кик, покачав головой. – Если окажусь в Риме, буду повнимательнее. А что же случилось сегодня? Вы что, поругались на приеме?
– Ох! – схватилась за голову Бэби. – Поругались? Хотела бы я, чтобы это было просто ссорой.
Оказывается, вынырнув из, своей сексуальной черной дыры, Бэби поняла, что ее ждут крупные неприятности. От Таннера было несколько срочных посланий. Он хотел знать, что ей удалось сделать. Еще несколько звонков от тех, с кем она общалась в „Эль Вино" и кто просил ее о встречах. Но ни слова от Абнера.
Она звонила ему домой и в „Газетт", но едва называла свое имя, ей отвечали:
– Мистер Абнер ничего не оставлял для вас, никаких сообщений.
Бэби запаниковала. Ей стало предельно ясно, что она должна вернуть расположение Абнера.
Когда Пако сообщил, что вечером он отправляется на прием, который дают лорд и леди Мосби, она умоляла, чтобы он взял ее с собой. Лорд Мос был владельцем популярной газеты, в которой работал Абнер. И он наверняка будет на приеме.
Едва начав рассказывать о приеме у лорда Мосби, Бэби снова залилась слезами. Кик нашла коробку с бумажными салфетками на ночном столике и протянула Бэби одну из них.
– Мне не стоило настаивать, чтобы он взял меня на этот прием, – сказала она. – Я должна была понять, что к чему, но я трахалась несколько дней напролет, и у меня просто мозги отключились. Пако не мог не пойти, потому что был приглашен. Но в этих роскошных загородных виллах в Белгрейвии он держался в стороне, тусуясь с прочими кретинами, потому что знаменитости его к себе и близко не подпускали. Он думал, что я об этом знаю, потому и не хотел брать меня. Но я так просила его, что он не устоял. Все это было ужасно.
– Как я понимаю, ты наткнулась на Хуна, – сказала Кик.
Бэби в отчаянии закивала.
– Это было так унизительно. Учти к тому же, что я впервые встретилась с Абнером на великосветском приеме в Лонг-Айленде. Ты знаешь, кто такие Гарны, Тита и Джордан?
Кик кивнула, и лицо ее омрачилось печалью. В тот уик-энд скончалась Лолли.
– Ну, он увидел меня у Гарнов. Меня окружала толпа, и кого только там не было. Мне просто не давали проходу. Дан Разер, Диана фон Фюрстенберг, Уолтер Кронкайт, Брук Астор – все хотели поболтать со мной. Абнер решил, что я звезда прессы. Я осталась на всю ночь в одной из комнат для гостей. На следующий день Абнер прислал за мной машину и пригласил на ленч. Понимаешь, он прямо стелился передо мной. А эта поездка вот чем для меня обернулась. Сначала он увидел меня в аллее с задранным на голову платьем, в лапах итальянской гориллы. Потом, что еще хуже, заметил, как я стою при полном параде у ворот поместья лорда Мосби вместе с этим придурком и прошу какого-то лакея впустить меня. Было темно и холодно. У всех фотографов была травка и фляжки с виски. Мы все пили напропалую, чтобы согреться. Мы болтались так больше двух часов, и с каждой минутой я все больше пьянела и заводилась.
– Так что же случилось, когда Абнер увидел тебя у ворот лорда Мосби?
– Мерзость, – ответила Бэби, пряча лицо в ладонях. – Вспоминать не хочется. Он вылез из машины прямо передо мной, но не поздоровался. Потом подошел к лакею и что-то сказал ему. Вдруг подходит ко мне лакей и говорит: „Слушай, подружка, занимайся своими делами где угодно, но только не здесь". Вот тут я и слетела с катушек. Я так взбесилась, что кинулась за Абнером по ступенькам и завопила: „Старый хрен!" Пако наконец втащил меня в машину и орал на меня всю дорогу до отеля. А когда мы приехали, оказалось, что у него нечем даже расплатиться. Ну, остальное ты знаешь.
– Хм, – Кик задумалась. – По-моему, ты сожгла за собой мосты, Бэби.
