— И-и-и? — кивнул он, мол продолжай. А руками до хруста бедного дерева сжал столешницу. — Машунь?
— Еще мне сказал, что рано в таком возрасте иметь детей, Димочка. Так что все, ближайший год-второй об этом можно забыть. Вот прямо тема зачатия тебя больше волновать не должна. Выкинь ее из головы. — закивала активно. Злорадно наблюдая за тем, как сперва расширяются глаза мужчины, а затем сужаются очень не добро. Представляю, что он с этим доктором в голове у себя сейчас делает.
— Будешь пить таблетки? — мертво переспросил он.
— Нет, зачем? Они мне не нужны. Я и так не смогу забеременеть ближайшее -полгода-год точно. — развела руками, Димочка даже закашлялся. — Скажем так, это физически невозможно.
— Невозможно? — ахнул тот, едва ли за сердце не хватаясь. Надо было сфотографировать лицо мужчины в тот момент. Надеюсь, камеры работают? На заставку его несчастье поставлю, будет мне душу холодными ночами в тюрьме греть, когда я его таки пришибу. — Что-то не так?
— Ну, — я почесала подбородок, — есть большая вероятность, что у меня перенасыщение какими-то витаминами. Как думаешь, почему такое может быть? Даже не знаю... Я вроде как ничего не пила.
И снова Дима поперхнулся, хотя ничего не ел и не пил. А я еще масла в огонь подлила:
— Доктор сказал, что хуже недостатка витаминов, только их избыток. Вплоть до летального исхода. Да-да. Говорит, я вас конечно полечу, но вы на всякий пожарный мерки снимите.
— М-мерки? — нахмурился он. Неужели начал понимать, что я от него хочу?
— Ага, для гроба. Чтобы потом не утруждаться. Заботливый, да? Душка. — Димочка прямо остолбенел, аки статуя воплоти. Не дышал, не моргал. Остался последний взмах волшебной палочки, чтобы его добить. — Вот если бы я знала, что там за витамины такие, может быть бы и можно было все блокировать? Ах...
— Что блокировать, Маш? — подошел ко мне, нагнулся к губам. Была моя очередь впадать в непонимание. — Скажи честно, ты с Мариной то виски таки прикончила? Я ругать не буду, золотце.
— А?! Дима, твою налево! — не выдержав, закричала я. Бросила вилку, вскочила на ноги и ткнула пальцем ему в грудь. — Когда ты собирался сказать, что пичкаешь меня витаминами?
— Маша, я…
Он попытался обнять меня, но я сделала еще шаг назад.
— Я доверяла тебе защиту с самого первого дня! Ты говорил, что почти к пятидесяти годам научился предохраняться! Серьезно? Ты в себе?!
— Да, — мягко кивнул он, будто пытался усмирить дикое животное. Даже руки поднял, сдаваясь. — Я действительно научился предохраняться. Но ты… Другое дело, Машунь. Да ведь мы оба хотим ребенка.
— Сейчас? Да! — еще один шаг назад, а позади уже столешница. — Но не три гребанные месяца назад! Ты подвел меня, Дима! Это даже для тебя слишком.
— И, что теперь? Уйдешь? — лукаво спросил он. Затем глубоко вздохнул, проведя пятерней по волосам, ударил кулаком по столешнице позади меня, зазвенела посуда. От его растерянного голоса, полного боли, по телу роем забегали мурашки: — Все эти два года я сходил по тебе с ума. У меня не было даже надежды, что ты станешь моей. И вот эта возможность на Новый Год… Я не хотел тебя терять. Признаться, мне хотелось привязать тебя к себе всеми возможными способами. Если я и хочу ребенка от кого-то в этом мире, то только от тебя!.. Тебе это не понравится, но мне не стыдно. Я не раскаиваюсь. И сделал бы так же снова. И ты бы так же на моем месте сделала. Я ведь вижу это в твоих глазах! Наш ребенок не будет ни в чем нуждаться, тебе не придется утопать в рутине. Принимая такое решение, я готов был нести за него полную ответственность. Тогда мне казалось, что я люблю тебя слишком сильно, на грани безумия. Но сейчас это чувство выросло в десять раз, и я тебя не отпущу.
Повисло гробовое молчание, в которое Дима пытался отдышаться после своей импульсивной речи, вываленной на одном дыхание, а я просто пыталась переварить сказанное. Честно сказать, ожидала я совсем другого, он буквально поставил меня тупик, но это не значило, что я спущу ему все на тормоза. А следующий раз тогда что? Проснуться уже в центре планирования семьи с оплодотворённой яйцеклеткой?
— Нет, — глухо выдохнула.
— Что нет? — переспросил тот недоверчиво.
— Я не уйду, обещала же! К тому же, ты так легко не отделаешься от меня теперь. — многозначительно выгнула бровь, демонстративно загибая пальцы. — И спать с тобой в одной постели буду. И жить с тобой буду. Глядишь, нового жениха к тебе тоже сюда приведу. Как ты там говорил? «Ответственность», во! Вот, принимай. Но я тебя не простила. Никакого секса. Мы больше не пара, понял? Переведу на понятный тебе язык: я объявляю тебе импичмент. Самое время просить политическое убежище где-то на Марсе.
— Какой, нах, новый жених?! — рявкнул тот совсем не по-доброму, я даже вздрогнула. Как вдруг шестеренки в его голове наконец заработали и выражение полного ошеломления показалось на его по-детски растерянном лице. — «Ответственность»… Пчелка, ты, что, беременна?
Я ничего не ответила, потому что стушевалась. Никогда не думала, что сообщать такие новости любимому мужчине так волнительно. Даже если он гавнюк, которого убить готова.
— Черт, ну наконец-то! — вспыхнул он, так крепко прижимая меня к себе, что кости затрещали. Мои ноги перестали касаться пола, когда он поднял меня над землей, жадно осыпая поцелуями. — Да! Да! Да! Как думаешь, это девочка или мальчик? Ставлю на девочку. Пусть будет такая же красивая, как и ты.
Нервно протяжно сглотнув тяжелый ком, я снова заставила мужчину застопориться. Он отвел мое лицо в сторону, пронзительно заглядывая в глаза:
— Пчелка?
— Есть вероятно, что двойня. Я даже сделала УЗИ. Там две булочки... Черт, опять есть хочу! — пожала плечами. Дима тут же усадил меня на стойку, бросившись в коридор. Я даже знала, чего он хотел и вынуждена была огорчить. — Ищи снимок... Ищи, ведмежонок. Не найдешь! Хоть всю машину перерой. Нет его.
— Змеючка, — прошипел он с коридора.
— Месть это блюдо, которое подают холодным. — коварно сложив руки на груди, я любовалась тем, как Дима безуспешно роется в моей сумке, ища в ней потайные карманы. А фото-то на работе. Ха-ха.
Сидя на паре, я смотрела на доску, а видела Димочку. Соблюдать целибат оказалось намного сложнее, чем можно представить. В какой-то момент даже задумалась: это я себя наказываю или все-таки его?
А мужчина, как специально, почти всегда теперь ходил по дому в одних плавках. А сегодня так вообще, после душа даже полотенцем не обмотался. Когда он упал рядом со мной на кровать полностью голый, его… кхем… радар, как раз на меня указывал, поедающую вторую подряд булочку.
Если я что-то и поняла за беременность, так это то, что обостряются все виды голода.
— Что такое, пчелка моя ненаглядная? — Димочка лег на бок, якобы случайно играя своими мышцами. — Хочешь что-то сказать?
Этот умник играл со мной, даже не пытался намекнуть на секс. Злился, что УЗИ детей ему не показываю. Так сам же и виноват!
— Хочу, любимый. Хочу. — ехидно улыбнулась. В глазах Димочки заплясали победные огоньки. — На работу опоздаешь! Или это ты так за ней, родимой соскучился, что прямо встал весь?
Не дожидаясь его ответа, победно встала с кровати и принялась одеваться на пары. Увы, джинсы на мне давно не застегивались, настала очередь блузок, которые просто перестали сходиться в груди. Чтобы не привлекать к себе особого внимания в ход пошли свободные шифоновые платья. Дима не признавался, но его ревнивой душеньке такой мой выбор нравится.
Закончилась только первая пара, а я уже устала. Как вдруг зазвонил телефон. С удивлением пялясь на экран, я не могла понять: почему мама звонит утром? Мы созванивались каждый день после уроков.
— Доченька, ты на учебе? — встревоженно начала она и я сразу подобралась.
— Да, — нервно сглотнула, — а что случилось?
— Да тут такое дело… — вокруг женщины стояло эхо, она явно находилась в каком-то холле. — Ты в последнее время какая-то странная. Мы с отцом решили сделать тебе сюрприз, да и себе на недельку отпуск устроить. Приехали тебе в общежитие, попросили гостевую комнату для родственников снять. А ты у них, как жилец, не числишься… Ничего не понимаю.
