поверила бы всему, что я сказал, — в том числе и тому, что я чищу трубы.
Существовала дюжина причин, по которым он никогда не сойдет за чернорабочего — его очевидное богатство номер один. Хотя то, как я решила подтвердить, что не поверила бы его лжи, было закатить глаза и сказать:
— Нет никакого шанса, что ты поместишься в дымоход.
Он громко рассмеялся.
— Приношу свои извинения за недооценку твоих дедуктивных способностей.
Я подавила улыбку.
— Извинения приняты.
Когда я выдержала его темный взгляд, веселье исчезло, и в комнате воцарилась напряженная тишина. Она так тяжело давила на обнаженную кожу и мое сердце, что я вдруг почувствовала потребность в пространстве. Но Ронан снова схватил меня за запястье.
— Куда ты?
— В комнату.
Он выдохнул, слегка запыхавшись.
— Зачем?
— Чтобы принять душ. А потом рыскать вокруг в поисках закуски, так как ты испортил мне завтрак.
— Nyet, — только и сказал он, прежде чем отпустить меня.
— Нет?
— Юля сейчас принесет нам поесть. Ты можешь принять душ в моей ванной.
Я нахмурилась.
— У тебя телепатическая связь с экономкой?
Он улыбнулся, когда его телефон зажужжал на ночном столике.
— К счастью для нее, только технологическая.
Я даже не заметила, как он написал ей. Хотя в этом не было ничего удивительного; вид его обнаженно лежащего здесь отвлекал. Так много сантиметров чистого мужчины. Он был совершенно ущербен, от шрамов до грубых татуировок — его тело было выковано из костей, мышц и огня. Хотелось провести языком по каждой чернильной линии на его теле. Еще одно желание поднялось и горело в моей груди с отчаянным чувством: я хотела назвать его своим.
Я оседлала его бедра и положила руки по обе стороны от его головы, мое дыхание было тяжелым.
— Иногда мне кажется, что ты бессмертен.
На его губах заиграла улыбка.
— Просто дьявольщина.
Я рассеянно коснулась острого кончика его зуба. Это опасная игра: поднести палец ко рту Дьявола, но он лишь осторожно сомкнул зубы на моем большом пальце. Я вытащила палец, провела им по шраму на его губе и была вынуждена мягко произнести:
— Больше, чем это…
Моя грудь была такой тяжелой и легкой одновременно. Затем тяжелое молчание было прервано стуком в дверь. Обнаженная, как в тот день, когда я родилась, я бросила взгляд на звук, когда Ронан сказал:
— Входи.
С паническим шумом я вскочила с кровати и со скоростью света побежала в ванную, тихий смешок Ронана последовал за мной. Он не счел бы это таким уж смешным, если бы Юлия застукала меня здесь за прелюбодеянием с хозяином, и убила бы меня, воткнув булавку в сердце куклы вуду, и лишила бы его лучшего шанса отомстить.
Я захлопнула за собой дверь ванной и прислонилась к ней спиной. Я понятия не имела, что делаю с Ронаном, но что-то в этом чувствовалось правильным.
Конечно, мой разум напомнил мне о многих причинах, по которым я не должна дурачиться с Дьяволом, включая, но не ограничиваясь ими:
✔ Он похитил меня.
✔Он планировал хладнокровно убить моего отца.
✔Он вышвырнул меня спать с собаками только вчера ночью.
Моя совесть пролилась дождем на мой парад.
Чувствуя себя настолько противоречивой, что это съедало меня, я приняла душ, включила кран на полную мощность и встала под струи воды. Пока вода лилась на меня дождем, я думала о многом, но, казалось, совсем ни о чем. Во всяком случае, после этого я точно знала, что никогда не выйду замуж за Картера. Бесстрастный брак не был в моем будущем, и с этим знанием тяжесть спала с моих плеч. Но это не умаляло других тяжелых истин.
Даже учитывая ложь папы, его преступный характер и его отсутствие, я все еще не могла представить себе жизнь без него. Он был моей семьей, моим отцом, человеком, к которому я всегда обращалась за ответами. И когда он обменяет себя, его уже не будет. От этой мысли у меня так сдавило грудь, что я чуть не ушиблась.
Эгоистично, но я так же боялась остаться одна. Я больше не знала, что испытывает ко мне Иван, и понимала, что не могу просить его остаться со мной только потому, что боюсь быть по-настоящему, ужасно одинокой… сигаретный дым и смех мадам Ричи кружились у меня за закрытыми глазами, затуманивая разум запахом гвоздики и разрухи. Я не была уверена, была ли это вода из душа или слезы, бегущие по лицу, когда чья-то рука обняла меня за талию. Я качнулась в контакте, не сопротивляясь, когда Ронан притянул меня к своей груди.
Катастрофа маячила в отдалении, но жар его тела смыл холод внутри меня. Раньше я презирала его размеры и силу, а теперь прижалась к нему, зная, что он не даст мне упасть. Пока.
Ронан прижался лицом к моей шее с тихим стоном.
— Inogda bol’no smotret’ na tebya. [109]
Он не собирался переводить мне это заявление, но в этом и не было необходимости. Я поняла его слова. Иногда больно смотреть не тебя. И теперь я знала, что это была не только вода, стекающая по моим щекам.
Все это время этот человек находился по другую сторону Атлантики.
И возможно… просто, возможно, моя душа всегда знала.
Nefelibata — тот, кто живет в облаках собственного воображения.
Солнце сияло, отбрасывая яркий блеск за мои закрытые глаза, и баюкало меня в мягком тепле небес. Хотя боль между моих бедер была воплощением самого гарема сатаны.
Я открыла глаза и обнаружила, что лежу одна в постели Дьявола. Уставившись в потолок, воспоминания о вчерашнем вернулись с удвоенной силой.
Не думаю, что Ронан заметил мой мини-таяние в душе — или, может, он заметил, и именно поэтому взял на себя инициативу, чтобы помыть меня. Мои волосы, тело… но не совесть.
Мой мозг работал в обратном направлении, воспоминания возвращались назад с того момента, как я кончила, запрокинув голову под струями душа. Каждый толчок подталкивал меня вверх по стене душа, бедра обвивали его бедра. Тяжелое дыхание и Русские слова. Звезды на его плечах. Звезды в моих глазах.
Я вскочила на ноги, развернулась и поднялась на цыпочки. Он скользнул в меня сзади. Я ударилась лбом о стену, пальцы скользнули вниз по камню. Его рука на моем горле, его губы у моего уха.
— Moya. Vse moya. [110]
Покрытые татуировками пальцы вцепились в стену рядом с моими. Пена, кожа
