Рива схватила меня за руку.
— Пойдемте со мной! — проорала она, перекрикивая гром аплодисментов, и буквально сдернула меня со стула.
Я покачала головой.
— Иди! — И Андреа бесцеремонно вытолкала меня в проход между столиками.
Меня так порадовала победа Ривы! И не только из-за того, что проиграл Флейшман. Она была столь потрясена случившимся, что счастье заполняло огромный зал. Секунд тридцать она кричала, что никак не ожидала победы.
— Никогда! Я же обычная женщина средних лет, инспектор департамента недвижимости из Небраски!
Но потом Рива Нэш взяла себя в руки и вернулась к традиционному сценарию: поблагодарила агента, меня, «Кэндллайт букс», детей, родителей, учителей начальной школы, Луизу Мэй Эскотт, Рону Джефф, Сюзан Айзекс, Дженнифер Кристи и адвоката, который вел ее бракоразводный процесс.
Она говорила, говорила, но наконец выдохлась и, сжимая в руках статуэтку, пошатываясь, спустилась с подиума.
— Лучше бы вы утащили меня раньше, до того как я показала себя полной дурой!
— Отличное выступление, — заверила я ее.
С этого момента наш стол окутала эйфория праздника, и до конца церемонии я удостоила Флейшмана разве что взглядом. А когда все закончилось, наткнулась на него. Его стол находился на пути к двери. Касси ушла, Флейшман сидел один. Дэн отвернулся, разговаривая с какой-то авторшей.
Я остановилась. Не могла не остановиться. Такие моменты не упускают.
— Привет, незнакомец.
Он поднял на меня глаза, сухо улыбнулся:
— Привет.
— Как тебе понравилась твоя первая церемония вручения премий?
Улыбка стала глупой, даже смиренной.
— Повезет в следующий раз.
— Конечно… ты написал еще одну книгу?
Он пожал плечами:
— Работаю над заявкой…
— Позволь догадаться, о ком книга… О женщине, которую всегда обходили… ты понимаешь, в школе, в повышениях на работе, любви. Может, она произносит приветственную речь в начале учебного года?
Он пожал плечами:
— Это художественное произведение.
Внезапно в разговор влез Дэн Уитерби.
— Привет, Ребекка. Роскошное платье!
— Спасибо, Дэн.
— Я надеюсь, Джей-Эф не рассказал слишком много о сюжете своей новой книги? — Он понизил голос. — Право первой ночи принадлежит «Газель», но никогда не знаешь…
Я сразу смекнула, что к чему. Касси не понравилась заявка.
— Редакторы иногда становятся такими разборчивыми.
Дэн рассмеялся.
— Тебе всегда удается рассмешить меня, Бекки.
Флейшман не смеялся.
— Но мы уверены, что где-нибудь книгу возьмут. После рецензий на первую книгу… — К нему вернулся привычный оптимизм. — И у меня много других проектов.
— Да, конечно, ты же знаешь формулу. Творческое воображение, плюс решимость автора добиться своего, плюс время.
— Плюс я продолжаю работу над пьесой.
Эта пьеса. Господи! Он казался мне таким жалким, что я едва его не пожалела. Едва.
— Здорово. Я бы не хотела думать, что ты спекся.
Флейшман в недоумении моргнул. Я похлопала его по плечу и ушла.
— Я тебе скоро позвоню! — смеясь, крикнул мне вслед Дэн.
Направляясь в бар, где меня ждали коллеги и несколько писательниц, я вдруг подумала о Люке. Он сказал правду. Успех действительно оказался лучшей местью.
Тем же летом я нашла еще один повод надеть роскошное платье от Миссони. Книгу «Создавая себя» купили, и Люк пригласил Сильвию, Бернадину и меня отпраздновать это событие.
Обед прошел великолепно. Сильвия заказала вино и немного опьянела — да и, в конце концов, имела право. Впервые я видела ее вне квартиры. Во французском бистро, которое выбрал Люк, старушка выглядела еще более хрупкой, чем всегда, и я подумала, а не последний ли это ее званый обед. Скорее всего она тоже задавалась этим вопросом.
Я и сама опьянела, с готовностью поддержав многочисленные тосты Сильвии. Она благодарила и меня, и Люка, и Бернадину. Я, разумеется, с удовольствием выслушивала похвалы, но считала себя обязанной ей куда в большей степени, о чем и сказала.
— Эта книга спасла мне жизнь.
— Ерунда! — отмахнулась Сильвия, но тут же спросила: — Как?
— Я ходила кругами. А работа над книгой, знакомство с вашей жизнью наглядно показали мне, что расстраиваюсь я исключительно из-за пустяков.
Сильвия отпрянула.
— Думаешь, в молодости меня не волновали пустяки? И своими действиями я не превращала себя в посмешище? — Она рассмеялась. — Видишь, ты меня совсем не знаешь!
— Напишите продолжение, — пошутил Люк.
Бернадина откинулась на спинку стула и рассмеялась.
— Она права, Ребекка. Видела бы ты ее в тот вечер, когда мы добрались до папиной мятной водки!
Сильвия зыркнула на нее, потом вновь посмотрела на меня.
— Поверь мне, когда пишешь историю своей жизни в девяносто четыре года, то не останавливаешься на мелких эпизодах… Хочется сосредоточиться на ушедших друзьях, родственниках, любимых мужчинах. Все остальное ты должна лишь пережить, чтобы добраться до главного. Та же история, если ты живешь во время войны или…
Я улыбнулась:
— Или попадаешь на новое место работы.
Не то чтобы это было драмой, но я понимала, к чему она клонит.
После обеда Люк отправил Сильвию и Бернадину домой на такси. Мы направились к станции подземки. Моя квартира находилась в нескольких кварталах. Люк взял меня за руку.
Я этого не ожидала.
— Знаешь…
Я искоса глянула на него:
— Что?
— Я практически закончил работать на Сильвию. Думаю, Лэнгли теперь заставят вернуть ей остальные деньги.
— Я знаю… Сильвия мне говорила. Здорово.
— До этого момента я полагал, что конфликт…
Я прищурилась:
— Конфликт?
— Дело в том…
Он замолчал. Это было так странно. За долгие месяцы нашего знакомства Люк всегда находил что сказать. И я никогда не видела, чтобы эти карие глаза так пристально смотрели на меня.
Я почувствовала, как начал подпрыгивать желудок, пытаясь вывернуться наизнанку, но попыталась прекратить безобразие. В последнее время мне удавалось с ним справиться.
— Дело в том, что ты пришла ко мне как представительница Сильвии, потом Сильвия стала моим клиентом, и ты оставалась как бы частью этой сделки, и…
Я склонила голову.
— Люк, ты хочешь сказать, что старался держаться от меня на расстоянии вытянутой руки, думая, что может возникнуть конфликт интересов?
Он кивнул, на лице отразилось облегчение.
Признаюсь, облегчение испытала и я. И он произвел на меня должное впечатление. Конечно, подобная щепетильность и соблюдение приличий остались в далеком прошлом, но ведь я провела с ним не такой уж и плохой год.
