— Это же Тарасова! Она постоянно что-то жрет!
Впрочем, и выбора особого у Поповой не было — перемена подходила к концу. Тяжело вздохнув, девушка перекинула на одно плечо свои волосы и быстрым шагом направилась в нужном направлении. Второй раз за утро у нее завибрировал телефон. На экране высветился совершенно незнакомый номер. Удивленно пожав плечами, Юля торопливо ответила на вызов:
— Да?
— Ну, привет! — раздался в трубке до боли знакомый голос.
Ей звонила Кристина. Очевидно, бывшая подруженька догадалась, что находится в стоп-листе, и решила попытать удачу с другого номера. Что ж… ей это удалось. Невольно замедлившись, Юля холодно отчеканила:
— Чего тебе?
— Поговорить нужно!
— Ошибаешься! Мы все сказали друг другу в нашу последнюю встречу!
— Нет, не все!
— У меня другое мнение на этот счет!
— Ты должна…
— Извини, опаздываю на пару!
— Попова, блин!
— Прощай!
Испытывая неимоверное облегчение, Юля сбросила вызов. А после наконец-то добралась до буфета. Тарасова и правда была там. С невероятным аппетитом поглощала большущий пончик в сахарной глазури, запивая все это ароматным кофе. И женщина была жутко недовольна тем, что ее прервали. Как итог, все попытки Поповой отпроситься с ее пары… накрылись медным тазом.
Тарасова оставалась непреклонна.
— Это ваши проблемы, милочка! — заявила историчка. — Либо вы присутствуете на моих занятиях… либо будьте готовы к последствиям!
В следующий миг прозвенел звонок. Началась вторая пара, и женщина поспешила покинуть буфет, прямо на ходу дожевывая свой пончик. Юля же обессиленно опустилась на ее место.
— Злобная сука! — раздосадованно буркнула себе под нос.
Она лихорадочно пыталась найти выход из сложившейся ситуации. И в мыслях вертелся только один вариант — обратиться за помощью к Марату. Но едва ли он эту самую помощь окажет, узнав о ее планах на вечер. Скорее уж взбесится и самолично запретит прогуливать занятия.
А чтобы этого не произошло, нужно задобрить его как следует.
— Или просто… удовлетворить! — прошептала одними губами.
При мысли об этом сердце громко ухнуло в груди. Затарахтело как чертов барабан.
И от волнения в зобу, что называется, дыхание сперло.
«Ну, конечно же! Тогда все проблемы решатся сами собой!»
Дело осталось за малым — придумать, как все это осуществить.
Конечно, можно было просто позвонить ему или скинуть СМС. Но сумка с ее телефоном осталась у Кости. Да и ей хотелось поразить Марата до глубины души. Впрочем, тут ее фантазия разыгралась не на шутку. Заметив у одной из буфетчиц толстую кулинарную книгу в красочном твердом переплете (которую та изучала с особым интересом), Юля стремительно вскочила на ноги и подлетела к витрине.
— Гульнара Марсовна, а продайте мне вашу книгу!
Пристальный взгляд буфетчицы плавно переместился на нее.
— Попова, ты чего? На кой черт она тебе сдалась?
— Мне очень нужно! Пожалуйста!
Поразмыслив некоторое время, женщина протянула ей сборник рецептов.
— Ну, раз уж очень нужно, забирай просто так! Она все равно бестолковая!
— Спасибо!
Юля все же впихнула ей пятьсот рублей, которые на всякий случай хранила в накладном кармане платья, так как не собиралась использовать книгу по ее прямому назначению. Позаимствовав нож у той же Гульнары Марсовны, она принялась безжалостно кромсать им страницы фолианта, пытаясь сделать внутри книги большой вместительный тайник.
Да, детство с братом-сорванцом-пиратом не прошло бесследно! Это было непросто, но девушка справилась. После чего поблагодарила женщину, вернула ей нож, а сама галопом понеслась в туалет. Закрывшись в свободной кабинке, Юля выкинула лишнюю бумагу в урну. Затем торопливо стянула с себя трусики и поместила их в самый центр тайника, надежно спрятав свое черное кружево от любопытных глаз. Там же, с внутренней стороны, написала крупными жирными буквами:
«Хочу тебя! Прямо сейчас! PS: я уже без трусиков…»
Лицо нещадно загорелось от собственных слов. И от возбуждения, внезапно заструившегося по венам. Преодолевая жуткое волнение, Попова кое-как, задыхаясь от недостатка кислорода, доковыляла до стойки с расписанием. Отыскав там нужную аудиторию, она продолжила путь к своей цели. Но прежде, чем решилась заглянуть внутрь, несколько минут простояла под дверью, прижимаясь разгоряченным лбом к холодной стене.
«Господи, что я творю? Что творю? Ох… как же страшно-то!»
И тем не менее Юля решилась довести начатое до конца.
Собрав в кулак все свое мужество, решительно постучала в дверь.
Секунда, другая. И вот она уже протиснулась в лекционный зал.
Марат находился не за кафедрой. Он сидел за столом, расслабленно откинувшись на стуле, и до ее появления что-то рассказывал студентам. Теперь же Каримов замолчал. Резко. Их взоры схлестнулись, и из головы напрочь все мысли вышибло. К своему ужасу, Юля забыла, зачем пришла. Время остановилось. И воздух словно загустел, пока мужчина с жадной свирепостью скользил по ней абсолютно непроницаемым взглядом. А после невозмутимо произнес:
— В чем дело, Попова? Попуталась аудиторией?
— Нет.
— Интересно! А что ты тогда тут делаешь? Соскучилась по моим лекциям?
Она чуть было не ляпнула «Да», но вовремя спохватилась.
— Нет.
— Ну, самые безобидные варианты у меня закончились! — подытожил Марат. — Говори!
— Я… меня…
— Ближе, Юля!
— Что?
— Ближе ко мне подойди! Тебя не слышно!
Отвесив себе мысленного пинка, она медленно побрела в его сторону.
— Извините за вторжение, — наконец произнесла довольно внятно для своего состояния, — но меня попросили кое-что… передать вам!
— Заинтригован! — криво усмехнулся Марат. — Кто попросил? И что именно ты должна мне… передать?
Неопределенно пожав плечами, Юля будто со стороны услышала свой голос:
— Куратор нашей группы. В смысле Виктор Эдуардович… попросил.
«Черт! — запоздалое раскаяние. — Зачем я приплела сюда Макарова?»
Но отказываться от своих слов было уже поздно. Она дошла до его стола и трясущейся рукой протянула профессору кулинарную книгу, сжимая ту так, чтобы она не раскрылась раньше времени. По аудитории прошелся странный шепоток. Впрочем, Марат тоже удивленно вскинул брови.
— Макаров? — уточнил скептически. — Мне? Вот это?
— Угу!
— Юль, а Виктор Эдуардович в адеквате был, когда передавал мне… сей презент?
Теперь уже студенты буквально взорвались от дикого неуемного хохота.
Некоторые даже хрюкали. А Попова зарделась еще сильнее.
— Откуда мне знать, Марат Евгеньевич? — произнесла она с нажимом. — Мое дело маленькое! Берите скорее! Вдруг там… внутри что-то важное!
Хвала небесам, он все же принял фальшивую «передачку» из ее рук. Точно в замедленной сьемке, с дико грохочущим сердцем Юля наблюдала за тем, как мужчина внимательно рассматривает обложку и переплет, как медленно открывает ее и… застывает подобно каменному изваянию. Эмоции стремительно сменились на его лице. Взгляд сделался диким. Хищным. Марат шумно выдохнул и с грохотом захлопнул книгу. Его трясло. Буквально лихорадило. На лбу выступила крупная испарина.
На пару секунд он задержал свой голодный взор на нижней части ее тела, точно желая убедиться в правдивости ее послания. Затем торопливо вернул Юле ее «тайник».
Попутно всучив ей какой-то ключ, мужчина прогромыхал зычным хриплым голосом:
— Свободна, Попова!
— Но…
— Отнеси это в мой кабинет!
— А что мне… передать нашему куратору? — поинтересовалась она вкрадчиво.
— Ничего, — он прожег ее таким взглядом, что земля начала уходить из-под ног, — сейчас выдам задание своим студентам и лично наведаюсь… к Макарову!
Глава 50
— Черт! — раздраженно зашипела Юля, крепко прижимая к груди «книгу» одной рукой и пытаясь отпереть кабинет Каримова другой. Да тщетно все. Пальцы слишком сильно дрожали. Не слушались. Уже некоторое время она безрезультатно возилась с дверью, будучи не в состоянии даже попасть ключом в замочную скважину. А тот факт, что Марат следует за ней по пятам (звук его тяжелых шагов эхом разносился по пустынным коридорам университета), лишь нагонял паники и подталкивал ее к более активным действиям. В тот самый миг, когда все звуки внезапно стихли, Юля поняла, что он настиг ее. Буквально нутром почувствовала его присутствие за своей спиной. От этого открытия сердце зашлось в груди в каком-то нереальном, запредельном ритме. А уж когда она ощутила на себе его руки (он крепко, с довольным первобытным урчанием стиснул ее талию), и вовсе чудом на ногах устояла. Внезапное прикосновение горячих жестких губ профессора к ее обнаженной шее заставило вздрогнуть всем телом и шумно выдохнуть:
