Марат возвращался с утренней тренировки из клуба. За последние две недели он довел себя до состояния зомби: плохо спал, мало ел, только работал. Его единственной отрадой стало утро любого рабочего дня, когда он вез Яну на работу. Потому что ночью она стала неуловима. Даже если она приходила к нему во сне, то не удавалось до нее дотронуться. Она ускользала из объятий, будто призрак. Она не смеялась больше, только укоризненно смотрела на него. Марат не понимал такого поведения «своей Яны». Словно какой-то барьер стоял между ними. Эта агония длилась и длилась. Может, надо было переключиться на что-то или кого-то? Но Марат не мог! И не хотел! Он уже настолько свыкся с этой постоянной болью, что иногда казалось, просто разорвется сердце, а он и не заметит.
Он уже подъехал к дому, когда услышал входящий звонок от Мартина. Это вызвало удивление. Марат остановил машину чуть поодаль от шлагбаума и ответил брату:
– Привет, Мартин! У тебя же глубокая ночь. Не спится?
– Марат, привет. Слушай, я волнуюсь. Мы договорились с Яной, что я позвоню ей около десяти. И вот я делаю это уже два часа, но она не отвечает! Ты сам где сейчас?
– Около дома. Только подъехал.
– У тебя есть ключ от моей квартиры. Зайди к ней, посмотри, все ли нормально. Может, она потеряла телефон? Когда ты ее видел последний раз?
– Вчера утром. Подвозил на работу. Я тебе говорил, что каждый день…
– Да-да, я знаю! Марат, сходи к ней. Потом мне позвони.
– Ладно. Иду.
Марат оставил машину на стоянке около дома, зашел к себе за ключом и поднялся на этаж выше. Ему было не очень удобно вламываться в квартиру Мартина. Но выбора не было.
Он осторожно открыл дверь и зашел. Прямо посередине коридора сидел кот, и вид у него был какой-то напуганный или растерянный.
– Привет, бандит. Где твоя хозяйка?
Котенок смотрел на Марата, не отворачивая мордочки.
– Ну? Где Яна? – спросил человек у кота.
В это время со стороны послышалось какое-то всхлипывание. Марат резко выпрямился, кот вздыбился. А дальше звуки не вызывали сомнения – Яне было плохо, ее тошнило.
Марат быстро разулся и пошел к нужной двери в надежде, что она не закрыта изнутри. Он постучал для проформы, понимая, что вряд ли его услышат, а потом приоткрыл дверь: на полу, привалившись спиной к стене, сидела Янка. Бледная, измученная. Она даже не открыла глаза на щелчок замка. Марат зашел, присел перед ней на корточки, погладил по влажному лбу. Яна сказала шепотом:
– Марат… Ты там снаружи посмотри, потыкай меня – я еще живая?
– Живая, и очень даже красивая, – совершенно серьезно ответил Марат.
Яна от неожиданности даже глаза открыла.
– Издеваешься, да? Я тут с утра вся красивая сижу.
– А вот надо мои бутерброды есть, а не всякую бяку. Давай-ка, вставай с пола, простынешь еще.
Он поднял ее и удивился тому, какая она легкая.
– А как ты узнала, что это я?
Пытаясь отвлечь ее разговором, он умыл Янку, промокнул полотенцем лицо и взял на руки.
– По запаху узнала. Ты вкусно пахнешь.
– Обними меня за шею, а то мы застрянем с тобой в дверях.
Она сделала, как он сказал, положив ему голову на плечо. Вздохнула, а потом слабо хмыкнула.
– Зрелище еще то, наверное – как мы в дверях с тобой колотимся: ни вперед, ни назад.
Марат нес ее в спальню, и ему хотелось, чтобы эта дорога была бесконечной. На Янке была только пижама, состоявшая из майки и шортиков. В эти секунды счастливее Марата не было на свете человека.
Он уложил ее на кровать, укрыл покрывалом.
– Яна, может, тебе еще потребуется?..
– Нет, нечем уже. Я сейчас усну.
– Спи. Я здесь с тобой побуду. Не волнуйся.
– Угу…
Марат постоял рядом с кроватью, дождался, когда Яна ровно задышала, и пошел в санузел. Убирать-то было и нечего. Видимо, у нее были только спазмы. Но все равно Марат все вымыл, продезинфицировал. Зачем-то открыл шкафчик и… замер. Он просто застыл.
«Вот оно… Это точно конец. Поэтому она ко мне не прикасается даже во сне. Яна!»
Марат не стал трогать эти доказательства другой жизни его любимой женщины. Он уперся руками в раковину и склонил свою вихрастую голову. Внутри была пустота. Просто выжженная душа.
Постояв так пару минут, Марат выпрямился, поднял голову. Взгляд был сосредоточенный и серьезный – он думал о состоянии здоровья Яны. До возвращения Мартина чуть больше двух недель. Необходимо сделать все возможное, чтобы Яна так не мучилась. Да и худая она, как дворовый котенок. Бандитский кот, и тот выглядит солиднее.
Марат вздохнул и пошел к Яне. На кровати рядом с ней, притулившись к ее животу, лежал Кит. Он зыркал в сторону Марата и комкал лапами шарф Мартина. Яна ровно дышала, цвет лица стал нормальным, только во сне она немного хмурилась.
В кармане завибрировал телефон, Марат вышел на кухню. Он решил пока ничего не говорить Мартину. Пусть Яна сама его обрадует. Это только их дело.
«Надо что-то придумать, чтобы он не волновался за нее». Мысли закружились, обгоняя одна другую.
– Да, Мартин. Все нормально. Просто телефон на работе оставила. А сейчас? Она вышла на улицу, к ней родители заехали. Не волнуйся. Я позже отвезу ее на работу за телефоном, и она тебе перезвонит… Опять уезжаешь? На конях в горы? Ты осторожнее сам-то. Когда на связь выйдешь? Все передам. Пока.
Правильно он сделал, что ничего не сказал, а то еще на радостях что-нибудь натворит в горах.
Марат вернулся в спальню. Яна приоткрыла глаза.
– Ты с Мартином разговаривал? Я не смогла сегодня даже ответить ему.
– Да, с ним. Пришлось легенду придумать, почему ты не отвечаешь на звонки. Я тебе потом расскажу, когда проснешься. А когда ты собираешься его обрадовать?.. Ты прости, я видел твои тесты.
Она улыбнулась уже с закрытыми глазами.
– Для него это будет, как взрыв бомбы. Это же просто чудо!
Марат, ничего не понимая, сдвинул брови, присел на краешек кровати и спросил тихо, видя, что она почти спит:
– А в чем чудо?
– Как это? Ты же видел его анализы, – она говорила совсем тихо, – у него же с этим проблемы из-за травм.
Марат был в недоумении, потом почесал ухо и все-таки спросил, наклонившись совсем близко к Яне:
– С чем у него проблемы?
– С деторождением. Один процент из ста.
Янка уже еле шептала, проваливаясь в глубокий сон.
– Это он тебе сказал?
– Угу…
Марат был в шоке – он не понимал, зачем Мартин придумал такое…
Яна проснулась. Шторы в комнате были закрыты, легкий полумрак создавал уют. Она лежала на правом боку, свесив кисть руки с кровати. Кот, запутавшийся в шарфе Мартина, сопел рядом.
«Какой сейчас день недели? Сколько я спала? Который час? Если кот рядом, то кого трогает моя правая рука?»
Она поводила глазами, прислушалась к своему внутреннему состоянию и сделала вывод, что все хорошо. Если не считать того, что очень хотелось есть.
Яна опять пошевелила пальцами и поняла, что там – человек. Она отдернула руку.
– Господи! Кто здесь?
– А кого ты хотела здесь найти, как ни лучшего в мире брата? – голос Марата звучал хрипло. – Ох, ё-моё, как все затекло!
Он начал вставать с пола, на котором сидел, привалившись спиной к кровати. Проверил телефон.
– Ого! Шесть часов.
– Шесть часов чего? – спросила Яна.
– Вечера, субботы. Ты проспала пять с половиной часов. И я с тобой рядышком задремал.
– Прямо на полу? Ты что, Марат! Все же болит, наверное.
Она села. Голова не кружилась. Яна обратила внимание, что на ней всего лишь маленькая пижамка, и покраснела, прикрываясь покрывалом.
– Все, Яночка, – хитро сузив глаза, обратился к ней Марат, – как честный человек, после того, что у нас было, я просто обязан на тебе жениться!
У нее округлились глаза.
– А что у нас было?
– Как это – что? Я носил тебя на руках!
Она весело засмеялась, усаживаясь на кровати по-турецки и все еще прикрываясь.
