– Скажешь тоже! Ну, и шуточки у тебя. Я есть хочу, – без всякого перехода добавила она.
Марат закатил глаза.
– Господи! Неужели я это слышу? Она хочет есть! А то всегда – «я не голодная, я не хочу, я наелась»… А ты не боишься повторения сегодняшнего утра?
Она опустила голову. У Марата сжалось сердце – все позвонки на шее проступили, как у скелетика.
А чего ему стоило разговаривать с ней в шутливой форме!..
– Я сама виновата, – пробубнила Яна себе под нос.
– Не слышу. Кто-то кается в грехах?
– Угу, – не поднимая головы, согласилась она. – Я вчера не купила ничего в магазине. А в холодильнике оставалась одна сосиска. Очень древнего возраста… Я вообще мясо не ем, а тут голодная такая! Ну, и съела ее вчера. Вот.
Марат смотрел на ее опущенную голову и вздыхал.
– Что с тобой делать, а? Скажи!
Она посмотрела на него виновато.
– Понять? И простить?
Марат хмыкнул.
– Ишь ты, какая! Ладно, приводи себя в порядок. Я посмотрю, что у тебя есть в холодильнике.
– Ничего там нет. А сосиску я съела. Тебе не оставила.
– Молчи уж, а то не дождусь Мартина, и будешь стоять в углу.
Она замотала головой:
– Нельзя детей наказывать!
– Вот только поэтому и не накажу. Пожалею тебя из-за своей крестницы.
Янка замерла, глядя на улыбающегося Марата.
– Ты думаешь, что будет девочка?
– Конечно! Маленькая копия своего отца. А потом будет мальчик – копия своей мамы… Одевайся. Ко мне пойдем ужинать. Только без кота!
А Кит никуда и не собирался. Он даже ухом не повел на разговоры рядом с ним. Кот спал в обнимку с шарфом. Марат вышел из спальни. Яна встала с кровати, оделась и прошла в ванную комнату. Она привела себя в порядок и посвежевшая, насколько это возможно, направилась на кухню. Марат сидел на барном стуле, изучая что-то в телефоне. Янка подсела на соседний стул.
– Ты уже измучился со мной, да? Как нянька с малышом. Скоро Мартин приедет, и ты пойдешь в отпуск. И забудешь меня, как страшный сон.
Она улыбалась, не понимая, как сильно ранит его сердце.
– Не забуду. Не надейся, – тоже с улыбкой ответил он. – Готова? Пошли ужинать. А потом прогуляемся, сходим в магазин, купим тебе продукты.
– Но тебе же на работу надо!
– Ничего страшного – один день без меня обойдутся.
Он не хотел говорить Яне о том, что за ней надо приглядывать. Все-таки опасался того, что было утром.
Они спустились в его квартиру. Дуся очень удивилась, увидев хозяина так рано. Она попрыгала около Яны. А потом покатилась, как шарик, на кухню, оглядываясь, словно приглашая следовать за ней.
Марат усадил Яну за стол, накормил собачку и достал овощи из холодильника. Поставил на подогрев куриные грудки в сотейнике.
– Давай, я хоть салат порежу, Марат, а то я совсем обленюсь.
– Хорошо.
Он вымыл овощи и зелень и отдал ей. Яна ловко орудовала ножом, Марат раскладывал еду на тарелки. Он ловил себя на мысли, что они выглядят, как влюбленные или семья…
Вдруг у Яны завозился телефон, она вытерла руки и достала его из кармана.
– Да, папа, привет! Нет, не дома. Я в гостях… Точно – кот из дома, мыши в пляс! Да, все нормально. Осталось полмесяца до приезда. А у вас? Ага, и хорошо. Пока, пап!
Марат наблюдал за ней, пока она разговаривала. Приятно было смотреть на ее улыбку, сразу ясно, как она любит отца.
– Садись, ешь. Потом гулять пойдем.
– А ты? – удивилась Яна, увидев только свою тарелку.
– Я так рано не ем, не хочу пока. Да ты не стесняйся, ешь, а я пока порисую. Для тебя. И для Мартина.
Когда она закончила ковырять курицу и съела весь салат, Марат протянул ей лист бумаги, на котором была нарисована девочка.
– Вот, моя племяшка и, надеюсь, крестница. Потом дорисую в цвете и отдам тебе.
– Ух, ты! Какая хорошенькая! Спасибо, Марат.
Янка была счастлива.
– Ты так здорово рисуешь! Я в магазине куплю рамочку для рисунка и потом поставлю на тумбочку.
Он смотрел на нее с грустью, пока она разглядывала картинку.
«Вот так я и буду всегда с тобой, Яна».
Марина вытирала набежавшие на глаза слезы, рассматривая ненужный теперь тест на беременность. Его вручил ей Илья сегодня утром, чтобы завтра она проверила. Но теперь она знала точно, что он не потребуется. В этом месяце точно.
«Не получилось… Интересно, как Илья отреагирует – обрадуется или огорчится? Вот сейчас и узнаю». Она вышла из ванной, где находилась уже довольно долго, чем заставила Илью волноваться. С одного взгляда на нее он понял, что она расстроена.
– Марина, что случилось? Ты плакала?
Она набрала воздух в легкие и выпалила ему:
– Я не беременна.
Она развела руки в стороны и горестно вздохнула. Илья сделал то же самое. Но, видя, что Марина снова собирается плакать, подошел к ней и прижал к себе. Он чувствовал, как она дрожит, сдерживая рыдания. Илья погладил ее по голове, потом взял на руки, сделал пару шагов до кресла и сел в него. Марина сидела у него на коленях и прятала лицо, как будто в чем-то виновата.
– Маришка! Ну, что ты? Ты же не потеряла ребенка. Ведь так? Как ты там говоришь? «Не закогтился». Просто не время еще. Как бы сейчас ни прозвучало, но это к лучшему: мы с тобой были на таблетках, а обезболивающие – не очень хорошо для беременности. Зато теперь мы можем смело начать делать сыночка.
У Ильи сжималось сердце оттого, что не получилось. Он ведь был уверен, что уже почти отец!
– А девочку не будем делать? – уже переставая всхлипывать, спросила она. – Только мальчика?
– Я девочек не умею делать. И вот, что еще я хотел тебе сказать. Теперь я тем более это скажу, чтобы ты не подумала про «залет».
– Про что?
Он чуть сдвинул Марину на бок, полез в задний карман брюк и достал коробочку, открыл ее.
– Маришка! Ты знаешь, как я тебя люблю. Будь моей женой. Выходи за меня замуж.
«Осталось две с половиной недели до возвращения. Как хочется домой! Соскучился…»
Мартин ехал, покачиваясь в седле. Чем выше забирались в горы, тем становилось холоднее. На одном из привалов ему дозвонилась Марина и взахлеб рассказывала, что Илья сделал ей предложение. И они скоро пойдут в ЗАГС, и не надо никакой пышной свадьбы, и как она его любит, и какое красивое кольцо… Мартин слушал, не перебивая и шевелясь, боясь потерять связь с сестрой. Он поздравил ее, сказал, чтобы дождались его возвращения. Спросил, когда она видела Яну. Маришка сказала, что недели две назад: Марат возит Яну на работу, у нее все нормально. Обменявшись приветами, они закончили разговор.
Мартин подсел к отцу, который сидел у костра. У них были спокойные теплые отношения. Они мало говорили, но понимали друг друга без слов. Отец иногда что-то спрашивал о семье Мартина, слушал, улыбался. Он так и не смог найти женщину по сердцу. Там навсегда осталась София. Рик звал Мартина с Яной в следующем году в гости.
«Если сможем, конечно, приедем».
Отец уже скучал по сыну, которого не видел все тридцать три года его жизни. И с которым скоро снова прощаться.
И Мартин привык к отцу, к его спокойному нраву, молчаливости, даже чуть-чуть суровости. Однако Рик расцветал улыбкой, когда видел Янку по скайпу. Он поражался ее глазам, улыбке, характеру, который был виден во всем. Отец все время говорил: «Не обмани ее. Она надломлена. Как капля росы, которая вот-вот сорвется с травинки».
Когда Мартин это услышал, он так удивился, что даже спросил у отца, почему – росинка. Рик подумал и сказал, что у нее глаза чистые, как роса, смех такой же открытый, как простор, а душа… раненая. Потому и кажется, что сорвется. Надо ее оберегать.
Год назад, когда Мартин планировал эту поездку, он хотел отметить свой день рождения на Аляске. А теперь… Так хотелось к Янке. Да дело, конечно, не в дне рождения! Просто сердце было не на месте. Словно он упускает что-то важное в их жизни. И именно в этот момент с ней Марат. Но что там происходит? Почему так ноет душа.
