– А ты слышал про «Стар»? – голова хозяина высунулась из-за Эвереста непроданных газет, а его тело перегнулось через прилавок, заваленный фотографиями кинозвезд, лотерейными билетами и банками леденцов. Он собирался сообщить своему клиенту особо интересную сплетню.
– Она закрывается, пока на нее не найдут покупателя. Ее погубила эта бульварная газетенка, переманила всех читателей.
Клиент издал горлом неопределенный звук, который должен был выразить одновременно потрясение и негодование.
– Без «Стар» город будет уже не тот. Эта газета выходила, когда я был еще мальчишкой.
– Она издается больше ста лет.
– И сколько за нее просят?
– Посмотри сам. Тут в номере за прошлую неделю объявление, – он перелистал газету, – вот. Четверть миллиона. Но, держу пари, если поторговаться, они сбавят.
Хозяин улыбнулся своему беззубому клиенту:
– Ну что, будем торговаться, а, Стэн?
Оба старика захихикали.
– Простите, – вмешался Дэвид, показывая на газету. Его мысли скакали, – она больше не нужна вам?
– Пожалуйста, – хозяин протянул ему газету.
– Это хорошая газета?
– Раньше была. Одна из лучших. Десять лет назад каждая домохозяйка покупала по номеру. Теперь им бесплатно рассылают «Мессенджер», но большинству из них он не нужен.
Хозяин впервые посмотрел на Дэвида.
– А вы заинтересовались? – Дэвид в ответ улыбнулся:
– Может быть.
Пока он пробирался к выходу между стопками газет и журналов, хозяин и покупатель смотрели ему вслед.
– А он совсем не похож на Руперта Мердока,[20] правда?
– Не знаю, как выглядит Руперт Мердок, но готов спорить, что свой капюшон он надевает правильно.
Дэвид услышал сзади глухой хриплый смех, который быстро перешел в приступ кашля старого курильщика.
Дэвид посмотрел на свой ярко-оранжевый капюшон. Он был надет наизнанку. Переходя через улицу к кафе, чтобы расплатиться за завтрак, он снял капюшон и надел его как следует.
Успокойся, сказала себе Лиз, перебирая в уме события своего первого рабочего дня. Сплошной кошмар. Она так ждала этого дня, и с чем же она встретилась? Джинни потрясающе умела уговаривать женщин обратиться в «Женскую силу», но у нее не было ни системы, ни порядка и почти не было клиентов. Через два месяца работы «Женская сила» оставалась тем же, о чем Джинни тогда впервые рассказала им: всего лишь хорошей идеей на бумаге. С одним только существенным добавлением, которое Лиз пыталась спрятать на задворках своей памяти, но которое все время всплывало, как гнилое яблоко в бочке застоявшейся воды.
Чтобы основать «Женскую силу», Джинни взяла в банке заем в 50 000 фунтов. Но заем банк дал ей не по доброте душевной и не потому, что женщины аккуратно выплачивают долги и их следует поощрять. Заем ей дали потому, что Джинни нарушила главное правило, которому Лиз учили в школе бизнеса. Заем ей дали под залог ее собственного дома, ее теплого и приветливого гнезда, олицетворения любви и гостеприимства. И если Лиз не удастся поправить дела «Женской силы» в самое ближайшее время, этот дом будет утерян навсегда.
Почти физически ощущая тяжесть ответственности, которую взвалила на себя, она свернула на дорогу, ведущую к Кроссуэйз, к Джейми и Дейзи. День был такой неудачный, что в глубине души Лиз ожидала увидеть их в безутешных слезах на пороге и услышать горькие упреки в том, что она бросила их во власть жестокой чужой тети.
Однако входная дверь оказалась закрытой, и когда Лиз, физически и морально измотанная, приблизилась к ней, она услышала доносившиеся изнутри радостные вопли и взрывы смеха. Взявшись за дверную ручку, она помедлила минуту, а блаженные звуки лились и лились, смывая с нее усталость и горечь, словно душ после долгого знойного дня. С Минти ей явно повезло.
Дэвид сидел за своей второй кружкой чая в «Бридж кафе» и улыбался заботливой официантке, которая не уставала носить ему сдобные булочки, пирожные с кремом и кексы. На секунду он представил себе аналогичное кафе на юге, где стол весь заставлен грязными чашками и тарелками, а масло и джем подают прямо из холодильника крошечными порциями, которыми и блоху не накормишь досыта.
Дэвиду было здесь хорошо с того самого момента, как он сошел в Селден Бридж с крутой и скользкой тропы. Он не мог сказать, что чувствует себя дома, потому что для Дэвида дом был в сорока милях, за вершинами Пеннинских гор. Но с таким же успехом он мог быть и в четырехстах милях, настолько все здесь было по-другому. По сравнению с лондонцами жители Кеттли были дружелюбны, но по природе немногословны и замкнуты. Здесь, как он обнаружил в первое же утро, с тобой заговаривали совершенно незнакомые люди. Делились с тобой новостями и своим мнением, давали советы и показывали дорогу даже до того, как ты попросил об этом.
Дэвид знал, что южан, с их бзиком насчет личной жизни, всегда и всюду стремящихся отгородиться от мира девятифутовым забором, такие манеры повергли бы в шок. Но ему это нравилось. Ты чувствуешь здесь, что людям не все равно.
Допив чай, Дэвид подвел черту под столбцом цифр, выписанных на обороте конверта, принесенного приветливой официанткой. Он взял купленный раньше номер «Файнэншл таймс» и обратился к сводке курсов акций.
Если он продаст «мерседес» и все свои акции «Грин коммюникейшнс», то денег почти хватит. Ему понадобится еще тысяч двадцать, достать которые он может тремя способами: занять в банке, обратить в деньги свои пенсионные накопления или продать лондонский дом.
Он поставил на стол кружку с чаем и задумался. Продать лондонский дом. До этого момента он не решался посмотреть в лицо необходимости продать их дом в Холланд-парк, но теперь, когда он ушел из «Грин коммюникейшнс», доля следовало продать хотя бы только ради экономии на выплате кредита. Если бы была хоть малейшая надежда на примирение с Лиз, тогда все могло быть иначе. Но такой надежды не было. Лиз не оставила никаких сомнений в этом.
При воспоминании о едком сарказме ее тона в нем шевельнулись знакомые гнев и горечь, но он быстро погасил их. Все это в прошлом.
А будущее было здесь, у Селден Бридж, где поросший вереском песчаник казался ему не серым и мрачным, а приветливым. Его официантка снова подошла к нему и предложила еще чаю. Дэвид улыбнулся. Доброжелательные местные жители готовы утопить тебя в своей доброте и в горячем сладком чае.
Ему надо написать Лиз и попросить ее согласия на продажу дома. Но сначала надо найти кого-то, кто отвез бы эти чертовы рождественские подарки.
Оглядев только что отремонтированный офис, Лиз почувствовала, что ее настроение не то что воспарило, но, по крайней мере, несколько поднялось. Как она и думала, на приведение офиса в божеский вид потребовались неделя малярных работ и приличная мебель на несколько сот фунтов.
