— Папки были украдены из ее дома, и она оплачивала его работу. Очевидно, она попала под наблюдение.
Ник выругался. Это очень опасно.
— Как много она знает?
— Официально она ничего не могла сделать. Вы знаете организацию Лоренцо так же хорошо, как и я. Но этот «захват» говорит о многом. Если «Хэдли Тейлор Йорк» хочет взять контроль над «Трайтиш», то очевидно, что она знает достаточно.
Ник на секунду закрыл глаза.
От такой новости у него закружилась голова — это был сильный удар для него. Она собиралась отомстить Лоренцо!
— Мистер Боуен?
Он вернулся к реальности.
— Извини, Джек. — Он почувствовал, что Джек колеблется, прежде чем что-то сказать.
— Мистер Боуен, вы понимаете, что я не должен говорить это, но… ладно, вы знаете, как работает Лоренцо?.. — Голос его затих.
— Да, знаю.
— Очень хорошо. Тогда я все запишу и отправлю вам. Что-нибудь еще есть для меня, мистер Боуен?
Ник решил прекратить разговор; ему понадобится время для размышлений.
— Нет, не сейчас, Джек. Пришли мне отчет как обычно. Хорошо?
— Да.
— У тебя была трудная работа, Джек. Я ценю это. Ты получишь тридцать процентов премиальных.
— Спасибо, мистер Боуен.
— До свидания, Джек.
— До свидания, мистер Боуен.
Ник повесил трубку. Господи! Он провел ладонями по лицу и попытался трезво все обдумать. Он боялся, но не за себя. Действительно ли Элли знает, что делает? Понимает ли она, чем это грозит? Он вскочил и начал быстро ходить по комнате. Он должен поговорить с ней, предупредить об опасности. Лоренцо не остановится ни перед чем, теперь, когда он узнал, что она пытается добраться до него. Ник резко остановился. Господи, какой же он дурак! Ну как он сможет рассказать ей об этом?
Он стоял, пытаясь сообразить, как же ему выбраться из того положения, в которое он попал. Он должен что-нибудь предпринять. Ужас от возможности вновь потерять ее был настолько реален, что он чувствовал физическую боль. Он должен что-то сделать…
Вдруг его взгляд наткнулся на висящую на стене фотографию: на фоне лазурного неба по океану летела яхта с красно-белыми парусами. Эдвард Гамильтон управлял ею. Ник облегченно вздохнул — кажется, он нашел выход!
Он медленно подошел к фотографии и стал пристально всматриваться в маленькую фигурку, держащую штурвал яхты. Эдвард. Ник вспомнил его грусть и осознал, что той тяжелой ношей, которую нес Эдвард, была любовь к женщине. Любовь к Элли.
Да, он все расскажет Эдварду, надеясь, что тот любит Элли достаточно сильно, чтобы стать ее защитником.
Повернувшись во сне, Эдвард прижался к Элли. Он помнил теплый запах ее волос, в его сознании всегда жила память о ее теле. На мгновение он подумал, что это только сон, но, почувствовав, как она приникла к нему, открыл глаза. Это оказалось явью.
— Хэлло, — прошептал он, обнимая и целуя ее в обнаженное плечо. Солнце врывалось через окно, разбрасывая свои лучи по постели. И в них кожа ее отливала золотом.
Элли повернулась к нему, открыла глаза и улыбнулась:
— Привет.
Он отвел с ее лица прядь волос и поцеловал.
— Сколько времени?
— Разве это имеет значение? — Он приложил палец к ее губам.
Она положила ладонь на его руку и ощутила крепость его мускулов. Потом потянулась, а он наблюдал, как двигается ее тело, такое совершенное и такое любимое.
— Я думаю, мы должны принять душ. — Она легла на бок и подперла голову рукой, нежно пробегая пальцами по его груди, бедрам.
Эдвард рассмеялся:
— Я не против.
Она грациозно соскочила с кровати и побежала в ванную. Через несколько секунд полилась вода.
— Ты идешь?
Элли стояла в дверях, скручивая волосы в тугой узел.
Эдвард встал и в два шага оказался перед ней. Притянул к себе и обнял. Подняв руку, он вынул заколку, и волосы опять рассыпались по плечам.
— Тебе не нужно собирать их, — лукаво зашептал он, приникая губами к ее шее. — Потому что… — Губы его спустились на грудь, и Элли задрожала. — Заниматься любовью… — Она прижалась к нему бедрами. — В душе… — Поцелуи сыпались на ее тело. — Это очень… — Она снова вздрогнула, когда его губы коснулись бедер. — Очень… мокро…
Эдвард сидел на кровати и читал газету, когда она наконец вышла из ванной с завязанным на голове полотенцем. Отодвинув газету, она наклонилась, чтобы поцеловать его.
— Кто звонил? — выпрямляясь, спросила она.
— Ник Боуен. Он пригласил нас на морскую прогулку.
— И?
— И я сказал «да». Это правильно?
Она опять поцеловала его.
— Хм… — Она улыбнулась. — Да.
Эдвард отложил газету. Отбросив полотенце, обнаженная, она пошла к гардеробу, достала шелковый лифчик и, надев его, стала подбирать такого же цвета трусики.
— Чему ты улыбаешься? — спросила она, заметив в зеркале его отражение.
Он пожал плечами:
— Я думаю, что наблюдать за тобой, когда ты одеваешься, гораздо забавнее, чем смотреть, когда ты раздеваешься.
Элли запустила в него подушкой. Смеясь, он поймал ее. Тогда, подскочив к кровати, она опрокинула его и нахлобучила на голову подушку.
— Эй. — Он схватил ее за бедра и перевернул на спину.
— Ай! Эдвард! — Элли пыталась бороться, но преимущество было на его стороне. Посмеиваясь, он навис над ней. — Эдвард! Остановись!
Она хохотала:
— Эдвард! Нет!
Он наклонил голову и стал нежно покусывать ее шею, продвигаясь к покрытой тонким шелком груди. Тело ее извивалось от острого наслаждения.
— Нет! Пожалуйста! Эдвард! — Смеясь, теряла она последние силы. — Ты… ужасный… Я уйду прямо сейчас, если ты не остановишься!
Эдвард отпрянул от нее.
— Ты не сделаешь этого, — проговорил он.
И хотя губы его улыбались, в глазах застыла боль.
Ее смех затих.
— Нет, — угасла она. — Я не сделаю этого.
Он все еще держал ее за руки.
— Уверена? — Он наклонился над ней. Элли кивнула и потянулась к нему.
Когда они прибыли в Сидней-яхт-клуб, Ник уже был на борту своей яхты «Николсон-303» и готовился к отплытию. Эдвард окликнул его с пристани.
— Идите на борт! — отозвался он, выйдя на палубу. — Сегодня прекрасный день для прогулки.
Элли неуклюже вскарабкалась на яхту. Ник помог ей перейти на кокпит. Эдвард уверенно последовал за ней.
— Мне кажется, ты не прав! — проговорил Эдвард, разглядывая море, и перешел на нос. — А каков прогноз?
Ник, защищая глаза от слепящего солнца, посмотрел на Эдварда.
— Такой же, и солнце весь день!
— Потрясающе! — усмехнулся Эдвард и вернулся на кокпит.
