вкус и запах проникли так глубоко, что заполнили трещины в моем сердце. Он становился моим наркотиком, зависимостью, которую предстояло кормить каждый день. Эйфория последней дозы наполнила вены и расслабила все мышцы.
Он был одержимостью, жаждой, потребностью, а я даже не знала, было ли это взаимно. Когда мои пальцы спустились по галстуку на его грудь…
Ба-дум.
Ба-дум.
Ба-дум.
Его сердце колотилось ради меня.
Глава сорок третья
Мы не помним дни, мы помним моменты.
– Чезаре Павезе [102] –
Нико
Я провел руками по ее спине, пребывая в восторге от мягкости. Она была такой маленькой и хрупкой в моих руках – я мог без особого труда лишить ее жизни. В горле сразу встал ком.
Я не знал, что делать с этой женщиной, но был уверен, что она останется со мной. Каждый раз, когда я видел ее, кровь становилась горячее, выжигала на груди слово «моя». Если бы одержимость была просто результатом жадности Руссо, то она бы закончилась в тот же момент, когда Елена вылезла из моей кровати. Но, как все в доме Абелли сегодня выяснили, ничего подобного не произошло.
Я сделал вывод, что мне плевать, хотела ли она спать с кем-то еще: она не могла больше ни с кем быть. Вот и все. Я сдерживался, чтобы не копаться в ее прошлом, поскольку знал – если найду нечто, что мне не понравится (а именно любовника), то не смогу решить проблему на трезвую голову. А при мысли о том, что тогда я стану объектом ее ненависти, грудь прошивало глухой болью.
Дыхание Елены щекотало мою шею, и я пропустил ее волосы сквозь пальцы. Их было чертовски много. Мне пришлось их держать, чтобы не падали ей на лицо, когда она сосала мой член. Она не врала, это и правда был ее первый раз. Кровь ударила в голову. Может, она не настолько опытная, как я думал.
А чего еще она никогда не делала? Я хотел все и сразу. Все. Я готов потребовать, чтобы она рассказала мне о прошлом сейчас же, но заставил себя промолчать. Я не буду говорить – даже думать – об истории ее сексуальной жизни.
Имелось подозрение, что все закончилось бы сломанным предметом мебели.
Она выбрала меня, а не отца.
Черт подери, это наполняло меня теплым удовлетворением.
Она провела ногтями по волосам на моем затылке, и по спине спустилась волна мурашек.
– Нико, как думаешь, наши семьи поубивают друг друга на свадьбе?
Я изумленно хмыкнул.
– Может быть.
Елена наклонила голову, ее шелковистые волосы защекотали мои руки.
– Похоже, ты не нравишься отцу.
Я засмеялся.
– А я вообще мало кому из Абелли нравлюсь.
– Мне нравишься, – прошептала она.
«Черт».
– Да?
– Да.
Во мне вспыхнуло тепло.
– Ты скоро будешь Руссо, это не считается.
Она провела пальцем по моей шее.
– В следующие выходные.
Завтра. Но ей пока не нужно ни о чем знать.
После того как ее папа́ пригрозил передумать, я решил, что не хочу рисковать и ждать. Елена принадлежит мне – завтра она возьмет мою фамилию в доказательство.
– Думаю, стоит провести заранее пару мероприятий, – сказала она. – Пусть наши семьи пообщаются. – Она помедлила. – Например, в казино.
Я снова хмыкнул.
– Не самая лучшая идея, детка.
– Ясно. – Она засмеялась, и меня будто в грудь ударили. – Я и забыла, что вы шайка шулеров.
– Мы, – поправил я.
– Мы, – прошептала она, пробуя слово на вкус. Интересно, каким оно ей показалось?
Она отклонилась назад, и член снова начал вставать от вида ее сисек перед моим носом. Я натянул трусы на набухающую эрекцию и запретил себе ее касаться. Она была еще чувствительной, а мне и так было стыдно, что я сделал ей больно. Хотя, учитывая, что теперь ее губы принадлежали мне, я не особо и жалел.
Она разгладила мой галстук, провела руками по груди и животу. Я бы мог сидеть здесь, позволяя этой женщине трогать меня целый день, и не заскучать. Она подняла мою руку, погладила костяшки большим пальцем.
– Я когда-нибудь увижу их не разбитыми?
Я бросил на них взгляд.
– Вряд ли.
Она приложила ладонь к моей, сравнивая размеры.
– Ты ударил Луку?
– Ага. – Я сильно ему врезал и даже удивился, что ничего не разбил: только оставил ссадину. У этого козла крепкая морда.
Она улыбнулась.
– Такой честный.
– Всегда.
Нахмурившись, она подняла на меня глаза. Черт, она слишком красивая. Больно смотреть.
– Правда? Значит, ты честно ответишь на любой мой вопрос?
Я заправил прядь волос ей за ухо.
– Да, но некоторые вещи тебе знать не надо.
Ее рука дрогнула, и я внезапно понял, как прозвучал мой ответ. Она подумала, что я имею в виду женщин. Господи, да я вроде бы ни с кем не спал с тех пор, как встретил ее. Кстати, я более чем уверен, что одержим, но мне на это уже абсолютно наплевать. Я хотел продолжать кормить одержимость. И хотел Елену: трахать ее, целовать, отлизывать ей – и так снова и снова, пока не умру.
При мысли о том, что я не смогу этого делать, становилось дурно, как будто я тяжело заболел гриппом.
– Я про бизнес говорю, Елена.
Она сконцентрировалась на наших руках, переплетая наши пальцы.
Затем положила голову мне на плечо.
– Я слышала, ты нехороший человек.
Я улыбнулся.
– Ты веришь сплетням?
– Только тому, что вижу сама. Почему ты убил кузена?
Я прижался губами к ее уху:
– Он приставил пистолет к твоей голове.
Она вздрогнула. Уже в тот день
