— Не волнуйтесь, успокоим! — Зиновьев закрыл задние дверцы микроавтобуса. — У вас не внучка, а золото!
— Пять минут, — предупредил Катю Андрей Леонидович и тактично пошел вслед за Зиновьевым к водительской двери.
Катя с нежностью посмотрела на родных. Арина Ивановна суетливо продолжала рассказывать, что и куда сложила из вещей, что надо съесть в первую очередь. Отец же молчал: то рассеянно слушал жену, то смотрел на дочь, чем выдавал свое состояние. Он всегда так реагировал, когда чувствовал свое бессилие хоть как-то повлиять на ситуацию.
— Папочка, все хорошо! — поняла его состояние Катя: таким в последний раз она видела его во время беременности, когда, казалось, не осталось ни единого шанса спасти ребенка. — Никто не виноват, что так получилось, поверь. Но пока нам лучше уехать. Марте сделают операцию, и через год мы будем все вместе. Я тебе обещаю, папа! — обняла она отца. — Все хорошо!
— Как же хорошо, если надо бежать и скрываться? — не согласился тот. — А Марта где?
— Мультики смотрит, — успокоил подошедший Зиновьев и протянул визитку: — Вам глушитель надо ремонтировать. Здесь адрес и телефон моего друга: на совесть сделает, и СТО недалеко от вас. Я его предупрежу.
— Спасибо… — Александр Ильич автоматически сунул визитку в карман и снова посмотрел на дочь. — Не по-людски как-то все. Мы утром уехали, вернулись — вас нет. Даже не поговорили…
— Так вышло, папа. Мы с Мартой ездили щенка смотреть… Как хорошо, что ты напомнил! — спохватившись, Катя открыла сумочку, достала сложенный лист бумаги. — Вот расписка, купчая на щенка пуделя. Платить за него не надо, я рассчиталась. Придется тебе его забрать через две недели и отвезти одной женщине. Как ее зовут и куда, я тебе напишу в сообщении. Пожалуйста, забери его и отвези ей!.. Да, еще пустые корзины из-под вчерашних грибов ей надо отдать. Сделай, я тебя очень прошу!
— Куда же я денусь! — он сунул лист бумаги в тот же нагрудный карман, что и визитку, застегнул на пуговицу.
— А почему вы в грибной одежде? Опять в лес собрались? — удивилась Катя, только сейчас обратив внимание, что на отце и Арине Ивановне защитные костюмы.
— Так… приказано до вечера дома не появляться, на звонки не отвечать. Вот и решили, поедем снова за грибами, не сидеть же без дела. Этот главный? — показал он на ковылявшего к ним Поляченко.
— Да. Андрей Леонидович, — подтвердила Катя.
— Готовы?
— Дайте хоть внучку поцеловать, — Александр Ильич пошел к открытой двери.
— Катенька, надо бы ее переодеть. Платье красивое, но уж больно неудобное в дороге, — стала хлопотать Арина Ивановна. — В пакете с едой есть еще пакетик с ее костюмчиком, успел высохнуть под крышей.
— Не волнуйтесь! Мы переоденемся по дороге. Марта, мы уезжаем. Поцелуй дедушку с бабушкой, — обратилась Катя к дочери.
Пристегнутая в автокресле Марта увлеченно смотрела на экран. Наконец она оторвала взгляд от мультяшных героев, быстро чмокнула в щеку Арину Ивановну, Александра Ильича, поправила наушник и опять уставилась в монитор.
— Ну, всё, до свидания! — по очереди обнялась с родными Катя. — Я дам знать, когда доберемся!
— Апельсина за меня поцелуйте! — вспомнила девочка за секунду до того, как Зиновьев задвинул дверь.
— Не волнуйтесь, доставим в целости и сохранности, — заверил Поляченко, перед тем как сесть в машину.
Александр Ильич и Арина Ивановна проводили взглядом микроавтобус, сели в старушку БМВ, выехали обратно на трассу.
— Куда поедем-то? Там, где были утром, делать нечего. Может, в сторону Плещениц? Или поближе — в Радошковичи?
— В Радошковичи, — ответила женщина.
— И то правда, бензина меньше жечь. А народу в лесах сейчас везде одинаково…
…Первым делом Катя проверила документы: все в порядке, отец ничего не забыл.
— Мы довезем вас до Варшавы, Екатерина Александровна, — сообщил Поляченко ей, а заодно и Зиновьеву: по первоначальному плану они планировали ехать только до Белостока. — Простите, плохо знаю вашу Германию. Вы в каком городе живете? — уточнил он, открыв планшет, и достал из кармана футляр с очками для чтения мелкого шрифта. — Сейчас посмотрю, как вам удобнее дальше добираться.
— Что? Ах, да. Энгер. Это недалеко от Билефельда, — пояснила Катя, поймав себя на мысли, что пока еще не свыклась с тем, что через несколько часов они с Мартой пересекут границу.
«А ведь еще неделя оставалась… Столько дел недоделано, столько встреч обещано… Не успела купить Оксане духи! — вспомнила она и расстроилась окончательно. — И с Вадимом могли бы еще встретиться, познакомила бы его с Мартой… С книгой до конца не решилось, с Валентиной обложку не обсудили. Валя! Она же переживает, ждет Максима! А я только о себе и думаю…»
— Андрей Леонидович, извините, пожалуйста! Я хотела спросить…
— Да, слушаю, — отвлекся от планшета Поляченко.
— Хотела узнать, в какой больнице находится Максим… Обухов, — припомнила она фамилию.
— А вам он зачем? — Андрей Леонидович повернул к ней лицо.
— Не мне. Понимаете, его разыскивает одна женщина. Моя подруга, Валя Замятина… Мне надо ей сообщить, что он нашелся.
— А вот с этого места по порядку…
«Этого еще не хватало! — думал Поляченко, слушая краткий рассказ-пояснение Евсеевой. — Вот тебе и третий факт для следователя. Екатерина Александровна через подругу знала, кто такой Обухов. Его выводы и дальнейшие действия можно предполагать с высокой долей вероятности. И Вадим хорош! Почему не рассказал мне вчера, что Максим узнал ее по фотографии?»
— …Теперь понимаете, почему я должна ей рассказать, где он? Вы мне только скажите, какая больница. Я ей позвоню.
— Для чего?
— Ну, как?.. Навестит, станет ухаживать…
— Вы сами понимаете, что говорите?! Максим Обухов — под следствием! Как минимум его подозревают в убийстве одного человека. Как максимум — ему еще предъявят обвинение в участии в организованной преступной группе, незаконном проникновении на территорию завода, подмене оборудования, причинении материального и морального вреда корпорации «UAA Electronics», нанесении легких телесных повреждений нашему сотруднику! Да ее и близко к палате не подпустят! Вы соображаете, во что втягиваете свою подругу, а заодно и себя?! — вскипел Поляченко, выведенный из себя ее наивностью и полным непониманием своей роли в ситуации. — Вы уже под подозрением! Или хотите, чтобы немецкая полиция отконвоировала вас под белы ручки обратно в Минск?!
— Но ведь она его любит… — пролепетала Катя.
Таким раздраженным она видела Поляченко впервые. Было отчего испугаться. Вся серьезность ситуации и перспективы, грозящие лично ей, сформулированные Андреем Леонидовичем, раньше до нее действительно не доходили. Что ни говори, а «удалась» поездка на родину!
— Диктуйте номер, я с ней сам поговорю, когда вернусь, — нарушил затянувшуюся паузу Андрей Леонидович. Катя достала телефон, продиктовала цифры, имя и фамилию. — И извините за тон… Так, напомните, пожалуйста, еще раз, куда вы едете.
— Энгер… Хотя нет, — вдруг пришла ей в голову идея. — Из Варшавы мы поедем в Вену! — она придвинулась ближе к переднему сиденью. — Там живет моя подруга с дочерью. Лена Колесникова! Ей очень нужна моя поддержка!
Брови Андрея Леонидовича удивленно поползли вверх, он обменялся взглядом с Зиновьевым, покрутил головой, шумно выдохнул. О разводе Игоря Николаевича он слышал, но где сейчас бывшая супруга, понятия не имел.
«Зина номер два! Сначала спасти весь мир, всех подружек, а уже потом подумать о себе! — аналогия с собственной супругой напрашивалась сама собой. — И вот что ты будешь с ними делать? Мужская логика в данной ситуации бессильна…»
— В Вену так в Вену, — как можно спокойнее отреагировал он. — Сейчас изучу расписание…
4
Ближе к вечеру Вадим вернулся в гостиницу. Повесив пиджак на плечики, стянув с шеи галстук и расстегнув рубашку, он достал из мини-бара бутылку воды, налил в стакан и выпил залпом.
