Олсен не отрываясь смотрел на Спира. «Вся жизнь посвящена помощи нуждающимся, – подумал он, – вся моя жизнь. И вот теперь я узнаю, что служил ширмой для кучки негодяев, воров и мошенников, творивших зло, прикрываясь именем Господа!»
Спир нахмурился:
– Надеюсь, вы не станете просить меня сохранить обнаруженное в тайне, ваше преподобие. Я не могу сделать этого, вы понимаете. Имею в виду, когда найду доказательства…
Олсен покачал головой:
– Не попрошу. Подобное противоречило бы всему…
Голос его угас. Сам Грейсвилль шел вразрез всему, во что он верил, чему учил, во имя чего работал. И он позволил использовать себя. Оказался слепцом, ленивым, самодовольным и невнимательным…
– Думаю, мне пора идти, – сказал Спир, – вам тоже, ваше преподобие, уже очень поздно.
– Да, – Олсен поднялся со стула.
Он устал, но знал, что не сомкнет глаз всю ночь. Нужно обдумать все, что он узнал. Нужно подумать о будущем. Он должен приготовиться нести ответ за свой грех, за свои леность и самодовольство. Нужно рассказать обо всем Лили. Остальным членам правления – нужно сказать, что отчет Спира вскоре будет обнародован – ибо как может он быть уверен, кто организатор, а кто невиновен? Нужно сообщить Нику Филдингу. Ведь это его благоразумный голос привел к разоблачениям нынешней ночи. Без заявления, сделанного Ником, Олсен вряд ли когда-либо приподнял бы камень с земли Грейсвилля, чтобы увидеть копошащуюся под ним темную жизнь.
Ник Филдинг, вспомнил Олсен, готовил программу о Грейсвилле. Несомненно, ему нужно сообщить.
Ранним субботним утром, когда воздух еще хранил следы ночной прохлады и только любители раннего бега трусцой виднелись на улицах, у Ника зазвонил телефон. После разговора стал звонить и сам Ник. Он позвонил Валери, которая еще только просыпалась, и сказал, что в конце концов у нее будет репортаж о Грейсвилле.
Час спустя Флойд Бассингтон объявил о своем выходе из состава правления Фонда «Час Милосердия».
Лили слышала телефонный звонок Ника. Она не спала с самого рассвета Бриз, несший прохладу Джорджтауну по ночам, не долетал до Фолс Черч, и Лили ворочалась на диване или бродила по комнате, стараясь не обращать внимания на жару, давившую на нее подобно тяжелому одеялу. Около четырех тридцати она уже стояла у окна и вглядывалась в неподвижные заросли сумака, переливавшегося в первых бледных и мягких волнах утреннего света, омывающего небо. Она знала, что не только духота была причиной ее бессонницы. Мешало спать то, что ждало ее впереди. Впереди был день, когда она предаст Сибиллу.
В некотором роде она уже предала ее. Лили позвонила в офис Фонда и узнала у секретаря домашний адрес Боба Таргуса, пилота, который вот уже две недели не работал, так как самолет, принадлежавший Фонду, был продан. Она приготовилась к обману – первому обману за всю ее жизнь – если бы секретарь задала вопрос, зачем ей нужен его адрес. Секретарь не спросила. Это означало лишь то, что Лили просто повезло, а вовсе не то, что она хороший, никогда не обманывающий человек.
– «Со мною что-то происходит», – подумала Лили. Она стояла у окна, мысли текли медленно и сумбурно. Она не знала, кем она теперь была и что будет делать дальше. Одно, пожалуй, она знала наверняка: она любила Валери больше всех на свете. Внутри Лили всегда было так много любви, но она никогда не могла найти, на кого бы ее излить так, чтобы самой испытать при этом счастье. Руди Доминус медленно исчез из ее жизни, Квентин Эндербай умер, а Сибилла… ничто в отношении Сибиллы, казалось, не было правдой. Затем был… Она не могла произнести его имени. И никогда не произнесет. Он был воплощением зла, он обратил любовь в грязь и отвращение, она не могла вспоминать о нем, не содрогаясь.
Тем не менее Лили подолгу размышляла над тем, что же между ними произошло. Он каким-то образом уловил нараставшее в ней беспокойство по поводу того, что она начала превращаться в своеобразный символ для других, не став личностью. Она не знала, что ее беспокоило именно это, хотя она уже начинала задумываться. Почему же еще она бросилась в объятия первого мужчины, который обращался с ней, как с настоящей женщиной?» «Я хотела быть настоящей, но не знала, как, – подумала Лили. – Интересно, как я буду учиться всему этому?»
Валери может научить ее. Именно она любила Лили, Валери, которая сделала ее счастливой. И теперь Валери нуждалась в ее помощи. Вот почему Лили нашла адрес Боба Таргуса, вот почему она собиралась ехать к нему сегодня: Боб знал и всегда любил ее; конечно же, он будет гораздо откровеннее с ней, чем с Валери и Ником.
Она была уверена, что поступает правильно, потому что любит Валери, потому что Валери и Ник никогда не сделают плохого. Но, тем не менее, когда днем она приветствовала Боба Таргуса, то увидев его широкую улыбку, почувствовала угрызения совести, потому что не могла быть искренней с ним.
– Преподобная Лили! – воскликнул Боб, взяв ее за руки. – А я уж думал придется идти в церковь, чтобы увидеться вновь!
Заметив Ника и Валери, он настороженно заметил:
– Не знал, что вы будете не одна.
– Это мои друзья, Боб, – сказала Лили, – Валери Стерлинг и Ник Филдинг.
Аргус обменялся рукопожатием с Ником, затем с Валери.
– Я бы пригласил вас внутрь, но, знаете, там беспорядок; мы только что вернулись из отпуска и готовимся к переезду. Теперь я работаю на НАБИСКО, можете себе представить? После Бога – к хрустящему печенью. Так говорит моя жена; смешно. Поэтому если не возражаете, можем расположиться здесь…
Лили заметила, как он нервничал, и вновь почувствовала себя виноватой.
– Очень хорошо, – сказала она, пока Боб расставлял стулья под тенью каштана. Она расспросила его о новой работе, городе, где они с женой собираются жить, приобретенном доме. Она понимала, что умышленно расслабляет его, чтобы потом вытянуть из него нужную ей информацию. Непорядочность подобного поведения причиняла ей еще большую боль. Но она должна сделать это. Чем лучше она сыграет свою роль, тем быстрее узнают они то, что их интересует, и тем скорее смогут уехать домой.
– Вы привезли Лили, чтобы просто проведать меня? – резко спросил Ника Таргус. – Или вас что-то интересует?
– Нам нужно расспросить вас кое о чем, – ответил Ник. – Лили предложила поехать с нами и познакомить нас, поскольку вы с ней друзья.
– О том, о чем я не желаю говорить, – глаза Таргуса сузились, когда он переводил взгляд с Ника на Валери, а с нее на Лили.
– Вам известно, о чем идет речь? – спросил он Лили.
– Да, в этом-то все и дело. Мы ничего не знаем; мы лишь хотим выяснить… – Лили заколебалась. – Не очень приятно думать о… но нам необходимо узнать… – она посмотрела на Валери, которая глядела на нее ободряюще, но не принуждала говорить. Если Лили не сможет, то Ник и Валери сами зададут этот вопрос.
