— Это тебе снилось, малыш?
— Лучше… Реальность намного лучше… — губы двигались сами, я не совсем осознавала, что именно говорю. То, как выглядел Дима у меня между ног сводило с ума. Его растрепанные волосы, смятая на груди майка… То, как мускулистые руки обхватывали мои хрупкие в его ладонях ноги; как часть красивого лица освещалась лучом уличного фонаря…
— Ммм… — зарывшись лицом между складок, он сдавленно прохрипел. — Как же охуенно ты пахнешь, че-е-ерт… Я никогда к этому не привыкну, Машунь! Гребанный наркотик, на который я уже подсел данным давно. — мне хотелось что-то сказать, но прикосновения мужчины стали вдруг резкими, глубокими… — Давай, пчелка… Кончи для меня… Я хочу услышать эту сладкую песенку с твоих аппетитных губок…
— Р-родилели, — каждая клеточка тела напряглась, мышцы натянулись, словно канаты. Дима яростно вылизывал меня, будто одичавшее животное, помечающее свою самку. Одна эта мысль возбуждала меня все больше и больше.
— Они на первом этаже, в другом конце дома! — оторвавшись на одно мгновение, облегчил мне участь мужчина. Только тогда я позволила себе расслабиться, отдаваясь эмоциям. Содрогаясь телом снова и снова, не в силах прийти в себя.
Поднявшись на локтях надо мной, Дима с довольным видом рассматривал меня, как вдруг произнес:
— Давай-ка обсудим кое что?
— Что, сейчас прямо? — брови удивленно взметнулись ко лбу.
Мужчина активно закивал, нежно поглаживая мои ноги. Его каменный член упирался мне в бедро. Я чувствовала, как от сокращается каждый раз, стоило облизать губы или коснуться себя руками.
— Ага, — Дима загадочно поиграл бровями, медленно разводя мои ноги по шире. Головка ударились по клитору, и я зашипела от сладкой боли. — Пока ты добренькая, золотце мое.
— Уже страшно, ведмежонок, — вскинула руками я, как бы случайно приподнимая бедра и толкаясь ими вперед. Самый верх головки проник в меня на пару сантиметров и мой грозный мужчины сложился пополам. — Уже боюсь.
— Бля-я-ядь…. — мужчина вошел в меня резко, на полную длину. Будто больше не в состоянии терпеть эту муку. От чувства наполненности мое тело податливо сжалось, обнимая член лоном. По телу разлилось чувство непередаваемой эйфории. — В общем, пока я еще могу думать и говорить… Уже третий месяц, Машунь. Не спорь сейчас, у тебя конкретный такой токсикоз. Я не могу заставить тебя не учиться, хоть и с плохим самочувствием в вуз больше не отпущу. Обижайся, не обижайся… Мне пофиг. А вот кое-что пора поменять.
— И, — Дима наклонился ко мне, чтобы поцеловать. Но не как обычно, вдавливая в кровать, а теперь удерживал вес своего тела на локтях. Одна мысль, что он пытается не навредить детям заставила меня едва ли не разрыдаться от умиления. Я же была согласна на все. Даже если он попросит подарить почку первому встречному. — что же это?
— Твоя работа, — постановил тот, делая первый толчок. Медленный и размеренный. Судя по всему, он должен был затуманить мой мозг, но суть разговора потерял именно Дима на долгие минуты. По его спине побежали мурашки, я прощупывала их пальцами. — Сразу после учебы ты идешь в свою каморку и просиживаешь там до самой ночи. Это нормально, да?
— Но мне же нужно чем-то заниматься, — пожала плечами я, содрогаясь каждый раз, когда Дима входил и выходил из меня, нанизывая на себя, словно поршень.
— Нечем заняться? Фильм посмотри, книжку почитай, что-то дома поделай… Не знаю! — рыкнул он, прикусывая нижнюю губу и играя с ней долгие минуты. — Или в офис ко мне приезжай. И мне приятно и я тебе занятие найду.
— Дим! — закатила глаза я. — Знаю я твое «занятие». Невеста быстрого реагирования с доставкой в офис, да?
— Я вообще-то имел ввиду, что бумажки тебе там дам всякие поперебирать. Работы валом, пчелка! — деланно возмутился этот актер. Так я ему и поверила.
А бумажки это небось рассыпались под его столом, ага.
— В любом случае, — выдохнула я, совсем сбитая с толку. Толчки мужчины ускорились, мое тело снова напряглось. Я нервно хватала губами воздух, цепляясь пальцами за плечи мужчины, как за последнюю соломинку. — это ведь деньги на личные расходы, ты же понимаешь?
Дима тяжело задышал, шепча мне всякие глупые пошлости. Его член вонзился в меня так глубоко, что я измученно задрожала под ним, обессиленно обмякая. Мужчина кончил вслед за мой, засасываю кожу на шее слишком сильно. Я точно знала – будет засос. Почему-то эта простая мысль безумно заводила.
— Маш, посмотри на меня. — взяв мое лицо в ладони, Дима заставил смотреть ему прямо в глаза, при этом казался слишком серьезным. — Мы семья? — я нервно кивнула. Такой прессинг мне давался тяжело. Я, аки смелая Галина, не привыкла его блокировать. — Ты носишь сейчас моих детей? — Дима сделал акцент на слове «носишь», будто напоминая о моем не совсем обычном положении. Очень уязвим. — Так вот, в каждой семье есть распределение обязанностей. Один занят одним делом, другой – другим. Так понятно? Пока ты вынашиваешь продолжение рода, я хочу обеспечить тебе комфорт и уверенность в своем муже и завтрашнем дне. — Дима выдохнул, будто данный разговор дался ему тяжело, как разминирование бомбы. — Поэтому завтра я дам тебе карточку, и ты больше не станешь до ночи просиживать штанишки в вузе, идет? И это не значит, что я против твоей учебы и работы. Всему свое время и место.
— То есть, — игриво уточнила я, — если бы наших детей ждал ты, то я бы обеспечивала нас двоих?
Дима уставился на меня, как баран на новые ворота. Явно думал о том, а не я ли с мамочкой в детстве гимнастикой занималась и не падала ли парочку раз с канатов головой вниз.
— Ага, — сквозь зубы протянул он.— Как-то так.
— Ну, тогда... Ты прав, Дим. Мне чего-то совсем хреново последнее дни. — вынуждена была признать я и тут же удивленно ахнула, прикрыв рот рукой. — Че-е-ерт, я ведь против была! Ты прирожденный политик. Можешь людей на что угодно обработать. Магия какая-то! Признавайся, это гипноз?
— Как думаешь, — заговорчески шепнул он мне, только почему-то куда-то в пупок. — У меня получится на еще один раз тебя обработать? Ой, нагипнотизировать, простите великодушно!
Как бы мы не уговаривали родители остаться еще хотя бы на пару дней, но те наотрез отказались. Было видно, что мама с папой до сих пор не могут переварить случившееся с ними ночью. Даже Дима со своими волшебными способностями убеждения оказался бессилен. Единственное, на чем ему таки удалось настоять – это на том, что он лично отвезет моих родственников в аэропорт и посадит на самолет. Еще он под шумок поменял их билеты с эконом класса на бизнес. Думал, что я не замечу, наивный.
— Дочечка, — ахнула мама, увидев, как я натягивая на себя свитер в гостиной. — Только не говори, что ты с нами едешь?! Тебя же все утро тошнило, до сих пор вся зеленая… В одну сторону только полтора часа минимум пилить! Как ты себе это представляешь?
— В самом деле, — поддержал ее отец, — Мы вам уже столько неудобств принесли, что больше просто некуда. Давай еще дочку ушатаем беременную, супер просто!
Я вдруг увидела смущение в глазах близких мне людей и стушевалась. Было чувство, что если я в своем состоянии поеду с ними, то буквально поставлю их в еще более неловкое положение. Пребывая в полной растерянности, я посмотрела на Диму, ожидая его поддержки. Мне хотелось, чтобы мужчина рассудил эту ситуацию.
Подойдя вплотную, мужчина обвил мою талию рукой, наклоняясь к самому уху:
— Оставайся дома, пчелка. Им стыдно перед тобой. Я поговорю с ними дорогой и уверю, мол ничего криминального не произошло. Иначе они просто к нам больше не приедут.
— Обещаешь? — с надеждой шепотом спросила я мужчину, заглядывая в его бездонные глаза. В них было столько гипнотизирующей нежности, заставляющей тонуть все глубже и глубже… Дима кивнул, и я закинула ладони на его затылок и притянула к себе за густые волосы. Мягко коснувшись губ, я стерпела резкий запах мятной зубной пасты. — Я люблю тебя, Димочка!
— И я тебя, — усмехнулся тот, а затем я ощутила что-то мягкое на своем животе. Теплота мужской ладони прожигала даже сквозь толстую одежду. — Знаешь, я только сейчас понял, что ты булочка, консервированная другими булочками.
