— Эми злится на меня за то, что мы не проводим достаточно времени вместе, но потом она пропускает мою встречу по плаванию, чтобы пройтись по магазинам со своими друзьями. Что, черт возьми, я должен с этим делать?
Я люблю Сайласа, но сейчас слишком раннее утро для очередного эпизода бесконечной драмы с низкими ставками — его отношений с Эми. Это все равно что наблюдать, как тележка с покупками медленно ползет к заднему бамперу автомобиля. Никто не ожидает какого-либо долговременного ущерба, и кажется, что это требует больше усилий, чем того стоит.
— У меня занятия до двух, тренировка до шести, затем ужин и домашнее задание по крайней мере до десяти каждый вечер. Как я могу быть мудаком?
Я не знаю, что еще сказать ему такого, чего он не слышал сотню раз со второго курса. Этот же аргумент является практически сезонным явлением. Если он хочет сохранить Эми, он мог бы придумать способ относиться к ней лучше. В противном случае, пусть отпустит ее и избавит всех от головной боли.
— Как я должен уделять ей время, если она игнорирует меня?
Эми — милая, забавная, заботливая девушка, которая полностью одержима им. И по какой-то дурацкой причине я думаю, что это сильно отталкивает Сайласа. Хоть убей, мне так и не удалось понять, почему они не работают над этим, за исключением того, что ему не очень нравятся эти отношения, несмотря на его абсолютный отказ что-либо с этим делать. Как будто он заключил брак по договоренности, созданный ими самим, и единственный принцип его религии это: ты не должен разводиться.
— Слоан?
— Хм? — Выйдя из транса бегуна, я спотыкаюсь об упавшую ветку и чуть не падаю головой в грязь. — Прости, что?
— Ты ничего не говорила больше мили.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — Я пожимаю плечами. — Звучит так, как будто она устала от твоего дерьма.
— Спасибо.
Восходящее солнце проглядывает сквозь деревья, создавая непрозрачный желтый туман, когда его свет улавливает облака пыли там, где наши шаги касаются земли. Длинные тени пересекают наш путь, высокая трава и кустарники заняты утренними падальщиками. Я хочу пробежать пять миль до начала занятий, поэтому я ускоряю наш темп.
— Что случилось? — Сайлас дышит тяжелее, подстраиваясь под мои шаги.
Мы срезаем путь через восточную лужайку, где стояли старые общежития первокурсников до того, как штормы в шестидесятых годах вызвали наводнение, которое открыло воронку под зданием и за ночь поглотило запад.
— Ничего.
— Ты где-то в другом месте.
— Нет, я слушаю. Эми ненавидит тебя, и ты немного придурок из-за этого.
— Это твоя реальная оценка или ты просто догадываешься?
— Примерно шестьдесят на сорок?
— Хотя, серьезно. — Сайлас обладает невероятной выносливостью, но даже он, похоже, сосет воздух через соломинку, пытаясь поддерживать мой темп. — Что мне со всем этим делать?
— Ты точно знаешь, что делать. Ты просто отказываешься это делать.
Он издает раздраженный звук. Затем он тоже чуть не бьется головой, чуть не падает из-за того, что у него развязался шнурок.
— Одну секунду.
Я останавливаюсь, но продолжаю бежать трусцой на месте, ожидая его. Мои часы мигают уже пятнадцать минут, поэтому я пользуюсь этой возможностью, чтобы проверить свои сообщения. ЭрДжей написал «Доброе утро» и хочет знать, встречусь ли я с ним позже. А потом еще три сообщения от Дюка.
Во мне вспыхивает раздражение. После футбольного матча Дюк стал звонить и отправлять сообщения еще на одну ступеньку чаще. Он утверждает, что хочет сказать мне что-то важное, но я ни на секунду в это не верю. Увидев меня с ЭрДжеем той ночью, он задел свое эго, и теперь он собирается сделать все возможное, чтобы доказать мне, что он лучший мужчина.
— Фу, он такой несносный, — ворчу я.
— Кто? — Сайлас затягивает шнурки и встает во весь рост. Пот на его белой футболке делает материал почти прозрачным, демонстрируя рельефный пресс под ним.
— Дюк. Он постоянно пишет с тех пор, как я столкнулась с ним на футбольном матче в Балларде. — Я бросаю на Сайласа мрачный взгляд. — От которого, кстати, ты отказался.
— У меня были планы с Эми, — протестует он.
— Да, ну, дополнительная моральная поддержка была бы полезна, когда я попала в засаду Милы и Оливера.
Выражение его лица становится раскаивающимся.
— Прости. Я даже не думал об этом.
— Все в порядке, — говорю я, вздыхая. — ЭрДжей был там, чтобы удержать меня от их убийства.
Мы снова переходим на бег трусцой, наше ровное дыхание — единственный звук, разделяющий нас на некоторое время.
— Так чего же хочет Дюк? — Вконце концов спрашивает Сайлас.
— Что же еще? Конечно вернуть меня. — фыркаю от смеха. — Он уговаривает меня встретиться с ним. Вероятно, планирует показать свой пресс и размять мышцы пару раз, потому что он думает, что это заставит меня снова захотеть его.
Сайлас тоже фыркает.
— Я имею в виду, это срабатывало в прошлом.
Я слегка толкаю своего друга, но его тело твердое, как скала, и толчок даже не нарушает его походку.
— Ей, это правда, — говорит он с усмешкой. — Ты никогда не могла сказать «нет» Дюку.
— Может быть, в прошлом. Но сейчас все по-другому, — признаю я.
— Потому что ты с ЭрДжеем? — Его тон осторожен. С примесью скептицизма.
— Да, это так. — Я не могу сдержать глупую, смущенную улыбку, которая возникает при воспоминании о прошлой ночи.
— Что, как будто ты теперь эксклюзив или что-то в этом роде?
— На самом деле про это никто не знает. Но, да, я предполагаю, что это так.
— По-настоящему? — Теперь он определенно звучит скептически. — Я знаю тебя, Слоан. У тебя развивается аллергическая реакция на парня в ту же секунду, как он говорит о попытке запереть тебя. Типа, черт возьми, мы все еще не оправились от удара, вызванного безостановочным включением и выключением после фиаско с Дюком.
— Это совсем другое дело. — Я не отрываю взгляда от дороги впереди, потому что боюсь,
