миниатюрную златовласку. Она такая хрупкая и трогательная… Сейчас прямо очень хочется потрогать. У меня как раз всё с собой…
— Ты урод и деспот! — рявкает в ухо Лена, о которой я уже забыл, и сбрасывает на меня всё дерьмо, что копила и растила годами…
Выяснилось, что я — то ещё чудовище!..
Все подарки мои жлобовские! — Ну как так-то? А я думал, что я щедрый…
Комплименты мои корявые! — Ну-у…
В постели я её жёстко подавляю! — О как! Уточнять подробности я даже не рискнул.
Совсем её не ревновал! — Ну… не совсем…
Жениться не хотел, урод! Детей не хотел! — Какие дети от уродов?!
Покупать жильё в Сиднее не хотел! — И не буду хотеть!
Вкладывал бабки в собственный бизнес!.. — А должен в чей?!
Да ещё и ездил, как мудлон, на старом пикапе, заставляя свою женщину краснеть. — Так хороший же пикап! Надёжный…
«Велосипед бы ещё купил, придурок!» — А что такого? Местные любят велики…
И, короче, вся эта бесконечная хрень привела её, Лену, к хреновому концу! — Ну, про конец — ей виднее.
А ещё я, сволочь такая, заблокировал её контакт! — Да-а? А я-то думаю, чего она от Гарри звонит?..
Обвинения я запил парой глотков мощного глушителя совести, и все грехи мои как-то сразу перемешались и потерялись. Только за пикап обидно. Отличный мощный танк! Да мне для работы здесь и не надо другого. А понты я могу и дома развернуть. И насчёт велосипеда… тоже всерьёз подумаю. Но потом…
А сейчас меня куда сильнее интересует…
Не-не, зелёная юбочка — это не сейчас. Я вопросительно смотрю на выросшую передо мной официантку, а она улыбается, словно всё про меня понимает. Интересно, давно она здесь?
Всё, губастенькая, я выпил уже больше, чем мог! Хоть и меньше, чем хотел…
— Всё, я — пас! Мне сегодня надо быть трезвым, — поясняю ей. — Вас как зовут?
— Елена, — тычет в бейджик на груди.
Похоже, Елены захватили Австралию. И меня окружают.
— Скажи мне… Э-э… Вот скажите мне, Елена Прекрасная… я пьяный?
Хихикает в ладошку…
— Ну немножко, — закусывает губу. — И ещё немного злой…
— А это потому что у меня велосипеда нет! Ясно?
Лена на шаг отступила назад, а по округлившимся глазам стало ясно, что она уже передумала со мной флиртовать. Ну и правильно, а то ведь я сейчас очень легковозбудимый и особенно чувствительный… Во всех местах! Но вот со злой рожей надо что-то делать…
Выглядываю из-за зелёной юбочки и…
А как это? Волосы ведь те же… И табурет тот… И-и всё, что на табурете… У меня глюки, что ль?
Мой взгляд впивается в обнажённые плечи, на которых раскинулись крылья. Там ведь был пиджак…
А непослушные пальцы уже тычут в экран телефона.
Вот чёрт! Это ведь те же крылья!
Здесь, на маленьком фото, Гейша спряталась. Только одно плечо… И крыло одно… И прядь волос… таких же длинных и рыжих. И тонкое запястье…
«Гейша, а ты сейчас где?» — отправляю ей и, не дожидаясь ответа, иду за крылом.
Оу! Ну как иду… Как если бы вместо ног у меня были две верёвки, а на башке чугунная каска. Но мне туда очень надо! Я вижу ориентир! И сейчас нельзя быть злым… И улыбаться не надо… Иначе они уйдут раньше, чем я приду.
Олень тупорылый! На хер я так нажрался?! Держись ровно!
Ещё немного… чуть-чуть… Ещё…
— Мужчина, а Вы не меня потеряли? — насмешливый голос рыжей стервы. Но я не отвлекаюсь.
Крыло! Настоящее! И волосы!
— Гейша? — говорю очень тихо, не вполне уверенный в том, что действительно это вижу…
Но она меня слышит. И поворачивается…
— Здравствуйте, Кирилл Андреевич. С днём рождения!
Глава 22.1 Аика
«Двадцать два» — это название клуба?»
С балкона двадцать второго этажа я с восторгом смотрю на раскинувшийся передо мной чёрный и бескрайний океан. Как там говорил Кирилл Андреевич? «Жутко завораживающе!»
«Точно!» — подтверждает его сообщение, и я врываюсь в комнату, где на широченной кровати возлежит лохматая полуголая и очкастая змея Алекс в обнимку со своим ноутом и с ломтем сыра в зубах. Надо сказать, сыр у них здесь и правда нереально вкусный. Но и задница у Алекс — будь здоров!
— Хватит жрать, Сашок, подъём! Погнали быстрее!
— Куда это? — лениво и недовольно ворчит Алекс, сдвинув на нос очки, и, лёжа, отползает подальше от меня.
— В «Двадцать два»!
— А-а, ну так бы сразу и сказала! — вредничает эта рыжая жопа и отворачивается, дерзко отклячив эту самую выпуклую рыжую часть.
— Ну и хрен с тобой! — быстро принимаю её протест. — Можешь и дальше продолжать толстеть и слепнуть! Я одна поеду. И вообще, проваливай давай в свою комнату! Всю кровать мне продавила.
Отвернувшись от сестры и распахнув дверцы шкафа, я озаботилась выбором подходящей одежды.
— Я не понимаю, как может в такой мелкой фитюльке уместиться столько противности! — ноет Алекс, а я краем глаза наблюдаю, как она на коленках шагает к краю кровати. — Двадцать два! Что это ещё за хрень?
— Это ночная забегаловка, где сейчас весело тусит мой Кирилл Андреевич, — поясняю, извлекая из шкафа стильный брючный костюмчик. — Кстати, Сань, пробей адресок.
— Пф-ф! Кирилл Андреевич! — фыркает Алекс, но уже послушно шарит в ноутбуке. — А мне вот интересно, лёжа под ним, ты так же к нему будешь обращаться? О, да, Кирилл Андреевич! Вот так, мой Кирилл Андреевич! Быстрее, глубже, веселее! Как это Вы не можете глубже?! Почему?! А ну-ка, Кирилл Андреевич, давайте всё проверим и примерим!
— Пошлячка! — беззлобно бросаю ей, прикладывая к груди короткий жакет и осматривая себя в зеркале. Сюда бы ещё топ, чтобы в нужный момент жакет можно было сбросить.
— Я просто прикидываю варианты развития событий, — отвечает
