— Ты получишь его, если объявишь меня чемпионом тысячелетия по борьбе в постели.
Отлично.
Кто-нибудь пристрелите меня за то, что я разбудила Хиксон Дрейка рано утром в воскресенье после его переезда в новый дом, и бросила ему перчатку, дразня, что обыграю его в чемпионате тысячелетия по постельной борьбе. Я считала, что смогу обыграть его, учитывая, что утром ранее он встал очень рано и занимался со мной любовью до того, как уйти в шесть тридцать, а потом весь день провел за напряженной деятельностью, связанной с переездом.
В моем арсенале было несколько приемов. В основном это были мои руки, пальцы, губы, язык и зубы, но не сила, хотя я и могла быть быстрой, и накануне я провела часы на ногах, а затем распаковывала коробки.
Я думала, что справлюсь.
Проблема была в том, что все то же самое было и у Хикса, но он еще был и силен, и переезд, очевидно, никак на него не повлиял.
Ни капли.
Но он только что добился кое-чего от меня, и я хотела ответить ему тем же.
— Ты, — выдохнула я.
— Я, что? — наседал он, все еще ухмыляясь той гребаной ухмылкой, которая заставляла меня еще сильней хотеть вернуть его обратно внутрь. Я попыталась оттолкнуть его.
Он двигался вместе со мной и, таким образом, удержался.
— Хикс! — огрызнулась я.
— Я, что? — продолжал давить он.
Я сдалась.
— Ты выиграл.
— Что делает меня кем?
Я посмотрела на него. Его пальцы перекатывали мой сосок. Мои глаза почти закрылись, ноги дрожали.
— Что делает меня кем, детка? — уговаривал он, нежно и сладко.
Нежность и сладость добили меня. К тому же я хотела его член и была готова сказать, что угодно, лишь бы получить его.
Я открыла глаза.
— Это делает тебя чемпионом тысячелетия по постельной борьбе.
Медленно, заставляя мои глаза вновь закрыться, он скользнул обратно, но я все равно уловила его ухмылку, переходящую в нечто более горячее. И он пробормотал:
— Правильно, милая, а теперь получи секс от чемпиона.
Я почувствовала, как его губы прошлись по изгибу моей лопатки, и прошептала:
— Да, — прокомментировала я, наслаждаясь сексом.
Он удерживал меня на месте, положив руку мне на грудь, но после переложил ее мне между ног, играя со мной и трахая одновременно. Он делал это потрясающе и неустанно, пока я не вжалась лбом в матрас, а мои пальцы вцепились в простыни. Мой крик заглушился, когда сила, которую Хикс создавал между моих ног, взорвалась и прорвалась сквозь меня, заставляя меня неконтролируемо содрогаться под ним.
Я продолжала содрогаться, когда его рука с моей груди исчезла, и он толкнул меня на живот на кровать своими бедрами, а его член вошел внутрь. Он переместил свой вес на предплечье рядом со мной, палец другой руки все еще работал над моим клитором, а рот находился рядом с моим ухом, пока он вколачивал меня в кровать.
Боже мой.
Как я могла кончать и в то же время начинать новый оргазм?
— Давай детка, еще раз, — прорычал он.
— Да, — задыхаясь, выдавила я, — да, малыш.
— Подними свою задницу, Грета, я хочу большего, — грубо приказал он.
Я сделала, как он сказал, и он смог получить больше, но и я тоже.
О да, я собиралась кончить снова.
— Хиксон, — прошептала я.
— Бл*дь, да, Грета, — прошептал он.
Мое тело задрожало, я прошептала:
— О, Боже, — и выгнулась под его весом, моя голова откинулась назад так сильно, что ударилась о плечо Хикса, и вторая волна прошла насквозь, заставив меня содрогаться под ним, пока я принимала его толчки.
Его палец оставил мой клитор, рука обхватила мой живот, и прижимая ближе и держа меня неподвижно, пока он входил меня снова и снова. Хиксон вжимался лбом в мою шею и хрипел от оргазма, каждый звук, который он издавал, скользя по моей спине и заднице, был безумно вкусным.
Его кульминация звучала потрясающе.
Но оба моих оргазма чувствовались лучше.
Я перевела дыхание, а он свое, после чего поцеловал меня в шею, скользнул рукой по боку, плечу и запутался в моих волосах. Откинул их в сторону, и стал гладить меня по шее, упираясь в меня бедрами. Его член все еще был твердым и находился во мне, и все это было чертовски приятно, отчего я дрожала.
Он делал это молча, и я долго принимала это молчание, прежде чем он выскользнул, проведя губами по моему позвоночнику. Опустился по спине до поясницы, прежде чем исчезнуть, и пробормотал:
— Сейчас вернусь.
Я почувствовала, как он покидает кровать, но не меня, пока не сомкнул мои ноги, взяв их за колени, и сдвинул меня в сторону. Я наблюдала, как Хиксон наклонился, провел губами по верхней части моего бедра, прежде чем наши взгляды столкнулись. Он усмехнулся не сексуальной, а просто милой улыбкой, после чего оттолкнулся и ушел. Я продолжала смотреть, как он исчезает в ванной.
Подогнув колени выше, после того как облако великолепного секса немного рассеялось, я приняла тот факт, который осознала до того, как начала свою гибель в борьбе на кровати. Так как спальня Хикса находилась в передней части дома (как и моя), а спальня Шоу — в задней части подвала, а время сейчас было раннее, поэтому, как я предположила до того, как по глупости затеяла этот чемпионат, все было в порядке, поскольку Шоу никак не мог ничего услышать.
Хикс вернулся, непринужденно прогуливаясь в своей сокрушительно потрясающей наготе, с потрясающей грудью, на которой россыпь темных волос была гуже между грудных мышц. Они были тоньше, но гораздо больше, чем просто россыпь, и поднимались вверх, но исчезали чуть ниже ключиц и полностью сужались в тонкую, но не плотную линию, проходящую к животу.
У него был пресс, но не четко очерченный, а слегка заметный.
Его бедра и искры было подкачены.
Весь он был потрясающим.
Но его член был совершенством. Возможно, чуть больше среднего по длине и толщине, да и сама форма была на высоте. Он был абсолютно безупречен.
И глядя, как он приближается ко мне все еще немного твердый, я снова завелась.
Вот черт.
Я переключила все внимание на его лицо, заметив его выражение, и почувствовала, как мои глаза сощурились, когда он лег на кровать, претендуя на мое пространство и на меня. Он просунул свое колено между моих ног, положив мое колено и бедро сверху, втянув меня поверх себя.
Злорадствуя.
— Кажется, я решил, мое прозвище должно быть «чемпион».
— Не будь настолько назойливым победителем, — выстрелила я в ответ.
Ухмылка искривила его губы.
— Не будь такой несчастной неудачницей. — Он посмотрел на мой рот, на мои волосы, затем слегка наклонился, чтобы посмотреть вниз на мое тело, а затем его глаза встретились с моими. — Хотя не уверен, что тебя можно назвать неудачницей, ты кончила дважды так сильно, буквально умоляя меня трахать тебя.
— Я не умоляла, — выдохнула я.
Он снова прижался ко мне и приблизил лицо ко мне.
— Ты точно умоляла.
— Нет.
— О да.
Неважно.
— И я не кончала так сильно, — солгала я (снова).
Он начал посмеиваться и продолжал злорадствовать:
— Ты так сильно выгибалась, когда я трахал тебя, что чуть не свалила меня.
Я перевела взгляд на матрас и пробормотала:
— Теперь ты ведешь себя как мудак.
Теперь он уткнулся лицом мне в шею и прошептал:
— Тебе нравится мой член.
О да, мне он нравился.
Хотя я не скажу ему этого.
— А теперь ведешь себя как задница.
Он укусил меня за ухо.
Я не совсем смогла побороть дрожь, вызванную его поступком, и определенно не поборола раздражение, которое она вызвала, когда почувствовала его улыбку, прежде чем он бросил вызов:
— Ты, возможно, захочешь попытаться выиграть вторую битву, которую, к сведению, дорогая, ты точно проиграешь, что означает, что я буду скользить в твоей попке.
Я вновь задрожала.
Хикс снова засмеялся, прежде чем провести кончиком языка по моей шее.
Я прижала ладони к его груди и, признаюсь (только себе), сделала это слабо, и не только потому, что у меня не было сил для больших усилий, но и потому что, он хорошо пах, не как утренний Хикс, а как Хикс после секса. Не говоря уже о том, как хорошо он ощущался, и был сильным и чертовым Хиксом.
