Гарри немедленно раздал сигареты, чтобы задобрить туземцев.
Их угостили жареной зубаткой и блинами из саго. Быстро, в полном молчании они покончили с едой, устроившись в тени хижины. После этого приступили к делу. Переводчик объяснил, что белый мужчина хорошо заплатит за любую вещь солдата-филиппинца, который носил часы.
Никто не двигался, но атмосфера заметно изменилась. Дружелюбие сменилось настороженностью.
Торопливо переводчик объяснил, что ни он, ни Гарри не были родственниками этого мертвого солдата, но что белый мужчина приобрел часы в Куинстауне и теперь хотел купить другие вещи солдата.
Один из туземцев встал и поманил к себе двух гостей. Они последовали за ним, взобравшись по шаткой лестнице в хижину. Внутри, в душном тесном помещении без окон, они сели, поджав ноги, на деревянный пол. Позади них мужчины толпились в хижине, зловоние немытых тел было нестерпимым.
Туземец заговорил. Переводчик смущенно посмотрел на Гарри:
– Он говорит, что ты пришел в их место, поэтому они возьмут лодку.
Гарри выслушал его спокойно и сказал:
– Передай им, что, если они отдадут нам имущество солдата, мы подарим им еще две лодки.
Переводчик выглядел испуганным, когда переводил Гарри следующую фразу:
– Господин, этот парень говорит, что не отпустит тебя, если твои друзья не дадут эти лодки.
Итак, они стали пленниками, за которых назначен выкуп.
Прежде чем Гарри смог дотянуться до револьвера, засунутого за пояс, оба – он и переводчик – были схвачены.
Сопротивляться было глупо, Гарри прекрасно осознавал это.
После того как с двух пленников сняли все, им связали руки и ноги, обмотали веревку вокруг шеи и перекинули через балку. После этого туземцы покинули хижину.
Веревка душила Гарри. Он подумал, что если потеряет равновесие, то окажется повешенным.
Он убеждал себя, что убивать его никто не собирается, ведь за мертвеца не получишь выкупа, туземцы понимали это.
– Это часто случается? – спросил Гарри.
– Они хотят выкуп, – печально сказал переводчик.
– Нас скоро найдут. Вероятно, они уже ищут нас, потому что я не пустил в три часа сигнальную ракету. Я сказал пилоту, что мы направлялись в деревню Малонг.
– Нет, господин. Малонга означает болото, и это много-много деревень. Мы проиграли, господин.
Перепуганные женщины постарались поскорее раствориться в сумраке джунглей, подальше от калейдоскопа цветов и шума туземного праздника. Когда они прошли около сотни ярдов, Анни, теперь идущая замыкающей, свистнула. Все остановились.
– По крайней мере теперь мы знаем, где находимся, – сказала Анни. – Это была деревня Катанга, поэтому, если мы обойдем вокруг нее к востоку, мы вернемся к мосту.
Они пошли дальше. Каждый треск ветки, каждый шорох заставлял их вздрагивать от страха. Паника подгоняла их, страх посылал адреналин в их кровь, придавая им новые силы. Наконец они достигли знакомой узкой тропинки и поспешили по ней, все дальше и дальше удаляясь от деревни. Каждая думала только о себе, никому не приходило в голову оглянуться и проверить, не отстала ли одна из них. Их преследовало ощущение, что стрела с отравленным наконечником вот-вот вопьется в спину.
Как только они заметили мост, то сразу же повернули налево, в запретную зону. Женщины напролом мчались через кусты. Встревоженные птицы вспархивали у них из-под ног.
– Стой! Пэтти! – кричала Анни, но никто не слушал ее, все неслись вперед, пока в конце концов не достигли своего лагеря.
Весь день Сильвана провела в мучениях. Она спрашивала себя, как могла она подвергнуть опасности жизни своих подруг? Как могла подвергнуть опасности свою собственную жизнь? Он ведь запросто мог убить ее. Как могла сдержанная миссис Грэхем извиваться от страсти под расчетливым сутенером, которого она знала только несколько дней? Разум Сильваны задавал эти вопросы, но она знала, что предал ее не разум. Она была предана своим изголодавшимся телом.
Заметив поспешное приближение других женщин, она испугалась. Потом пришло чувство облегчения. Она закинула винтовку за спину и быстро соскользнула вниз со сторожевого дерева.
– Что случилось?
Всхлипывая и тяжело дыша, женщины не спешили пускаться в объяснения.
– Пить! – Сюзи направилась к ведру.
Они столпились вокруг ведра, зачерпывая из него ладонями, утоляя жажду.
Не глядя на растерянную, недоумевающую Сильвану, Анни сказала:
– Он мертв.
Глаза Сильваны наполнились слезами. Она знала, что ей следовало радоваться, услышав это, потому что это означало, что они больше не были в непосредственной опасности. Но она чувствовала себя так, будто ее сердце сжала ледяная рука.
– Он был вором, Сильвана, – мягко сказала Анни. – Не жалей о нем. Рано или поздно он принес бы нам беду.
Она рассказала Сильване, что они видели в деревне.
– Я не могу здесь больше оставаться! – истерически закричала Сюзи.
– Прекрати, Сюзи! Не время для истерик. Мы не сможем покинуть остров, пока не построим плот. Сегодня вечером мы отдыхаем, но, как только проснемся, будем работать без перерыва, пока не закончим.
– Разве мы не могли бы построить плот поменьше и отплыть завтра вечером? – скривилась Сюзи.
– Нет! – резко сказала Кэри. – Какой смысл проходить через все это, а потом жаться друг к другу в океане на крошечном плоту? Нас смоет с него, как только мы окажемся за линией рифов. Работа займет два дня, и мы сделаем все как надо.
– Мы выжили здесь в течение четырех месяцев, можем выдержать и еще пару дней, – согласно кивнула Пэтти.
Точку в споре поставила Анни:
– Мы будем работать, пока не свалимся, но добьемся своего. Сейчас давайте поедим что-нибудь и пойдем спать. Сильвана, тебе придется охранять лагерь. Этой ночью нам надо выспаться.
Вторник, 12 марта
Сильвана до утра наблюдала за окрестностями. Как только взошло солнце, она разбудила женщин. Они с трудом встали, через силу подкрепились холодным мясом попугаев. Они решили работать во время изнуряющей полуденной жары. Все молчали. Аура страха нависала над ними, и они работали быстро, связывая бамбуковые жерди.
Во время короткого перерыва Сюзи повернулась к Пэтти:
– Ты могла бы посмотреть на своих часах, какое сегодня число?
– Какая тебе разница? – Пэтти нахмурилась, но взглянула на часы. – Двенадцатое марта.
Сюзи расплакалась.
– Это день рождения? – спросила Кэри.
– Бретта. Завтра, – кивнула Сюзи.
– Прекрати! – сердито сказала Анни. – Если хочешь поплакать, уйди и плачь одна. Ты знаешь правила.
Внезапно Пэтти насторожилась.
– Что это за шум?
