моей крови, от чего мне хотело рвать и метать.
Я сжал руку Эрика достаточно сильно, что сломать кость.
— Моя чертова девчонка! Где она? — потребовал я, мое видение окрашивается красным, чем злее я становился.
— Я не знаю, чувак. Я уже некоторое время не видел ее. Клянусь! — заявил Эрик. Я перегнулся через бар и схватил его за шиворот рубашки, притягивая его ближе, пока он оказался на расстоянии плевка.
— Если ты, мать его, врешь мне, я разобью твое лицо, — прошипел я, обнажая зубы в предупреждении.
Эрик извивался в моем захвате.
— Я не вру, Икс! Клянусь! Я не видел ее!
Я выпустил рубашку Эрика и отстранился. Снял бейсболку и провел рукой в волосах. Дерьмо. Она ушла.
Мой мозг в наркотическом опьянении начал переходить в режим бездействия. Я не мог рационально думать о ситуации. Я не должен был принимать наркотики, когда она была здесь и могла все увидеть. И теперь она пропала, и я должен был найти ее прежде, чем отключусь.
Скоро я полностью потеряю связь с реальностью. Я разбивал бутылки, бросал барные стулья, в волнении расталкивал людей.
— Обри! — Кричал я во всю силу своих легких. Все расступались передо мной, пока я крушил все вокруг.
Затем кто-то хватает меня за шею и тащит через клуб. Я боролся с болезненным захватом.
Внезапно я оказался снаружи и осел на землю. Марко ударил меня в челюсть, и я завалился на гравий.
— Проветрись, Макс! Или Гаш взбесится из-за твоей маленькой тирады! — рявкнул Марко, разминая руку, которой только что уложил меня.
Я потер лицо, поработал челюстью, что убедиться, что ничего не сломано.
— Я не могу найти Обри, — объяснил я, меня не волновало то, как жалко это звучит.
— Это то, что разозлило тебя? — Марко закатил глаза и вытащил телефон, протягивая его мне. Я смотрел на него, не понимая, что он пытается сказать.
Он бросил его мне на колени.
— Позвони ей, придурок.
Я поднял телефон дрожащими пальцами. Почему я не додумался до этого?
Я едва смог набрать ее номер, меня так сильно трясло. Когда я наконец приложил телефон к уху и слушал гудки, я не был уверен, что смог справиться с ожиданием ее ответа. Что, если она бросила меня? Какого черта я буду делать, если она наконец покончила со мной? Я не смогу выжить, если она бросит меня.
— Алло? — Ее голос затопил мое тело облегчением.
— Обри! — быстро проговорил я.
— Макс, — ответила она. У нее был странный голос. Не расстроенный… но другой. Но прямо сейчас меня это не интересовало. Все что меня интересовало, это почему она бросила меня.
— Где ты? — спросил я, сердце стучало в горле, пока я пытался контролировать свою панику.
Она вздохнула мне в ухо.
— У твоей квартиры.
— Почему ты там?
— Мне стало плохо. Я не хотела портить тебе вечер.
И снова этот тон. Тот, которому я должен был больше уделить внимания.
— Еду домой. Я позабочусь о тебе, — пообещал я ей.
— Ладно, — мягко ответила Обри. После этого мы отключились, и я вернул Марко его телефон. Я поднялся на ноги, на лице улыбка. Марко приподнял бровь и фыркнул.
— Полегчало? — издевался он. Я ударил его в плечо достаточно сильно, чтобы причинить боль. Называйте это расплатой.
— О да, — ответил я, уже возвращаясь в клуб.
Я сказал Обри, что вернусь домой. Но я не поехал туда. Не сразу. У меня до сих пор был полный карман таблеток, который я должен был продать, о чем Марко, конечно же, напомнил мне.
Так что я продолжил толкать таблетки и делать деньги, продавая их по двойной цене. Детки в клубе были чертовски глупы. У них было слишком много маменькиных и папенькиных денег, и недостаточно извилин. Но для меня это было к лучшему.
Многие мои клиенты делились наслаждением, и я смог получить приятный, хороший кайф, не влезая в товар. Теперь, когда я знал, что Обри в безопасности, я мог насладиться ночью.
Через некоторое время, я полностью забыл, что сказал ей, что еду домой.
Пока не приехал домой и не обнаружил ее, ждущей меня. Я был обдолбанным и уставшим. И хотел лишь спать.
Она злилась на меня. Но в том состоянии, в котором был я, мне было плевать. Она пыталась поговорить со мной, но я прошел мимо нее и направился прямо в спальню, где быстро отключился.
***
Я проснулся через десять часов, тело ломит и болит, и уже в агонии от тяжелого отходняка, и Обри не оказалось рядом. Она снова ушла, хотя в этот раз оставила записку. Я поднял клочок бумаги с подушки около меня и прищурился в свете вечернего солнца, пробивающегося сквозь мое окно. Я про сканировал содержание, пытаясь понять смысл.
Обри вернулась к себе. Сегодня она не придет. Написала, что увидимся на неделе.
Дерьмо. Я действительно облажался.
Я знал, она расстроена из-за меня. И в резком свете трезвости, мое тело трясло, желудок сжимался, и я не мог с этим справиться. Я нуждался в ней. Нуждался в своей девочке, которая помогала мне почувствовать себя лучше.
Не задумываясь, что делаю, я поднял телефон и позвонил ей. Она ответила прямо перед тем, как меня отправило бы на голосовую почту, будто она сомневалась, отвечать или нет.
— Пожалуйста, вернись, — плакал я, мой голос сорвался на рыдание. Я не позволил ей ничего сказать. Я просто плакал в трубку, умоляя ее вернуться ко мне. Я так чертовски сильно нуждался в ней. Мне было больно. Я хотел таблеток. Но впервые, я был уверен, что она нужна была мне сильнее.
— Я не могу, Макс, — ответила она с сожалением.
Я не принял бы этого.
— Обри, пожалуйста! Я хочу обнимать тебя. Мне необходимо быть рядом с тобой прямо сейчас. Я приду туда, если придется, — ответил я отчаянно. Я сделаю все, чего она хочет, пока я могу прикасаться к ней. Просто прикасаться. Я жаждал этого.
Обри вздохнула, и я знал, что получил ее.
— Буду через несколько минут, — наконец ответила она, давая мне именно то, в чем я нуждался.
Она приехала в мою квартиру через 15 минут, и выглядела как ответ на все мои молитвы, если бы я молился. Я утянул ее на диван и уткнулся в нее. И она отдалась мне, как делала всегда.
Я был погружен в слишком глубокий эмоциональный хаос чтобы заметить, что присутствовала дистанция, которой раньше не было, что она отстранялась от меня.
Я был слишком благодарен за
