- Действительно, - признал Гарретт, - именно Алисон настояла, чтобы мы поженились как можно скорее. Но когда я сказал «дочь», то имел в виду Мейлин. - Он спокойно выдержал потрясенные взгляды родственников и добавил: - Я имею в виду вашу внучку, ребенка, который родился у Джулианы после той недели двадцать восемь лет назад.
- У тебя и Джулианы?…
О, как бы Гарретту хотелось не читать мысли своих родителей! Как бы он хотел не видеть их изначальной неприязни к его дочери азиатке! Как ему не хотелось видеть правду: им не нужна Мейлин.
Он сумел сдержать приступ ярости, но он не может уйти, не сказав всего, что хотел сказать.
И тогда он рассказал им о том, что пришлось пережить Мейлин и как он любит ее. Гарретт не говорил о том, как она красива, что именно она - архитектор одного из самых красивых зданий, новой достопримечательности Гонконга. Он даже не стал рассказывать им о радости Алисон, что теперь у нее есть сестра.
Гарретту было нужно, чтобы его родственники безоговорочно приняли Мейлин, так как она была внучкой его родителей.
- Мейлин такая же ваша внучка, как и Алисон. Алисон и Мейлин - сестры, а мы с Джулианой - муж и жена, и мы все хотим, чтобы и вы стали частью нашей семьи, если захотите.
Но этого то они и не хотели. Гарретт отлично видел это. Ненависть его родственников ко всему азиатскому была столь же сильна, как его любовь к Джулиане и Мейлин. Они просто не могли принять его предложения, и это значило, что ему нужно как то сжиться с этим… и попрощаться с ними.
Однако похоже было на то, что Дуглас Уитакер хотел попрощаться первым. Он встал, и Гарретт с болью в сердце смотрел, как он ищет слова прощания с единственным оставшимся в живых сыном. Гарретт Уитакер был уже взрослым человеком, он был женат, у него было две дочери, своя семья. И все таки он чувствовал, что будет ощущать себя сиротой, брошенным родителями, брошенным отцом.
Гарретт повернулся к выходу, и когда его окольцованная свадебным золотом рука уже коснулась бронзовой дверной ручки, его остановил на полпути голос отца:
- Гарретт!
Он повернулся, готовясь услышать прощальные слова отца.
Но Дуглас Уитакер не стал прощаться с сыном. Тот, кого Гарретт любил, кем восхищался и кому доверял больше всего на свете, тихо промолвил:
- Я хочу познакомиться со своей внучкой. Тогда поднялась Полин Уитакер, и хотя Гарретт видел ее уже не слишком отчетливо из за наполнившей глаза влаги, он хорошо расслышал ее слова:
- И я тоже.
Потом он услышал голос Айрис Париш:
- Ну, а мы, Гарретт? Неужели ты не хочешь… неужели это невозможно… чтобы Мейлин стала и нашей внучкой?
«Нефритовый дворец»
31 декабря 1993 г.
Она стояла на набережной, на том самом месте, где в тот июньский день они с Сэмом созерцали будущий отель, который никто, кроме них, не мог увидеть во всем его великолепии.
Сегодня «Нефритовый дворец» сверкал, как рождественская елка. Сквозь прозрачные стены вестибюля было видно море людей, собравшихся на торжественное открытие отеля. Может быть, среди них были и драконы Цзюлуна. Но на набережной она была одна. Она любовалась праздничной иллюминацией Гонконга, перемигивающимися огнями, отражавшимися в гладком черном зеркале залива.
Была почти полночь; теплый ночной воздух благоухал. На Мейлин был ципао из золотой парчи марки «Жемчужная луна»; ее длинные волосы, обычно гладко зачесанные, теперь были свободно распущены, а на макушке собраны в корону. Она стояла, созерцая бриллиантовый блеск огней, и ее руки были прижаты к животу.
- С Новым годом, Джейд!
Мейлин показалось, что она слышит какой то внутренний голос, голос, идущий из ее сердца. Разумеется - ведь она думала о нем и его ребенке. Но даже в мечтах она не воображала такого нежного приветствия: «С Новым годом, Джейд!»
Но его слова были нежны, как дуновение теплого ночного ветерка, и ей стало еще теплее, когда сильное тело ковбоя оказалось рядом с ней.
- Сэм, - прошептала она, - ты все таки решил приехать.
- Я не мог устоять. - На миг глаза Мейлин загорелись ярче, чем все огни Гонконга. И тут же Сэм увидел, как на них набежала темно нефритовая тень. - Мне кажется, ты не очень то рада меня видеть?
- Тебя пригласил кто то из моих родных?
- Нет. - И когда Мейлин немного расслабилась, Сэм улыбнулся: - Теперь у тебя есть семья?
- Да, - тихо ответила она, - у меня теперь прекрасная семья.
- Они очень заботятся о тебе, - добавил он. - Когда я стал их спрашивать, где тебя найти, у них были какие то странные лица.
- Но не у Алисон?
- Но не у Алисон, - подтвердил Сэм. - Как раз твоя сестра просто взяла меня за руку, подвела к окну и не отпустила, пока не убедилась, что ты еще здесь.
«Это потому, что Алисон все еще верит в сказки, - подумала Мейлин. - Ведь у сказок всегда счастливый конец».
Но Алисон Париш Уитакер неколебимо верила и в другое - в свою сестру. Тысячи раз она повторяла: «Сэм любит тебя. Как он может не любить тебя?»
Настойчивость Алисон чуть было не привела к тому, что Мейлин взяла билет до Сан Антонио, чтобы появиться там в сапогах, со Стетсоном в руке и, поздравив его с Новым годом, признаться в любви.
«Ну, что плохого может приключиться в этом случае?» - спрашивала ее Алисон, когда сестры обсуждали это путешествие в Техас. «Он может разбить мое сердце», - отвечала Мейлин. На что Алисон обычно отвечала: «Твое сердце все равно разбито».
И вот Сэм Каултер здесь.
- Мне не хватало тебя, Джейд.
- Вот как?
- Мне кажется, что это нормально, когда не хватает человека, которого любишь. Но я не знаю, я никогда еще не любил… до этого. - Сэм не знал, что ответит ему Мейлин. Он знал только одно: он не может прожить жизнь без нее, без ее любви. - Я люблю тебя, Мейлин. Я должен был сказать это уже давно. Но я думал, что ты просто играешь со мной, но ведь это не так, правда? Ты просто сама не была уверена в себе.
- Ты любишь меня? - повторила Мейлин.
- Я люблю тебя. - Нежные слова Сэма растворились в ночном воздухе, обволакивая ее теплом любви. - И я хочу прожить с тобой всю жизнь. - Он вынул из кармана маленькую красную коробочку. - Открой это, Джейд. Я хотел бы попрактиковаться в качестве дарителя и воспользоваться своим правом потребовать посмотреть подарок.
Новогодняя коробка для ювелирных украшений и так была красной, но Сэм, чтобы наверняка приманить счастье, перестраховался. Кроме пурпурной атласной коробки этот мужчина, построивший для Мейлин гнездо в ту страшную ночь тайфуна, построил еще одно - но очень маленькое - из красной папиросной бумаги.
