Как истинный джентльмен, Декстер сделал шаг назад, дав Эмме возможность сделать глоток:
— Извини.
— Ничего. Просто это было так неожиданно. — Она вытерла рот тыльной частью руки.
— Но теперь-то все нормально?
— Да, но, Декстер, я должна сказать тебе кое-что…
Но он уже снова ее целовал, неуклюже, навалившись слишком сильно; она оперлась на кухонный стол, и тот с громким скрипом сдвинулся, так что ей пришлось развернуться, чтобы поймать вазу с розами, которая чуть не упала на пол.
— Ой!
— Дело в том, Декс…
— Извини, я просто…
— Дело в том…
— Мне немного неловко…
— Дело в том, что я здесь познакомилась с одним человеком.
Он отступил на шаг:
— Познакомилась с одним человеком, значит.
— С мужчиной. То есть с парнем. Я встречаюсь с одним парнем.
— С парнем. Хм… Понятно. Ну и кто он?
— Его зовут Жан-Пьер. Жан-Пьер Дюсолье.
— Он француз?
— Нет, Декс, он из Уэльса!
— Да нет, я просто удивлен, только и всего.
— Удивлен, что он француз, или удивлен, что у меня кто-то есть?
— Нет, просто… все произошло так быстро, верно? Ты буквально пару недель назад приехала. Ты хоть успела распаковать вещи или сразу?..
— Два месяца, Декс! Я здесь уже два месяца, а с Жан-Пьером познакомилась месяц назад!
— И где?
— В маленьком бистро, здесь неподалеку.
— Ах, в маленьком бистро. Ясно. И как?
— Что как?
— Как ты с ним познакомилась?
— Ну, я ужинала одна, читала книжку, а он был с друзьями и спросил, что я читаю… — Декстер простонал и покачал головой, словно мастер, презрительно оглядывающий работу любителя. Не обращая на это внимания, Эмма направилась в гостиную, на ходу прибавив: — Короче, мы разговорились…
— Что, по-французски? — Декстер последовал за ней.
— Да, по-французски, и прекрасно нашли общий язык, а теперь… встречаемся! — Она села на диван. — Ну вот. Теперь ты в курсе!
— Ясно. Я понял. — Он вскинул и снова опустил брови, пытаясь хмуриться и улыбаться одновременно; черты лица его при этом исказились. — Ну что ж. Рад за тебя, Эм, это очень хорошая новость.
— Не надо меня опекать, Декстер. Можно подумать, я какая-то одинокая старая дева…
— Я не опекаю! — Он притворился безразличным, подошел к окну и посмотрел во двор. — Ну и какой он, твой Жан?
— Жан-Пьер. Ну, он очень милый. Очень красивый, обаятельный. Потрясающе готовит, все знает о кухне, вине, искусстве, архитектуре. Такой, знаешь… настоящий француз.
— Ты имеешь в виду, хам?
— Нет…
— Извращенец?
— Декстер!
— Везде носит с собой длинный батон и ездит на велосипеде?
— О боже, иногда ты бываешь просто невыносим…
— А что, по-твоему, значит выражение «настоящий француз»?
— Ну, даже не знаю — такой стильный, спокойный и…
— Сексуальный?
— Я ничего такого не говорила.
— Да, но у тебя на лице было написано: сексуальный — затеребила волосы, расстегнула рубашечку…
— Глупое это слово — «сексуальный».
— Но вы же небось только и делаете, что занимаетесь сексом, да?
— Декстер, почему ты ведешь себя как полный…
— Да ты только взгляни на себя — вся сияешь, даже вспотела немножко.
— Вовсе необязательно быть таким… зачем ты себя так ведешь?
— Как?
— Так… зло, точно я сделала что-то не так!
— Я вовсе не злой, я просто думал… — Он замолчал и снова посмотрел в окно, прижавшись лбом к стеклу. — Жаль, что я только сейчас об этом узнал. А то поселился бы в гостинице.
— Но ты все равно можешь у меня остаться! А я сегодня посплю с Жан-Пьером. — Хотя он стоял к ней спиной, она все равно видела, как его передернуло. — То есть… переночую у Жан-Пьера. — Сидя на диване, она наклонилась вперед, подперев подбородок ладонями. — А ты на что рассчитывал, Декстер?
— Не знаю, — проговорил он в оконное стекло. — Уж точно не на это.
— Ну извини.
— Эм, как думаешь, зачем я к тебе приехал?
— Чтобы отдохнуть. Отвлечься от всего. Повидаться со старой подругой.
— Я приехал поговорить о том, что случилось. О нас, о том, что мы наконец можем быть вместе, — сказал он, ковыряя ногтем оконную замазку. — Мне просто казалось, что для тебя это столь же серьезно. Вот и всё.
— Мы спали вместе всего один раз, Декстер.
— Три раза!
— Я не имею в виду секс как количество половых актов, Декс, я имею в виду секс как событие, как одну ночь. Мы были вместе всего одну ночь.
— И мне казалось, что эта ночь чего-то да стоит! А ты сразу же сбегаешь в Париж и бросаешься под первого попавшегося француза…
— Я не сбежала в Париж, билет был давно забронирован! Ну почему ты всегда считаешь себя причиной всех жизненных событий?
— А ты не могла мне позвонить, прежде чем…
— Что, спросить у тебя разрешения?
— Нет, спросить, что я чувствую по этому поводу!
— Погоди-ка… ты сердишься из-за того, что мы не поговорили о наших чувствах? Из-за того, что тебе кажется, будто я должна была тебя дождаться?
— Не знаю, — пробурчал он, — может, и так!
— О боже, Декстер, неужели ты… ты ревнуешь, что ли?
— Что за ерунда!
— Тогда почему обиделся?
— Ничего я не обиделся.
— Ну так посмотри на меня!
Он с обиженным видом повернулся, скрестив руки высоко на груди, и Эмма не смогла удержаться от смеха.
— Что такое? Что? — спросил он с возмущением.
— Ты конечно же понимаешь, как это забавно, Декс.
— И что же в этом забавного?
— Ну, ты вдруг стал таким традиционалистом и сторонником моногамии, ни с того ни с сего.
Он ничего не сказал на это и снова отвернулся к окну.
Она попыталась его успокоить:
— Послушай, мы оба тогда были немного пьяны…
— Не так уж я был и пьян.
— Ты снял штаны, не снимая ботинок, Декс! — Он по-прежнему стоял к ней спиной. — Да не стой ты у этого окна. Иди сюда, сядь.
Она забралась на диван с голыми ногами. Декстер коснулся лбом оконного стекла один раз, другой, затем повернулся и, не глядя на Эмму, прошагал через комнату и сел с ней рядом — точь-в-точь ребенок, которого выгнали с уроков и отослали домой. Она коснулась стопой его бедра:
— Так значит, ты хочешь об этом поговорить? Давай поговорим.
Он ничего не ответил. Она слегка толкнула его ногой и, когда он наконец взглянул на нее, сказала:
— Ладно. Я первая. — Она сделала глубокий вдох. — Я думаю, что ты тогда был очень расстроен и немного пьян, пришел повидаться со мной, и все просто… закрутилось. Ты чувствовал себя таким несчастным из-за расставания с Сильви, переезда и из-за того, что не можешь видеться с Жасмин, что тебе стало одиноко и нужно было просто выговориться у кого-нибудь на плече. Или с кем-нибудь переспать. И я оказалась под рукой. Я оказалась плечом, с которым можно еще и переспать.
