– Я всегда был собственным злейшим врагом. Сначала, когда держался подальше от тебя, и сейчас, когда не смог удержаться.
Боже, как он красиво говорит! Нужно отдать Игорю должное, желание нанести ему телесные повреждения он за мгновение превратил в сочувствие. Больше не было смысла оставаться в комнате и оттягивать рок. Я только бросила на прощание:
– Ты разучился слышать и говорить правду. Твои уверения больше не имеют надо мной власти. Удачи во всем.
Я вышла в коридор с чувством, будто за спиной рокочет гром. Надвигающаяся беда давила своей неизбежностью. Я достала телефон и набрала Данилу. Он сбросил вызов после первого гудка.
«Данила, ты забыл? Я люблю тебя. Нам надо поговорить. Пожалуйста, ответь мне».
Он не ответил. По коридору навстречу проходили растрепанные очкастые программисты, и все они на мгновение задерживали взгляд на празднично одетой девушке, растерянно идущей рядом со стеной. Мне казалось, всем понятно, что меня только что бросил Данила.
Я спустилась к секретарше и спросила, где кабинет Даниила Владимировича Фреймана. Она улыбнулась и провела на третий этаж, весело щебеча. Заглянула через стеклянную стенку, затем сказала с сожалением, что Даниила Владимировича нет на месте и она не знает, где он сейчас находится.
Мне ничего не оставалось, как выйти из здания и поехать домой. По дороге я позвонила ему раз пять.
«Не решай ничего, пока не выслушаешь меня».
Сообщения зеленого цвета с моей стороны и молчание с его. Наверху, над моими жалкими посланиями, вчерашнее пожелание спокойной ночи от него и слова о любви.
Так быстро? Так просто и опрометчиво? Было и нет?
Мой звонок переходит на автоответчик. Грудь стискивает обручем обида, во рту привкус железа. Выхожу на остановке напротив Аниного дома. Я не вынесу сейчас пустоту общежития.
Жени нет дома, но это к лучшему. Все-таки я хочу видеть Аню, и ее одну. Она хлопочет вокруг меня, не выспрашивая детали, а пытаясь сделать мне комфортней прямо здесь и сейчас. Приносит бумажные салфетки, тарелку с домашней едой, укрывает мягким одеялом и садится рядом, поглаживая руку и смотря с жалостью, будто на облезлого котенка.
Так плохо выгляжу?
Рассказываю о сцене с Игорем и появлением Данилы. Она сочувственно охает.
– Напиши ему все. Не может быть, что он исчез. Просто злится, наказывает тебя немного.
Я кусаю губы. Не сходится. Слишком быстро мы сошлись, я с самого начала боялась, что быстро и разойдемся. Поэтому и растягивала каждый шаг, все пыталась поверить, что это навсегда.
На всякий случай еще раз набираю его. Не знаю, зачем я это делаю. Каждый раз пустые гудки напрасной надеждой, как иглой под ребра.
Я засиделась у Ани до полуночи. Женя пришел, решил не мешать нам и бесшумно исчез в комнате, а мы переговаривались, пока Аня не принялась безудержно зевать. Я хотела уйти и освободить ее, но физически не могла поднять телефон, вызвать такси и отправиться восвояси.
Она постелила мне на диване, вручила перед сном чашку теплого молока. Я смотрела в потолок и думала, что буду делать дальше. Составляла список мелких дел, которые следует уладить, чтобы не кануть в депрессию. Хорошо, что до конца недели мне каждый день работать.
Я почти задремала, когда телефон издал короткий писк, нарушив тишину.
Свет от экрана резал глаза, и я не сразу смогла рассмотреть новое сообщение от Данилы.
«Ты не дома».
Я быстро и с улыбкой застрочила объяснение, что осталась спать у Ани. Данила возле общежития! Он меня ищет!
Я представила, как он пришел объясниться, постучался в дверь, разбудил моих соседок, чтобы обнаружить, что я дома не ночевала. Что проносится сейчас у него в голове? И что скажу ему я?
Нет, готовиться не буду. Я уже достаточно хорошо знала Данилу: он будет смотреть на меня угольно-черными глазами и выискивать малейшую фальшь. Лучше приведу себя немного в порядок… Хотя нет. Пусть видит последствия своего поведения. Я скривилась своему отражению в зеркале – тени под глазами, опухшее лицо, всклокоченные волосы.
Мои волосы – отдельная песня: по ним отлично читается настроение, и когда я не в духе, они ведут себя отвратительно, из локонов превращаясь в мочалку.
За окном промелькнули фары, послышался рокот мотора, шум захлопнутой дверцы и писк отключенной сигнализации. Внизу, скрестив руки на груди, стоял Данила.
Я выскочила наружу, бросилась вниз по ступенькам, выбежала к нему, замерев на пороге дома. Я рассматривала его, а он в свою очередь смотрел на меня. Каждый ждал, чтобы другой начал разговор.
Данила выглядел изрядно помятым, зеркально напоминая меня. Растрепанные волосы, поджатые губы, спрятанные в карманы руки.
– Прогуляемся? – наконец, глядя исподлобья, спросил Данила.
Мы пошли по безлюдным улицам и мокрой после вечернего дождичка мостовой на расстоянии друг от друга, понурив головы.
Я не знала, как начать разговор, желание оправдаться смешивалось с обидой. Данила молча бросал на меня взгляды искоса. Наконец мы нашли относительно сухую скамейку под козырьком в совершенно безлюдном закоулке.
– Маша, я прошу тебя… Расскажи мне все, как было, без утайки, чтобы я наконец успокоился.
– Данила, я хотела сразу тебе объяснить. Почему ты исчез? Не отвечал на мои звонки?
– Почему? Странный вопрос. Когда в первый раз встретил Игоря, вы вышли, беседуя, из здания после занятий. У тебя бегали глаза, ты часто дышала, вся раскрасневшаяся, а когда я спросил тебя о нем – ушла от ответа. Сегодня я задержался на совещании, вбежал в комнату весь в предвкушении тебя увидеть, чтобы застать вас обнимающимися, на грани поцелуя. Маш, я не люблю чувствовать себя дураком. К чему объяснения, ты и так в прошлый раз многое утаила.
– Данила, послушай…
– Нет, дай мне досказать. Я был готов забыть о тебе навсегда. Я привык прислушиваться к тревожным звоночкам. Если девушка начинает мне врать, это ничем хорошим не заканчивается. Я отключил телефон, сел за руль и отправился ездить по городу, чтобы хорошо подумать над происшедшим. Но видишь, я тут. Я готов дать тебе еще один шанс. Расскажи все.
– Хорошо, я расскажу, Данила. Мне нечего от тебя скрывать, это не великая тайна. Ты увидишь, что я не собиралась тебе изменять, даже наоборот. Но у меня есть одно условие.
– Ты? Ты предъявляешь мне условия?
– Да. Я тебя боюсь, Данила. Понимаю твои чувства, понимаю, как все выглядело со стороны, но твое наказание было слишком суровым. Я оказалась по ту сторону запертой двери без возможности помилования. Что будет в следующий раз при настоящей размолвке?
Он удивленно посмотрел на меня, в его глазах мелькнуло сожаление и чувство вины.
– Никогда, слышишь, никогда не пропадай вот так, отключив телефон. Любую ссору можно уладить, главное – чувствовать, что ты со мной, что бы ни случилось. Обещаешь?
