– В таком случае почему бы не сходить, – сказал Макс. Он справился с манжетами и теперь стоял в центре комнаты, засунув руки в карманы, весь такой угрюмый, неприветливый и невероятно привлекательный.
– У меня хорошее предчувствие, – беззаботно прощебетала она. – Этот парень может оказаться Тем Самым. Возможно, сегодня я встречу настоящую любовь!
Макс фыркнул:
– Только не назначай свидание на среду, и все.
Он наконец получил известия из офиса Боба Ласковски. Боб и его жена будут в Лондоне на следующей неделе, и ужин для знакомства с Максом и его «невестой» назначен на вечер среды. Аллегра знала, что Макс нервничал из-за этого. Перспектива обмана его не радовала, но он отчаянно хотел получить работу в Шофраре. Возможно, именно поэтому он превратился в такого ворчуна в последнее время?
Дарси так Дарси, сказала себе Аллегра, беря сотовый, чтобы вызвать такси. Ей безразлично, что Макс идет на ужин с моделью. Она собирается отлично провести время и познакомиться со сказочным парнем.
Флик по-прежнему жила в четырехэтажном доме в георгианском стиле в очень престижном районе Ислингтона, где Аллегра выросла, но никогда не чувствовала себя дома. Особняк был безукоризненно оформлен, и большинство посетителей задыхались от зависти, когда попадали внутрь, но Аллегра предпочитала дом Уорринеров с его потертыми плинтусами и выцветшими чехлами на стульях.
Ужины Флик славились не столько едой, которая всегда заказывалась в ресторане, сколько гостями. Политики, медиамагнаты, бизнесмены, дипломаты, писатели, художники, музыканты, журналисты – каждый в Лондоне что-то собой представлял. И все жаждали сесть за обеденный стол Флик. Звезды эстрады или актеры, снимающиеся в мыльных операх, могли не беспокоиться. Флик настаивала на определенном интеллектуальном уровне.
Итак, Аллегра обнаружила, что сидит между Дэном, госслужащим, делающим стремительную карьеру, которого, несомненно, ожидало большое будущее, и Уильямом, помощником какого-то политического деятеля. Оба работали в правительственных кругах, оба честолюбивые сплетники с высоким самомнением.
Ковыряясь в маринованных гребешках, Аллегра чувствовала себя скучной и неосведомленной рядом с ними. Не то чтобы это имело большое значение. Разговор за столом развивался, как всегда, динамично, но никого не интересовало ее мнение, Аллегре было достаточно улыбаться.
Рядом с ней Дэн начал рассказывать непристойную историю о политике, которого все, кроме Аллегры знали. Она смеялась вместе со всеми, но ее больше интересовало, как обстоят дела у Макса и Дарси. Переспят ли они? Аллегра осознала, что перестала улыбаться и торопливо вернула улыбку на место.
Почему ее это волновало? Макс все равно скоро уедет, и она его даже не интересует. Правда, когда она надевала туфли и их взгляды встретились, что-то пробежало между ними.
Все потому, что они теперь проводят много времени вместе, убеждала себя Аллегра. Не может быть, чтобы она предпочла есть пиццу с Максом перед телевизором, чем сидеть здесь, на этой гламурной вечеринке. Конечно нет.
О боже, она пропустила кульминацию рассказа Дэна. Аллегра поймала взгляд Флик, сидящей на другом конце стола, заметила, что та предостерегающе нахмурилась, и выпрямилась.
Уильям наполнил бокал Аллегры, вырвав ее из задумчивости. Его теплые глаза определенно посылали ей сигналы. Аллегра смотрела на него, решительно настроенная считать его привлекательным. Она уже выяснила, что Уильям расстался с подругой год назад. Как он сказал, по обоюдному согласию. Они по-прежнему друзья.
Так что никакого очевидного «эмоционального багажа». В отличие от Макса, который все еще тосковал по Эмме.
Уильям очень привлекательный. Очаровательный. Уверенный в себе. Тоже в отличие от Макса. Он останется в Лондоне. В отличие от Макса. Кажется, он считает ее привлекательной. В отличие от Макса. Он идеальный бойфренд. В отличие от Макса.
Если Уильям пригласит ее на свидание, она согласится. Определенно. Возможно, даже влюбится в него.
– К сожалению, не было возможности поговорить с тобой, Аллегра, – сказала Флик, вернувшись в столовую, после того как проводила последнего гостя. Она нахмурилась, заметив, что Аллегра помогает официантам убирать со стола. – Им за это платят. Оставь тарелки, и давай поболтаем.
Глядя на них, и не подумаешь, что они мать и дочь. Аллегра – высокая, темноволосая, своеобразная, в то время как Флик – миниатюрная блондинка с идеальными чертами, стальными голубыми глазами и безжалостным умом. Аллегра гордилась своей знаменитой матерью, но иногда ей было любопытно, как это – иметь мать, которая торопится обнять тебя на пороге, как это делала мама Либби и Макса, или суетится вокруг, если тебе плохо.
Болтать с Флик не значит сидеть на кухне с чашкой какао. Это означает быть подвергнутой пристрастному допросу, с целью тщательного изучения и анализа твоей жизни и достижений, которые в случае Аллегры оставляли желать лучшего.
Флик уверенно направилась в свой кабинет-библиотеку и уселась за рабочий стол, указав Аллегре на стул напротив, словно перед интервью.
– Еще одна успешная вечеринка, – самодовольно заявила она.
– Еда была великолепна, – покорно согласилась Аллегра, тайком взглянув на часы. Час ночи… Интересно, Макс все еще с Дарси? Он удивительно неохотно согласился на это свидание, но наверняка не смог устоять, оставшись наедине с Дарси.
– Ты как будто витаешь в облаках, Аллегра, – прозвучал острый как бритва голос Флик, которым она пользовалась на интервью. – Я заметила это еще во время обеда. Не самые хорошие манеры. Хочешь уйти?
– Нет, нет, конечно, нет… – Только мать могла заставить ее заикаться, и, зная, что это раздражает Флик, Аллегра взяла себя в руки. – Извини. Просто мысли заняты заданием, которое я получила в Glitz.
Флик откинулась на спинку стула и подняла брови.
– Не думаю, что статья о последних тенденциях моды равнозначна вопросам, которые беспокоят всех остальных. Но я читала твою статейку по обуви на прошлой неделе. Очень развлекательно. Концовка слабовата, но в принципе тексты значительно улучшились. Что за задание?
Аллегра начала объяснять идею проекта и финальной статьи, но все звучало как-то глупо, особенно когда мать слушала ее, наклонив голову с идеальной прической.
– Я надеюсь, что, если статья окажется успешной, Стелла даст мне возможность написать что-то более интересное. – Она споткнулась и замолчала.
Флик одобрительно кивнула. Ей нравилось, когда Аллегра размышляла стратегически.
– Полагаю, что это интересный опыт, но тебе было бы гораздо лучше в серьезном журнале. Помнишь сына Луизы, Джо? Он сейчас работает в The Economist.
Аллегра сжала зубы.
– Я не уверена, что готова писать о денежно-кредитной политике, Флик. Между Glitz и The Economist все-таки огромная пропасть.
– Не для того, кто готов на все ради достижения цели, – правда, ты никогда не отличалась амбициозностью, – произнесла Флик с сожалением. – Но ты очень хорошо сегодня выглядишь, – признала она. – Этот темный цветочный узор тебе идет. Серьги не совсем правильные, но в целом очень мило. Уильям, похоже, очарован тобой, – добавила она. – Вы еще увидитесь?
– Возможно. – Когда Уильям пригласил ее на свидание, Аллегра хотела согласиться и вдруг услышала, как говорит, что занята в настоящее время.
– У него большое будущее. Я бы хотела, чтобы ты проводила больше времени с такими людьми, как он, а не с глупыми заданиями для этого журнала. С кем ты работаешь в данный момент?
– С Максом. – Забавно, как неловко прозвучало сейчас его имя. – Ты помнишь брата Либби, – спросила она Флик.
– Ах да… тот, довольно скучный.
– Он не скучный! – вспыхнула Аллегра.
– Не помню, чтобы он поразил меня, – пренебрежительно ответила Флик.
Когда-то Аллегра и сама так думала. Так почему же ей хочется провести вечер с ним, а не флиртовать с Уильямом – парнем, каким Максу никогда не стать?
– Не знала, что он был твоим бойфрендом. – Глаза матери подозрительно сузились, когда она заметила, как вспыхнули щеки Аллегры.
– Он им не был. Ни тогда, ни сейчас. Просто поживет у нас несколько месяцев, пока Либби в Париже.
– Надеюсь, между вами ничего нет?
– Можно подумать, это какой-то хулиган, – проворчала Аллегра. – Он инженер. Трудно найти кого-то более респектабельного.
– Я уверена, он компетентен в своей области, – примирительно произнесла Флик. – Но я всегда беспокоилась, что ты довольствуешься посредственным, а не пытаешься раскрыть свой потенциал. – Она покачала головой. – Я виню себя за то, что ты проводила так много времени с этой семьей – как их? Уоррен?
– Уорринер, – поправила Аллегра, – и они замечательные.
– О, я уверена, что они очень добрые, но я учила тебя стремиться к исключительному.
– Они и есть исключительные! – Поджатые губы Флик всегда служили предупреждением Аллегре, но она слишком разозлилась, чтобы остановиться. – Они исключительно щедрые и исключительно веселые. Мать Макса, возможно, не самая стильная, но она очаровательна, а его отец один из самых милых, самых порядочных, самых достойных людей, каких я когда-либо встречала, – обрушилась она на Флик. – Если бы у меня был такой отец!
