– Если бы не я, Шон и Майк, он постепенно превратился бы в руины.
– Я это не оспариваю.
– Тогда к чему вы клоните?
– Хорошо. Я клоню, как вы выразились, к тому, что если вы хотите заручиться поддержкой деревни – а она наверняка понадобится вам в будущем, – то согласитесь с тем, что привлечь к работам местных жителей просто необходимо.
Брейди скрестил руки на груди и осведомился:
– Это нечто вроде шантажа по-ирландски?
– Нет, – поспешно возразила Эйне, принимая оскорбленный вид, затем ее голос, как и выражение глаз, смягчился. – Я лишь напоминаю о том, что мы уже обсуждали этот вопрос и вы со мной согласились. Брейди, неужели вы не видите? Ведь это деловой подход. Вы дальновидный бизнесмен, так что признайте правоту моих слов. Прикажите своему человеку поговорить с Дэнни Лири из деревни. Тот найдет столько квалифицированных рабочих и строителей, сколько вам потребуется.
Брейди нахмурился, решив, что Эйне старается обеспечить работой своего бойфренда.
– А кем вам приходится этот Дэнни Лири? Любовником?
На лице Эйне появилось ошеломленное выражение, рот ее приоткрылся, и она несколько раз моргнула, не веря своим ушам. Потом она расхохоталась и затрясла головой так, что ее чудесные волосы заплясали в воздухе.
– Дэнни Лири? Мой любовник? Его жена очень удивилась бы, узнав об этом. Как и его дочь Кейт, с которой я училась в школе.
Брейди почувствовал себя идиотом. Эйне продолжала смеяться, и смех ее воспламенил его кровь. Эта женщина выворачивала его наизнанку, и самое худшее заключалось в том, что ей даже не приходилось стараться ради этого.
Эйне смотрела на него, и в ее глазах сверкало веселье. Он повел себя как ревнивый подросток, хотя у него не было на это никаких прав.
– Хорошо, – резко проговорил Брейди. – Завтра я позвоню бригадиру и распоряжусь, чтобы он связался с Дэнни Лири.
– Это будет отлично, спасибо. – Эйне положила руку ему на плечо, и он был готов поклясться, что ее ладонь прожгла его рубашку и, словно клеймо, проступила на коже. Рука женщины опустилась, и ему неожиданно стало холодно. – В деревне любой подскажет ему, где можно найти Дэнни.
– Нисколько в этом не сомневаюсь.
Брейди не представлял, каково это – иметь такие близкие отношения с людьми. Но это, судя по всему, было очень важно для Эйне. Большую часть жизни Брейди прожил один; сначала в этом его вины не было, а затем он осознанно сделал выбор. Он избегал сближения с кем бы то ни было, тогда как Эйне, наоборот, не умела держать людей на расстоянии.
Брейди всегда казалось, что проще всего путешествовать по жизни налегке. Никаких уз. Никаких обязательств. Исключение он сделал только для братьев Райан. Они были единственными людьми, с которыми Брейди позволил себе сблизиться. И ни одной женщине не удалось миновать невидимые заслоны, которыми он себя окружил. Ни одной, кроме Эйне.
Однако это ничего не изменит, напомнил он себе.
Не отводя от нее взгляда, Брейди бросил:
– Что-нибудь еще?
Эйне провела рукой по волосам, и он нашел это движение очень сексуальным.
– В настоящий момент ничего, – сказала она. – Хотя я хотела бы уточнить, сколько еще времени мне придется провести здесь.
Честно говоря, она могла отправиться домой хоть сегодня. Они выполнили почти всю работу, ради которой она была приглашена, а остальное можно решить по Интернету. Но как бы сильно ни хотел Брейди, чтобы она уехала, отпустить Эйне он был не в силах. Это не имело никакого смысла, поскольку он не мог обрести покой, пока она была рядом.
– Хотите поскорее вернуться домой?
Эйне бросила быстрый взгляд на двери, ведущие в патио.
– Жалко оставлять такую прекрасную теплую погоду, но да. Я соскучилась. Разве вы не скучаете по дому, когда путешествуете?
– Нет. – Брейди отодвинулся от нее. – У меня нет дома.
– Я еще никогда не была знакома с человеком, который жил бы в отеле, – мягко сказала Эйне. – Может, вам нужно место, которое вы могли бы назвать своим? Не такое обезличенное, как отель?
Брейди хохотнул. Он не мог представить себя подстригающим газон или пытающимся отвадить чересчур любопытных соседей.
– Нет, спасибо. Отель мне подходит. К моим услугам круглосуточный сервис и горничные, которые каждый день наводят чистоту. Это все, что мне нужно.
– В самом деле? – усомнилась Эйне.
Брейди сам не заметил, как перешел к защите.
– Не все люди жаждут дружить с целой деревней.
Он пересек кабинет и сдернул пиджак с вешалки.
На ужин у них зарезервирован столик, а ему не помешает выпить. Не услышав ответа, Брейди повернулся и нахмурился, обнаружив, что Эйне обиделась.
– Я не хотел вас оскорбить. Моя жизнь устраивает меня. Не многие могут сказать такое о себе.
– Это может сказать любой, – задумчиво произнесла Эйне. – Вопрос в том, сколько человек при этом не солгут.
Она вышла и закрыла за собой дверь. Эйне всегда заставляла Брейди задуматься, пересматривать отношение к самому себе и к тому, как он живет. Уже давно он шел по дороге, которую выбрал для себя, и дорога эта казалась ему прямой и ровной. Сейчас же на ней появилось слишком много кочек.
Глядя ей вслед, Брейди решил, что будет лучше, если он перестанет ее недооценивать, поскольку Эйне Донован имеет раздражающую привычку проникать под кожу и впитываться в его кровь.
Опасная женщина.
Когда они, поужинав, вышли из ресторана, было уже поздно. Магазины закрылись, поток транспорта на улицах стал редеть, и тротуар оказался почти в полном их распоряжении. С океана дул бодрящий ветер, но все равно здесь было не так холодно, как дома. Легкого темно-зеленого свитера, надетого поверх простой блузки, и слаксов было достаточно, чтобы Эйне не замерзла.
Брейди вел ее к своей машине, припаркованной у тротуара.
– Устали? – спросил он.
– Нисколько.
Он кивнул, но ничего не сказал. Впрочем, Брейди мало говорил и за ужином. Дело было в напряжении. Оно вибрировало между ними, как натянутая проволока, стоило им оказаться вместе, и с каждым днем становилось все сильнее.
– Вы помалкивали за ужином, – заметила она, когда Брейди открыл для нее дверцу машины. – Что-то не так?
– Ничего из ряда вон выходящего.
Вздохнув, Эйне села в машину и застегнула ремень безопасности.
Когда Брейди сел за руль, она спросила:
– Это имеет отношение к работе?
– Нет.
– Значит, дело во мне? – Она положила руку ему на предплечье.
Брейди помедлил, взглянул на ее руку, затем медленно поднял глаза на Эйне. От того, что она в них прочитала, сердце зашлось у нее в груди. Во рту пересохло. Она пристально смотрела на Брейди и не смогла бы отвести взгляд, даже если бы от этого зависела ее жизнь. День за днем температура ее крови медленно повышалась, и теперь она закипела. Эйне медленно убрала руку, но ощущение возникшей между ними близости не исчезло.
– Да, – наконец процедил он сквозь зубы. – Дело в тебе, Эйне.
– Даже не знаю, что сказать.
– Ничего не говори, – посоветовал он. – Так безопаснее. – Брейди взглянул на улицу, переключил передачу, и машина буквально подпрыгнула в воздух. – Я обещал себе после того поцелуя, что такое больше не повторится.
– Да, я помню, – с кривой улыбкой кивнула она.
– Это обещание не так-то легко сдержать.
Тело Эйне запылало. Ей было приятно, что ему трудно дается решение держать себя в руках. И отчаянно захотелось, чтобы он перестал сдерживаться.
Уличные огни размытыми пятнами проносились мимо них. Капли дождя блестели на лобовом стекле, как бриллианты. Единственным звуком, который нарушал тишину в салоне, был негромкий рокот двигателя. Брейди на большой скорости вел машину к отелю.
Припарковавшись, он открыл дверцу с ее стороны.
– Не обязательно провожать меня до номера, – сказала она хрипловатым голосом.
– Я всегда это делаю. Сегодняшний вечер не станет исключением.
Но он уже стал исключением. Все изменилось. Эйне дрожала от возбуждения и предвкушения. Прохладный мартовский ветер пытался проникнуть сквозь одежду и развевал волосы, но благодаря ладони Брейди на ее талии она не ощущала ничего, кроме жара. Они вошли в отель и направились к лифтам.
Оказавшись в кабине, они встали друг напротив друга, как соперники в боксе, ожидающие начала боя. Когда двери лифта открылись, Брейди взял Эйне за руку и повел ее по ярко освещенному коридору. Кожа женщины запылала от этого прикосновения. Мышцы живота сводило от нервного ожидания.
– Ключ, – бросил Брейди.
Она вытащила ключ из сумочки и, как всегда, протянула ему. Но как только ее пальцы задели его ладонь, между ними словно вспыхнул огонь. Эйне жадно втянула воздух. Что произойдет, когда Брейди откроет дверь?
Неужели он уйдет? Или, наоборот, войдет? Поцелует ее снова? Уложит в постель и снимет почти осязаемую боль, с которой она прожила последние несколько дней?
Дверь распахнулась, но Брейди не шелохнулся. Он стоял на пороге ее номера, как человек, очутившийся на перепутье и пытающийся решить, по какой дороге двигаться дальше. Через несколько томительных секунд он сказал:
