Стеганое одеяло из красного шелка было по краям расшито цветастыми колибри. Стены цвета светло-зеленого сельдерея непонятным образом помогали создать в комнате подобие гармонии.
Никки прислонилась к стене, слегка улыбаясь:
– Не ожидал такое увидеть, да?
Пирс пожал плечами, оглядываясь по сторонам. В центре комнаты висела маленькая антикварная люстра. На полулежал невероятно старый восточный ковер, выцветший от времени, с заметными потертостями.
Засунув руки в карманы, Пирс усмехнулся:
– Мне нравится. Но да, тебе удалось меня удивить. В такой обстановке неплохо бы покурить что-то запрещенное и надеть на себя гирлянду из цветов.
– Прикуси язык, Пирс Эйвери. Я чту закон.
Он наблюдал, как она аккуратно складывает покрывало на кровати. Когда Никки остановилась, чтобы посмотреть на него через плечо, то заметила, как он изучает ее округлые ягодицы.
– Если будешь и дальше так наклоняться, то я за себя не отвечаю.
Дразнящими движениями Никки сняла с себя брюки и осталась в блузке и крошечных трусиках. Она протянула Пирсу руку.
– Давай я расскажу тебе о своей комнате, – прошептала она. Хриплые нотки в ее голосе намекнули ему, что она переполнена желанием. Прошлая ночь была умопомрачительной. Предстоящая обещает быть безумной.
С пересохшим горлом он наблюдал, как Никки усаживается на край кровати и ждет, когда он к ней присоединится. Пирс остался на месте, потому что едва сдерживался. Он сжал кулаки и постарался выровнять дыхание.
– Зачем столько цвета? – спросил он, чтобы отвлечься.
Слегка помрачнев, она все-таки ответила:
– В приюте все было унылым. Бежевые стены. Некрашеные деревянные полы. Тонкие коричневые покрывала. Даже занавески на окнах были цвета томатного супа. Однажды на Рождество люди из местной церкви каждому ребенку подарили по коробке со ста двадцатью восемью цветными карандашами. Я была в восторге. Позже, повзрослев, я научилась одеваться строго и по случаю, но решила, что моя спальня будет яркой.
Ну вот. У Пирса снова сдавило горло от беспомощного сочувствия маленькой девочке-сироте. Но Никки не искала его сочувствия. Она просто ответила на его вопрос.
Нежность усилила вожделение.
– Спасибо за приглашение, – сказал он. – Я надеюсь, что смогу подстроиться к твоей цветовой гамме. Она полна жизни, энергии и страсти. Мне нравится.
Он заметил по ее глазам, что она рада его ответу. Пирс задался вопросом: неужели какой-то мужчина пытался подавить ее нетрадиционную тягу к ярким цветам?
Он быстро разделся. Щеки Никки зарделись, но она не отвернулась. Стоя перед ней обнаженным, он произнес:
– У меня только один презерватив.
– Я думаю, пока обойдемся одним, мистер Желание. Если я сегодня собираюсь на бал, то мне нужно время, чтобы подготовиться.
– Справедливое замечание.
Он встал перед ней, приглаживая ее волосы. Подняв край ее блузки, он снял ее через голову. Пирс знал, что Никки без бюстгальтера. Увидев ее грудь, он оторопел. Вчера ему казалось, что он изучил каждый дюйм ее тела. Но сегодня Никки была еще прекраснее.
Он вздрогнул, когда она обхватила теплыми руками его член.
– Осторожно, Никки. Я на грани.
– От фильма со Сталлоне? – Она продолжала его ласкать, и у него закружилась голова.
– Нет, черт побери. Оттого, что два часа тебя обнимал. У нас получилась очень долгая прелюдия. Тебе повезло, что я не взял тебя прямо на журнальном столике.
Она засмеялась от удовольствия, и Пирс улыбнулся, хотя едва сдерживался от опаляющего желания.
– Ты красавец, Пирс Эйвери. – Она улеглась на спину на кровать.
Пирс надел презерватив трясущимися руками:
– Ты мне доверяешь?
– Доверяю.
– Тогда возьми меня за руку.
Никки опешила, но сделала, как он просил. Он помог ей подняться и стал неторопливо ласкать ее грудь. Никки ахнула, ее соски напряглись.
– Если ты хочешь заниматься любовью стоя, должна предупредить, что я довольно тяжелая.
– В следующий раз, – пообещал Пирс. – Меня вдохновил интерьер твоей спальни.
Никки посмотрела на него с любопытством и слегка нахмурилась:
– Ты предлагаешь сделать это на люстре?
– Нет. – Он усмехнулся, взял ее за руку и повел к тахте. – Я предлагаю опробовать этот интригующий предмет мебели.
Обескураженная, Никки хмыкнула.
– Ты же сказала, что доверяешь мне. – Доверяю. – Она округлила глаза, словно он предлагал ей нечто непристойное.
– Тогда встань на колени на эту мягкую тахту, Никки.
Она изящно опустилась на колени и уперлась руками в подушку.
– Опустись ниже, – сказал Пирс, – и обхвати тахту руками.
У Никки перехватило дыхание. Он затрепетал, почувствовав ее волнение. Тяжело дыша, он тоже встал на колени позади нее.
Взяв Никки за руки, он отвел их ей за голову. Теперь она была полностью в его власти, беззащитная и прекрасная.
– Как ты себя чувствуешь? – мягко спросил он, поглаживая ее ягодицы.
– Немного рискованно.
Он хрипло рассмеялся:
– Хорошо. Потому что я собираюсь утопить в страсти мою адвокатессу.
Она извивалась от его прикосновений, ее голос стал приглушенным:
– Я не адвокатесса. У меня отпуск.
Он наклонился вперед и поцеловал ее в шею, отведя волосы в сторону:
– Значит, ты моя подружка. Что на это скажешь?
Она замерла:
– Подружка?
– Мы занимаемся сексом. Сегодня мы пойдем вместе на вечеринку. Похоже, у нас с тобой роман.
– Приму это к сведению.
Пирс принялся ласкать ее между ног. Никки простонала от удовольствия.
Он лег на нее на мгновение, прижимая к подушке. Затем он приковал ее запястья наручниками к деревянным ножкам тахты.
– Ты всегда так занимаешься сексом? – спросила она.
– Сегодня впервые.
– Не могу определиться, то ли мне радоваться, то ли бояться. Похоже, кому-то из нас не помешает опыт.
– Не волнуйся, моя сладкая.
– Ты настоящий джентльмен.
От ее приглушенного смеха его опалило желанием. Отодвинув ткань ее трусиков в сторону, он резко вошел в Никки.
Она повернула голову, и он увидел ее профиль. Небольшой прямой нос, мягкий изгиб губ, длинные ресницы.
Ритмично двигаясь, Пирс словно погрузился в забытье. От пота у него щипало глаза. Он вдруг подумал, что мог никогда не встретиться с Никки. С этой изумительной женщиной, которая делает его ненасытным в желаниях.
Громко вскрикнув, Никки выгнулась, когда ее накрыло волной наслаждения. Пирсу показалось, что его обступает туман, и он сам окунулся в сладостное забытье.
Никки затихла. Внезапно встревожившись, Пирс лег на спину на пол, чтобы видеть ее лицо. Ее глаза были закрыты, она едва заметно улыбалась.
Он пощекотал ее грудь:
– Ты дышишь?
Она облизнулась и пробормотала:
– Почти не дышу.
– Интересно, который час?
– Часы на тумбочке, – тихо сказала она.
Он вытянул шею и посмотрел на часы:
– Черт, черт, черт!
Никки выгнула бровь:
– Проблема?
– Если мы собираемся на вечеринку, то должны поторопиться.
– Я останусь дома, – сонно произнесла она. – А ты приедешь, когда освободишься.
– Ни в коем случае. – Он поднялся, вздохнул и отстегнул наручники. – Отправляйся в душ, женщина. Я заеду за тобой через час-полтора.
Никки подняла руки над головой и потянулась:
– Как скажешь.
Заключив Никки в медвежьи объятия, Пирс поцеловал ее мягкие губы:
– Не опаздывай. Иначе я тебя отшлепаю.
– Обещания, обещания…
Пирс заставил себя идти к двери. Оглянувшись, он увидел, как Никки снимает трусики и неторопливо направляется в ванную комнату.
Никки сидела за одним из множества столов на восемь человек, застеленным льняной скатертью. Центр зала был украшен сложными композициями из кремовых, розовых и светло-желтых роз. Сверкал хрусталь. Блестело столовое серебро. В дальнем углу зала тихо играл струнный квартет.
Никки давно занималась благотворительностью, поэтому знала, как проходят такие мероприятия. Пирс общался с гостями. Благодаря яркой внешности он резко выделялся в толпе. Мероприятие проходило в старинном особняке в историческом районе Шарлотсвилля. Ужин был великолепен: перепела, летние овощи, суфле из шпината, вкуснейшие булочки.
Никки доедала малиновое мороженое, которое подавали с мятными вафлями и различными сортами кофе.
В большом зале в ближайшее время начнутся танцы. Никки сидела за столом одна, так как ее соседи по столу – члены правления с супругами – разговаривали с VIP-персонами. Она практически никого не знала, поэтому предпочла остаться за столом и наблюдать.
Наконец к ней присоединился Пирс. Он потянулся за стаканом холодной воды:
– Ну, свое дело я сделал. Теперь мы можем развлекаться.
– А вручение премии?
– Мы ждем губернатора. Когда он приедет, то танцы прервут на двадцать – тридцать минут, чтобы довести мероприятие до конца.
Он погладил ее предплечье. Для стороннего наблюдателя жест мог показаться вполне невинным. Но Никки вздрогнула от страсти в глазах Пирса.
