Кейси улыбнулась.
– Ладно, – сказала она. – Ты научил меня лепить снеговиков. Я научу тебя делать имбирное печенье.
У Тернера была прекрасная отговорка – головная боль. Голова у него действительно болела. Раньше. До того, как к его лицу прикоснулась рука Кейси. Похоже, она его исцелила. Разве такое возможно?
Тернеру казалось, что чувство под названием любовь, которого он старательно избегал и постоянно отрицал ее необходимость, витает в воздухе кухни.
Вокруг него его друзья. Рядом с ним безусловно любящая его собака. И ребенок. Он почувствовал любовь в по-ангельски мягком прикосновении Кейси к его заросшей щетиной щеке.
Любовь. Тернер сторонился ее со дня гибели отца. Он боялся, что в него кто-то влюбится; страшился не оправдать чьих-то надежд. Он бежал от любви, считая, что ее не достоин.
Тернер был абсолютно уверен в своей силе и мужественности. Он стоял плечом к плечу с однополчанами во время опасных сражений; боролся и добивался своего тогда, когда другие отступали; он соглашался рисковать жизнью тысячи раз, когда другие мужчины отказывались.
Но теперь он понял, что не до конца осознавал значение мужества.
Внезапно Тернеру не захотелось выходить из кухни. Он должен остаться здесь. Он должен быть здесь, если есть хоть какая-то надежда на то, что он станет таким человеком, каким хотел его видеть отец.
– Как прошла охота на идеальную ель? – спросил Тернер.
Кейси знала: что-то произошло. Нечто неожиданное. И важное. Тернер поведал ей о себе почти священную информацию.
Он посвятил себя невыполнимой миссии – защитить весь мир от страданий, которые возникнут, если Тернера кто-то полюбит.
Чрезвычайно благородное решение. Но если Кейси скажет Тернеру об этом, он выскочит за дверь. Даже сейчас он может в любую минуту уйти с кухни. Не нужно ему докучать.
А еще она хочет сделать ему подарок на Рождество. Пусть немного отдохнет от добровольного одиночества, которым окружил себя, словно невидимым плащом. Кейси должна стать такой, какой хотела бы быть для своего ребенка.
Она знала, почему Тернер не пошел сегодня рубить ель. Он не пошел, чтобы она могла пойти в лес с остальными.
Теперь ей стало стыдно за то, что она испытала сильнейшее облегчение, когда Тернер сделал так, как удобнее ей. Кейси поклялась, что этого больше не повторится.
– Было очень весело, – сказала она со вздохом, сожалея, что Тернер не пошел с ними. – Разве в твоей семье не было принято рубить елку? Ты не ходил с братьями в лес?
Ей вдруг захотелось, чтобы Тернер восстановил связь с потерянным прошлым и родственниками.
– Конечно, мы рубили елки в лесу. А тебе разрешили прикоснуться к топору?
Итак, Тернер вознамерился отойти от темы.
– Ты пытаешься начать спор? – спросила она.
– Почему ты так решила?
– Потому что ты намекаешь, что я не умею пользоваться топором!
– Значит, тебе все-таки разрешили его потрогать!
– Ты решил спорить потому, что не хочешь, чтобы я докопалась до причины раскола между тобой и твоими братьями.
Он смотрел на нее долго и упрямо.
– Нам нужно обсудить условия перемирия.
– Мы отменили перемирие.
– Тогда давай просто печь печенье?
– Ага. – Она поняла, что пришло время отступить. – Если я не ошибаюсь, ты умоляешь позволить тебе испечь печенье.
– Знаешь что, Кейси? Это очень хорошо, что ты такая умная.
– Я знаю, – ответила она. Несмотря на то что условия перемирия не обговаривались, они занялись готовкой, как два человека, которые поняли некоторые преимущества от работы в команде.
– Зачем столько печенья? – поинтересовался Тернер.
– Мы раздадим его в качестве подарков гостям, которые придут на торжество. Мы сделаем несколько имбирных пряников в форме жениха и несколько пряничных невест. И еще мы решили сделать печенье для благотворительного фонда, который раздаст его как рождественские подарки беднякам.
– Чья была идея? – спросил он.
Кейси неловко пожала плечами.
– Твоя. – Тернер знал: Кейси понравилась бы его отцу.
Он почувствовал странное волнение от ее попытки сделать мир чуточку лучше, подарив печенье неимущим. Это было похоже на прикосновение Кейси к его щеке и ее мягкому взгляду в его глаза.
Простые вещи. Почти пустяки.
Ему пришло в голову, что такие скромные жесты, вероятно, гораздо чаще меняют мир к лучшему, чем бойцы, отправляющиеся на войну, чтобы бороться за справедливость.
Кейси улучила момент, чтобы на него взглянуть.
В ту ночь много лет назад Тернер думал, что ни у кого нет таких карих глаз, как у нее.
– Сколько должно быть печенья? – спросил он.
Она закрыла глаза на мгновение.
– Около четырехсот штук.
– Вот это да! – Эмили посмотрела на подругу с любовью и благоговением. – Как тебе это удается? Ты так быстро считаешь в уме!
Кейси неловко повела плечами.
– Вот такое я чудо расчудесное, – пробормотала она и мельком взглянула на Тернера.
Но он не видел перед собой чуда расчудесного. Перед ним была женщина – замечательная, красивая и изо всех сил старающаяся казаться толстокожей.
Удастся ли ему стать хорошим человеком, никому не причиняя вреда? Есть ли у него выбор?
– Что мне делать? – резко произнес он.
– Печенье на столе готово к декорированию. Почему бы вам с Тессой не покрыть его глазурью?
– По-моему, это слишком тонкая работа для меня, – ответил Тернер. – Может, мне лучше помыть посуду?
Но ни одна из женщин на кухне не обрадовалась его предложению.
– Нет! – властно сказала Тесса. – Ты мне помогаешь.
– Тесса? – сурово произнес Рик. – Перестань командовать.
Малышка состроила гримасу и зажмурилась, приготовившись разреветься.
– Только не это! – простонал Тернер. – Я тебе помогу.
Гримаса сменилась улыбкой.
– Извини, – произнес Рик. – Она плохо контролирует свои эмоции.
– Все в порядке.
– И ты мне помоги. – Тесса дергала Кейси за рукав.
Вот так, с маленькой девочкой на табурете между ними, Тернер и Кейси принялись покрывать охлажденные печенья глазурью.
Андреа поставила между ними несколько полных кулинарных мешков с глазурью и упаковку с шоколадными каплями, покрытыми карамелью.
– Кейси, тебе и Тернеру лучше рисовать лица на печенье. А Тесс займется шоколадными каплями.
– Не вздумай съесть все эти капли, – предупредил Тернер Тессу, и та хихикнула.
– Ты глупый, – заключила она.
– Как ты можешь говорить, что я глупый? – проворчал он и удостоился хихиканья Тессы и Кейси. – Ты должна называть меня мистер Главный по глазури. – Он выдавил глазурь из кулинарного мешка на голову пряничной фигурки.
– Он похож на монстра, – взвыла Тесса, с пренебрежением относясь к художественному мастерству Тернера.
– Ну, – сказал он, – на самом деле это не важно. Знаешь, почему?
Она покачала головой.
– Потому что это пробное печенье. Мы его съедим. – Он разломил печенье на три части, потом серьезно его осмотрел. – Я самый большой и главный по глазури, поэтому мне достается самый большой кусок. – Он отправил его в рот, затем передал по кусочку Тессе и Кейси.
– Ты испортишь нам аппетит перед ужином, – запротестовала Кейси.
– О боже. Разве ты не слышала о счастливом перекусе? Это когда разрешается поесть печенья, правда, принцесса?
– Да. – Тесса просияла, услышав, что ее назвали принцессой. – Супер!
– Знаешь, что я предлагаю? – спросил он.
– Что?
– Съесть еще по кусочку.
Тесса расхохоталась.
– Главный по глазури? – язвительно заметила Кейси. – Нам нужно украсить четыре сотни печений, поэтому тебе придется немного поторопиться.
Тернер начал жевать быстрее.
Увидев восторг Тессы, рассмеялась даже Кейси.
– Видишь? – сказала она. – Дети и собаки.
Тернер обрадовался, что ему удалось рассмешить Кейси. Как здорово, что хотя бы на мгновение ее мир стал лучше. Он вдруг понял, что на несколько минут забыл о багаже своего прошлого.
Тернер подумал, что, вероятно, быстро примет решение, ради которого приехал в гостиницу.
Они с Кейси принялись методично украшать печенье глазурью. Зажав язык между зубами, она сосредоточенно рисовала лица девушек, делая им огромные ресницы и пухлые губы. Тернер разрисовывал мальчиков. Тесса украшала печенье шоколадными каплями.
Все трое с благоговением уставились на первый ряд завершенного печенья. Оно выглядело потрясающе.
– Какую оценку мы поставим себе по десятибалльной шкале? – тихо спросил он Кейси.
– Одиннадцать?
– Шестнадцать.
– Сто два! – крикнула Тесса, желая поучаствовать в разговоре.
А потом они рассмеялись. Тернер радовался и чувствовал, что ему нравится такая непринужденная атмосфера.
Что может быть лучше простых удовольствий вместе с друзьями на теплой, ароматной кухне в снежный день, когда все они стараются подарить кому-то немножко счастья на Рождество?
