Джейсон не включал радио всю поездку до кафе в Биг-Тимбере, но не ради того, чтобы пообщаться. Мы сидели рядом в полной тишине, пока я смотрела на его ладонь на коробке передач. Я притворилась, что изучаю свои ногти, но на самом деле пользовалась случаем, чтобы изучить его. Пальцы у него были длинными и мозолистыми из-за многих лет игры на гитаре. От сгиба его большого пальца вниз к запястью тянулся шрам. Его бледность контрастировала со смуглой кожей.
— Авария на мотоцикле в колледже, — сказал он, уловив мой интерес.
Я подняла брови:
— Ходил в колледж, а?
— Я посещал Университет Монтаны в течение двух лет, пока не подписал контракт с лейблом. Закончил последние два года заочно.
Образ молодого Джейсона Монро, поющего серенады девушкам в кампусе колледжа, заставил меня засмеяться.
— Готова поспорить, что девушки обожали, когда ты был с гитарой, — сказала я, стараясь облегчить напряжение, которое, казалось, преследовало нас. Я не могла объяснить его происхождение, но оно, вероятно, имело какое-то отношение к тому факту, что я хотела оседлать его рычаг управления.
Его взгляд был сосредоточен на дороге перед нами, когда он ответил:
— Только одна.
Это было все, что он сказал, и остальную часть пути мы проделали молча.
Достаточно было сказать, что мы с Джейсоном не станем родственными душами.
* * *
Когда мы завернули в Биг-Тимбер, я ожидала увидеть признаки жизни. Может быть, нескольких ребят в одежде ковбоев и пастушек, пару пожилых мужчин, сидящих перед парикмахершами и читающих газету, женщину, продающую джемы на углу главной улицы. Разве не это происходит в небольших городах? Вместо этого на улицах было почти так же пустынно, как и тогда, когда Дерек вез меня отсюда в первый раз.
Джейсон нашел парковочное место (здесь насчитывалось около ста свободных мест, в отличие от ЛА) за пределами кафе, которое находилось между булочной и обувным магазином. Навес был немного потрепанным, но окна были украшены большой чашкой кофе и крутящейся вывеской, гласившей «Напитки Биг-Тимбера».
— Похоже, мы нашли место паломничества всех горожан, — пошутила я, когда мы вылезли из автомобиля. Я ждала, что перекати-поле выкатится и накроет меня, вот насколько было тихо.
Уголки губ Джейсона приподнялись, но он не ответил. Я начала понимать, что все, связанное с ним, было проблемой. Он не засмеялся или заговорил, просто, чтобы заполнить тишину. Он смеялся, когда ему было действительно смешно, и говорил только тогда, когда был точно уверен, что ему есть, что сказать. Моя голова взорвалась бы на его месте. Я бы разговаривала с кирпичной стеной, если бы мне пришлось сидеть в тишине.
Он держал дверь открытой для меня, и маленький колокольчик задел мою голову, когда я зашла внутрь кафе. Волны запаха кофе ударили меня, я глубоко вдохнула. Лучше, чем крэк, скажу я вам.
— Что будешь? — спросил Джейсон, доставая портмоне из заднего кармана. О, мистер Тихоня собирался заплатить за мой кофе.
— Я пойду туда и закажу, — сказала я, в основном потому, что не хотела, чтобы он смеялся надо мой из-за моего выбора кофе.
Дородная женщина с прической, которую я не видела со времен Рэйчел из «Друзей»[17], обслуживала кассу. Ее зеленый фартук подчеркивал все ее изгибы, но ее широкая пухлогубая улыбка привлекла мое внимание.
— Доброе утро, Джейсон, — пропела она, ее глаза засияли, когда она увидела его за моей спиной.
— Привет, Марси, — ответил он кивком головы. Если бы он носил ковбойскую шляпу, держу пари, он бы склонил и ее кончик в приветствии. Было что-то в Джейсоне, что делало его старомодным, хотя снаружи он таковым не был. — Это Брук…
— Бруклин Хат! — воскликнула Марси, прижимая руки ко рту. — Я не живу в пещере, болван!
Она обошла кассу и бросилась ко мне, раскинув руки. Времени было достаточно, чтобы кинуть обеспокоенный взгляд на Джейсона, прежде чем ее руки оказались вокруг меня. Ммм, кофе. Ее волосы пахли как Мокка Фраппучино, и мне это понравилось.
— Вы самая милейшая из всех, кого я видела, — сказала она, выпуская меня и подняв мою руку так, что я была вынуждена покрутиться под ее рукой. Так долго, пока у меня не раздвоилось в глазах эта женщина из Монтаны. Может, в целом, это были люди Монтаны. Мои фаны в ЛА были просто рады меня видеть, но люди, которых я повстречала в Монтане, были настоящими, будто хотели принять меня в свою семью и пригласить на воскресный ужин.
— Мы пришли, чтобы посочинять немножко, если можно? — спросил Джейсон позади меня.
Наконец, Марси опустила мою руку и посмотрела прямо на него:
— Конечно, можно! Ты же знаешь, я всегда говорила тебе, у меня есть пара неплохих идей для песни.
Я улыбнулась Джейсону, но он смотрел в меню за прилавком. Его подбородок казался выбритым, и, если бы я могла сделать это, не опасаясь, что он отгрызет мою руку, я бы погладила его точеные скулы и подбородок. Я знала, что сперва, он был бы немного колючим, но потом я привыкла бы.
— Хорошо, что я могу для вас сделать? — спросила Марси, снова обращая мое внимание на себя.
Я уставилась в ее медовые карие глаза и выпалила выбранный мною напиток:
— Маленький ванильный латте с миндальным молоком и каплей эспрессо, — в момент, когда я выпалила это, я услышала тихий смешок Джейсона позади и вдруг осознала, что сказала. — Эм, если у вас есть такое, — закончила я, обняв себя рукой.
Улыбка Марси немного угасла:
— Эмм, у нас нет миндального молока. Я могу предложить…
— Тогда просто кофе, — сказала я с улыбкой, проклиная себя за то, что заставляю Марси чувствовать себя не в своей тарелке.
— Мне то же самое, — сказал Джейсон, положив двадцатку на прилавок, когда Марси повернулась, чтобы наполнить две чашки черным варевом.
Она поставила чашки на прилавок перед нами и попыталась дать Джейсону его сдачу. Он поднял руку в протесте, а затем повернулся, чтобы найти место, прежде чем она начнет спорить.
— Думаю, ты заказываешь кофе так же, как и делаешь все остальное, — сказал Джейсон. — Чертовски сложно.
«Я должна чувствовать себя плохо из-за того, что хочу миндальное молоко?»
— Да, а ты заказываешь все черное, как цвет твоей души, — произнесла я, действительно раздосадованная тем, что он думал обо мне так плохо. — Ты всегда склонен судить других?
Джейсон сел на стул, его челюсть сжалась сильнее, чем обычно. После очередного момента «гляделок», его взгляд впился в мой, и он выдохнул:
— Извини. Это было грубо. Ты можешь заказывать любой чертов кофе, какой захочешь, — сказал он, посмотрев на чашку, когда закончил. Затем он ухмыльнулся, чуть-чуть, так, что левая сторона его рта поднялась в его сексуальной личной манере. — Кроме того, мне нравится кофе со сливками и сахаром.
Я хмыкнула и закатила глаза, высыпая пакетик сахарозаменителя в кофе.
Ему не нравилось ошибаться, и, похоже, извиняться ему не нравилось еще больше. Я уже знала, что Джейсон был гордым мужчиной, но, может быть, у него была и мягкая сторона тоже.
— Ну, хочешь начать?
Мы были единственными посетителями кафе, но сидели достаточно далеко от прилавка, чтобы Марси не смогла подслушивать сквозь негромкую музыку. Стол Джейсон выбрал старый и шаткий. На нем дети годами царапали свои имена, так что тут были сотни фраз типа «Кэйли любит Алекса» и «Ава + Ник навсегда».
— Где-то здесь есть и мое имя, — признался Джейсон, наклонившись, чтобы рассмотреть надписи.
— Серьезно?
Он кивнул:
— Я жил здесь всю свою жизнь. Вот почему я держу ранчо, хотя в основном живу в ЛА.
Я предполагала это с тех самых пор, когда Дерек сказал, что встретил Джейсона в старшей школе, но, тем не менее, это была интересная информация.
— И о чем твоя надпись? — спросила я, смотря на розовое сердце, которое было накалякано рядом с моей чашкой кофе.
Уголок его рта поднялся.
— Думаю, что-то в роде «Джейсон Монро — подонок».
Если бы у меня во рту был кофе, он оказался бы везде. Вместо этого я просто стала хохотать:
— Что? Правда?
Он улыбнулся шире:
— В старшей школе я был той еще задницей. Я думал, что слишком крут для этого места и для местных девушек.
— Плохиш, — сказала я, потянувшись за своим кофе.
Он усмехнулся и покачал головой на воспоминания.
Ощущая изменения в разговоре, я залезла в свою сумочку и достала чистый блокнот и ручку.
— Итак, хочешь начать мозговой штурм по поводу типа песни, которую мы напишем?
Мгновение он обдумывал вопрос, уставившись на блокнот.
— Думаю, да. Кажется странным думать об этом. Обычно я пишу то, что в моей голове.
Я кивнула:
— То же самое. Но поскольку у нас две головы, а не одна, нам придется общаться.
— Хорошо, ну, мы так и не обсудили актуальную тему.
— Я обычно не делаю этого. Думаю о большинстве песен, как о выдуманных историях, тем более, вряд ли когда-нибудь достойная песни драма произойдет в моей жизни, — сказала я, глядя в окно, чтобы увидеть, как черный седан подъезжает к кафе. Как из «клоунской машины»[18], со своими камерами с огромными линзами на шее начали выскакивать папарацци за папарацци. Я ощетинилась при виде них. Они должны были быть в ЛА, но несколько дней в Монтане, по-видимому, обнулили мой радар на засранцев, и я определённо не была рада видеть их.
