– Если бы у меня хватило ума, я бы пошла одна, – бормотала она, не обращаясь ни к кому, но Аласдер удивленно вскинул брови и продолжал улыбаться.
Солнце пригревало ее лицо. Выдры ждали. Но женщины тоже люди, как-никак.
Джинни подала ему руку и снова пошла вперед.
С Аласдером.
Далее последовал еще один волшебный день. Погода в Данкерне непредсказуема. Но сегодня боги смилостивились и даже позволили Шотландии предстать в самом великолепном виде. От легкого бриза шевелились волны в бухте. Небо усеяли тучки, и мог пойти дождь, но пока солнце сияло, и вода в ручье была кристально чистой.
Аласдер сразу же пошел к коттеджу. Скалистый выступ был покрыт толстым слоем мха, нависавшим над самым ручьем, так что они могли лежать на животе и наблюдать за тем, что происходит в воде.
Пока ничего не происходило. Может быть, ничего и не произойдет. Выдры очень пугливые, ощущают малейшее движение и сразу прячутся. Но они могли подождать немного.
Аласдер ждал с удовольствием.
Было странно лежать вот так рядом с Джинни.
Он сейчас жил в городе, главным образом в Эдинбурге, но иногда в Лондоне, Нью-Йорке, Копенгагене. По условиям завещания, ему пришлось отказаться от части разъездов на следующий год. Казалось, он будет скучать по этим поездкам, но, лежа рядом с Джинни, подумал: а вдруг нет?
С какой женщиной можно вот так лежать на животе, не двигаться, не говорить ни слова и почему-то ощущать полное расслабление. Через полчаса выдры все еще не обнаружили себя. Он знал из прошлого опыта, что полчаса для этих застенчивых существ мало, чтобы перестать прятаться, но знала ли об этом Джинни? Она лежала, подперев руками голову, и почти в полной медитации смотрела на воду сквозь полузакрытые глаза.
Волосы рассыпались по лицу. Одна прядь мешала ему смотреть. Он отодвинул ее.
Она была женой Алана.
Конечно, это не важно. Он лишь хотел прикоснуться.
Но если пошевелится, напугает выдр, и эта женщина рассердится на него. Не за то, что дотронулся до нее, а за то, что испортил все впечатление.
А она ждала появления выдр.
Точно. И ты жди. Он с трудом вернулся к наблюдению за водой.
– Вон там, – едва слышно прошептала Джинни.
Слева от нее в тени спала прекрасная выдра, поблескивая шкуркой, а рядом был детеныш. – О-о!
Она совершенно забыла о нем. Все ее внимание было отдано выдрам.
Это того стоило. Теперь зверьков не скрывала тень, они скользили над каменистым дном ручья, вынюхивая добычу в водорослях и охотясь на мелкую морскую живность.
– Они и водоросли едят, – прошептала Джинни, но Аласдер решил, что она говорит сама с собой.
– Они замечательные, – прошептал он в ответ. – А вы знаете, у них такой густой мех, что ни одна капля воды не доходит до кожи?
– Поэтому на них и охотятся. А вы будете и дальше защищать их? Когда я уеду?
Ну вот опять. Реальность подняла свою гадкую голову. В конце года замок уйдет в руки кредиторов. Он должен его выкупить и сохранить, и, конечно, это сделает. Спасет от всех бед. Аласдер взглянул на Джинни и увидел по ее лицу, что она в этом не уверена.
Он же обещал! Правда, эта женщина в прошлом получала столько пустых обещаний.
Она положила подбородок на руки, и он увидел у нее на пальце золотое кольцо, которое он надел ей два дня назад. Год они должны быть официально женаты, а официально женатые люди носят кольца.
Чего стоят обещания? Джинни не верит ему, да и с какой стати?
Он перевел взгляд на выдр, увлеченно охотящихся, не обращая внимания на людей, хотя могли заметить их тени, но они ждали почти час, чтобы начать охоту. Они проголодались и вынуждены им доверять.
И Джинни вынуждена довериться ему. Она попала в невозможную ситуацию. Как же ей сказать?
Кольцо.
Она смотрела на выдр, но беспокоилась не о них, а о своем будущем. Сможет ли Аласдер сохранить поместье? Будет ли заботиться об этих существах, которых она уже полюбила?
Он немного отодвинулся и дотронулся до нее.
На ней кольцо Данкернов.
Она видела его раньше на портретах всех графов Макбрайдов, начиная с тех времен, о которых уже не сохранилось ничего, кроме имен, и уроки истории, которые ей давала Эйлин, начинались именно с перечисления имен.
Все эти давно умершие люди носили кольцо, а теперь оно на руке Аласдера. Тяжелая золотая печатка в форме сложного, переплетенного узора с головой орла на щите и первыми буквами на фамильном кресте. Буквы чуть стерлись от времени, но еще вполне различались под клювом орла. ВЧО.
Верность, честь, отвага.
Алан часто упоминал об этом кольце.
– Он вор, младше меня, а думает, что выше меня, поскольку носит это проклятое кольцо.
Аласдер протянул ей это «проклятое кольцо». Не просто протянул, а надел на безымянный палец ее правой руки. Оно подошло, словно всегда было там.
Она посмотрела на него удивленно. Столько истории в одном украшении. Столько поколений Макбрайдов.
– Что вы делаете?
– Даю обет верности.
– Да?
«Глупо, – подумала она, – очень глупо». Почему она здесь? Ее хрупкая защита трещала по швам. Этот мужчина казался большим, суровым и опасным, как его предки, воины.
Верность, честь, отвага.
Реликвия Макбрайдов. Он надел кольцо ей на палец, и у нее перехватило дыхание.
– Джинни, у меня нет ничего другого, что убедило бы вас в серьезности моих намерений. – В церкви Аласдер произносил клятвы деловым тоном, серьезно, даже несколько цинично. Сейчас его слова звучали так, будто шли от самого сердца. – Я обещаю вам, через год нашего брака вы получите спокойную и достойную жизнь. Я выкуплю замок, чего бы мне это ни стоило, и заплачу долги Алана. Это будет сделано в качестве последней оплаты за его долю поместья. Он был как-никак внуком Эйлин, как и я.
– Но вы не обязаны заниматься моими делами. И Алан того не стоит.
– Я ему не судья и перестану о нем думать. Честно говоря, мне понадобилось мужество, чтобы прийти сюда. Я не был здесь с того дня, когда он убил выдр. Но пришел и убедился, что жизнь продолжается. Нужно было верить, чтобы решиться на это. И я верю в вас и надеюсь, вы найдете в себе силы поверить в меня. В конце года я получу поместье и буду о нем заботиться, как хотела Эйлин. Подозреваю, что вы тоже захотите о нем заботиться. Я обеспечу ваше будущее.
– Я ничего не хочу.
– Знаю. Вы еще не пришли в себя, но это я впутал вас во все это. И мне кажется, что вы не сможете содержать замок, Джин, детка, зато, несмотря на завещание, можете заботиться о его сердце. Пока вы носите это кольцо, замок в безопасности, наша Джинни. Я обещаю. Носите его, прошу вас.
Он перешел на шотландский, в нем заговорили предки. Он смотрел на нее, как ни один мужчина раньше, а говорил, будто стоял на коленях перед троном, склонив голову и присягая своему королю.
Присягал ей?
– Аласдер. – Ей было трудно не то что говорить, а просто дышать. – Не нужно. Вы не должны так поступать. Кроме того, я рискую потерять его, готовя пудинг.
И он улыбнулся, но как-то официально. Настроение вдруг изменилось.
– Я уверен, что не потеряете. Я доверяю вам его, Джинни, как вы должны доверить мне судьбу замка. – Он сжал ее руку, сгибая пальцы, как бы пряча кольцо в них. – И прошу вас мне доверять.
– Я буду, могу доверять вам и без кольца.
– Почему?
Как же это сказать? Джинни не находила слов.
До этого момента она ему не верила. Да, он лорд Данкерн. И не похож на ее отца, Рори или Алана. Но его стоит опасаться. Он старался все контролировать.
Неужели и это кольцо станет формой контроля? Она искала причину его поступка и не могла найти.
Не сомневалась в значении кольца. Слышала по его голосу, насколько оно важно для него, как и для всех тех графов до него.
Доверие. Он предлагал его решительно.
– Я верну его в конце года.
– Вы отдадите его мне, когда поймете, что я защищаю здешние дикие уголки, и поверите, что они навсегда в безопасности и неприкосновенности. Когда полностью поверите мне, Джинни Макбрайд, тогда и отдадите.
– Я и теперь вам верю.
– Неправда. Не верите. Вам это еще предстоит.
Пошел дождь.
Ее так захватили сначала выдры, а потом все последующее, что она не заметила приближавшихся туч с запада. Вдруг исчезло солнце, упали первые крупные капли.
Аласдер помог ей подняться, улыбаясь так, будто в их отношениях что-то изменилось и дальше все пойдет как по маслу.
«Может, и так», – подумала Джинни на бегу в коттедж, стараясь не замечать чувства, которое вызывало в ней прикосновение его руки, она пыталась восстановить дыхание и не краснеть.
Доверие? Она никогда никому не доверяла и вышла замуж закрыв глаза, зная только, что давать клятвы вынуждают обстоятельства. Но теперь словно камень с плеч свалился.
Этот год мог стать почти радостным. Такого слова не было в ее лексиконе. Она ребенок сурового, хмурого рыбака и стала женой Рори, всецело находившегося под влиянием семьи и не желавшего никаких изменений. Жизнь с ними была тяжелой и почти совсем безрадостной. Жизнь с Аланом, такая соблазнительная сначала, закончилась всепоглощающим ужасом, и с того времени она находилась под гнетом вины, долгов и ответственности.
