– Да, это я.
– Это Клер Уэверли.
В трубке повисло отчетливо изумленное молчание.
– Клер! Как странно. Мне только что звонила ваша сестра. Судя по голосу, она была чем-то расстроена.
– Я знаю. Она со мной на заказе. Я вынуждена… просить вас об одной услуге.
– Все, что угодно, – отозвался он.
– Мне нужно, чтобы вы зашли ко мне домой перед тем, как поедете сюда за Сидни. Привезете мне кое-что из дома и из сада? Я скажу вам, где спрятаны ключи.
Минут через сорок в заднюю дверь постучали.
Клер открыла дверь и увидела на пороге Тайлера с двумя картонными коробками, в которых были цветы и другие необходимые Клер ингредиенты.
– Куда это поставить?
– На стол рядом с раковиной.
Он вошел в кухню, и она выглянула во двор, где Тайлер оставил свой джип со включенными фарами. Сидни сидела на пассажирском сиденье и смотрела прямо перед собой.
– Я видел вас за работой у Анны, но, должен признаться, за кулисами это выглядит еще более впечатляюще, – сказал Тайлер, обведя взглядом кухню.
Клер обернулась. Дожидаясь, пока Тайлер привезет ей все необходимое, она расставила цветы и блюда на столах во дворе в определенном порядке, потом записала названия ингредиентов и список цветов на специальных карточках, чтобы ничего не перепутать и не подать гостям противоречивый сигнал. Это было слишком важно. Они хотели роз, которые символизировали бы их любовь, но в сочетании с грустью любовь превращалась в раскаяние. Они хотели мускатного ореха, потому что он говорил об их богатстве, но с добавлением вины богатство обращалось в смущение.
– Спасибо, что помогли, – сказала она, надеясь, что он не станет спрашивать, зачем ей все это. Впрочем, с чего бы ему интересоваться? Он ведь был не из местных и не подозревал, на что она способна.
– Не за что.
Она опустила глаза и заметила, что на коленях его джинсов остались пятна земли из сада.
– Прошу прощения за пятна. Я оплачу вам новые джинсы.
– Дорогая моя, я ведь художник. У меня вся одежда в таком виде, – улыбнулся он так тепло, так спокойно, что она едва не задохнулась. – Я могу еще чем-то помочь?
– Нет, – машинально ответила она, потом спохватилась. – Хотя да. Можете уговорить Сидни не уезжать прямо сегодня? Пусть подождет до утра. Мне нужно кое-что исправить.
– Вы что, поссорились?
– Вроде того.
Он снова улыбнулся.
– Сделаю все, что будет в моих силах.
* * *
Когда Клер вернулась домой, Сидни с Бэй уже улеглись. Должно быть, Сидни попросила Тайлера по дороге заехать за Бэй к Эванель.
По крайней мере, они решили остаться до утра, а за это время кое-что должно было исправиться.
Клер допоздна хлопотала на кухне, чтобы, как обычно, испечь шесть дюжин булочек с корицей, которые она привозила рано утром по воскресеньям в кафе на площади. Уже за полночь она, зевая, поднялась к себе в комнату, чтобы завести будильник. По дороге она заглянула к Бэй, хотя знала, что Сидни проделывала это по нескольку раз за ночь, потом двинулась по коридору.
Она проходила мимо комнаты сестры, когда из-за двери послышался ее голос:
– Мне сегодня вечером позвонила уйма народу.
Клер попятилась и вгляделась в темноту за дверью. Сидни не спала, лежала в постели, запрокинув руки за голову.
– Элиза Бофорт, Керри, другие гости, которых я даже не знаю. Все говорили одно и то же. Извинялись. Элиза и Керри сказали даже, что, когда мы учились в школе, я им, вообще-то, нравилась и что им жаль, что все так вышло. Что ты им наговорила?
– Я не сказала ни слова.
Сидни немного помолчала, но по следующему же ее вопросу Клер поняла, что сестра начинает догадываться.
– Что ты им дала?
– Я дала им шербет из мелиссы в цветках тюльпана. И добавила во фруктовый салат лепестки одуванчика, а в шоколадный мусс – листики мяты.
– Их не должно было быть на десерт, – сказала Сидни.
– Я знаю.
– Ни Эмма Кларк, ни ее мамаша не позвонили.
Клер прислонилась к дверному косяку.
– Они сообразили, что я затеяла, и не стали есть десерт. А потом велели мне уйти.
– Они заплатили тебе остаток денег?
– Нет. И сегодня двое их знакомых отменили свои заказы.
Зашелестели простыни. Сидни повернулась лицом к Клер.
– Прости.
– Они официально отказались, но позвонят снова, когда им опять что-нибудь понадобится. Просто попросят меня никому об этом не говорить.
– Я все тебе испортила. Прости.
– Ничего ты никому не портила, – сказала Клер. – Пожалуйста, Сидни, не уезжай. Я хочу, чтобы ты была здесь. Может быть, иногда по мне этого не скажешь, но это так.
– Я не собираюсь уезжать. Мне некуда. – Сидни вздохнула. – Этот безумный городишко с его однообразием и образом мышления его жителей – самое безопасное для нас место. Это нужно Бэй. А я ее мать и должна обеспечить ей это.
Эти слова повисли в воздухе, и Клер немедленно почувствовала, что Сидни хотела бы взять их обратно.
– Вы уехали откуда-то, где было небезопасно? – вынуждена была спросить она.
Впрочем, следовало бы догадаться, что Сидни ничего не ответит. Она снова отвернулась к стенке.
– Сделала бы ты с ним что-нибудь, – сказала она, указывая в сторону открытого окна. – Спать ведь невозможно.
В окно просачивалось слабое фиолетовое сияние. Заинтригованная, Клер вошла в спальню Сидни и выглянула в окно, обращенное в сторону дома Тайлера. Тот расхаживал туда-сюда у себя во дворе в одних пижамных штанах и с сигаретой в руке. Его снова окружало облако крошечных фиолетовых вспышек. Время от времени он останавливался и смотрел на дом Уэверли, потом снова принимался мерить шагами двор.
– Ты их видишь? – спросила Клер, глядя из окна на Тайлера.
– Разумеется.
– Значит, в тебе куда больше от Уэверли, чем ты сама полагаешь.
Сидни фыркнула.
– Вот радость-то. Так ты собираешься что-нибудь с ним сделать?
В груди у Клер что-то задрожало, точно затрепетали крылышками сотни крохотных птиц разом. Она отошла от окна.
– Я разберусь с ним.
– Если никто не ожидает от тебя каких-то поступков, это еще не значит, что ты не можешь их совершить. Неужели тебе никогда не хочется доказать людям, что они не правы?
– Я – Уэверли. – Клер двинулась к двери. – В этом нет ничего плохого.
– Ты человек. Нет ничего предосудительного в том, чтобы встречаться с мужчинами. Чтобы испытывать какие-то чувства. Сходи куда-нибудь с Тайлером. Пусть люди ахают: «С ума сойти, неужели она это сделала?»
– Ты прямо как мама.
– Это комплимент?
Клер остановилась у двери и тихонько засмеялась.
– Не уверена.
Сидни уселась на кровати и кулаками взбила подушку.
– Разбуди меня утром, я помогу тебе отвезти булочки с корицей, – сказала она и снова плюхнулась в постель.
– Не нужно, я сама справ… – Клер осеклась. – Спасибо.
Глава 6
Во вторник днем Клер объявила, что собирается в магазин за продуктами, и Сидни спросила, нельзя ли им с Бэй присоединиться. Сидни хотела купить газету, чтобы просмотреть объявления о приеме на работу и, как это ни печально, вернуть в магазин блузку, которую дала ей Эванель. Деньги, полученные от Клер, она отложила на случай непредвиденных расходов, так что ей нужны были наличные, чтобы купить кое-какие предметы гигиены и еду для Бэй. Клер отменно готовила, но когда Бэй спросила тетку, есть ли у нее рулетики со вкусом пиццы, та только глазами захлопала.
Они оставили машину у лавки Фреда, Клер с Бэй отправились за покупками, а Сидни пошла дальше. Площадь почти не изменилась, хотя у фонтана на газоне появилась скульптура студента, похожая на дубовый лист.
Сидни вернула блузку в «Максин» и обнаружила, что за минувшие десять лет магазин успел дважды сменить владельца и теперь всем здесь заправляла элегантная женщина за пятьдесят. Работники ей были не нужны, но она записала номер телефона Сидни и пообещала позвонить, если появится вакансия. Имя Уэверли оказалось ей знакомо, и она спросила, не родственницы ли Сидни и Клер. Когда Сидни ответила утвердительно, женщина просияла и рассказала, что в прошлом году Клер испекла торт к свадьбе ее дочери и все гости из Атланты только о нем и говорили. После этого она заверила Сидни, что непременно позвонит, как только в магазине появится свободное место.
