– В холодильнике есть пицца, и, пожалуйста, проверь, чтобы Питер к десяти был в постели. Мы вернемся чуть позже, – говорю я.
Зои продолжает набирать текст.
– Папа ждет тебя в машине.
Я мечусь по кухне в поисках сумочки.
– Желаю хорошо провести время. И не смотри “Идола” без меня!
– А я уже прогуглила результаты. Сказать тебе, кто вылетел?
– Нет! – кричу я, выбегая из дверей.
– Элис Бакл. Сколько лет, сколько зим. Вы прямо как дуновение свежего ветерка! Почему Уильям так редко приводит вас на подобные мероприятия? Хотя, полагаю, тем самым он оказывает вам услугу. Подумаешь, еще один вечер, еще одна презентация водки. Скучно и банально, не так ли?
Фрэнк Поттер, креативный директор “ККМ-Рекламы”, рассеянно оглядывает собравшихся поверх моей головы.
– Вы потрясающе выглядите, – говорит он, водя глазами по сторонам. Увидев кого-то в глубине зала, он машет рукой. – Какой прелестный костюм.
Я делаю большой глоток вина.
– Спасибо.
Глядя на нарядные блузки, босоножки из тонких ремешков, обтягивающие джинсы, в которые облачены большинство присутствующих женщин, я начинаю понимать, что “деловой стиль” одежды на самом деле означает “сексуально-деловой”. По крайней мере для этой тусовки. Все выглядят шикарно. И очень уместно . Я обхватываю себя одной рукой вокруг талии, а второй держу бокал с вином на уровне подбородка в жалкой попытке замаскировать свой жакет.
– Спасибо, Фрэнк, – повторяю я, чувствуя, как бусинки пота стекают с затылка на шею. Потоотделение – непроизвольная реакция, когда я чувствую себя не в своей тарелке. Еще одна непроизвольная реакция – повторение своих же слов.
– Спасибо, – снова говорю я. О боже, Элис, сколько можно? Троекратное спасибо?
Фрэнк треплет меня по плечу.
– Ну, как дела дома? Рассказывайте. Все в порядке? Дети?
– Все в порядке.
– Вы уверены? – участливо спрашивает он.
– Ну да, конечно, все в полном порядке.
– Чудесно, – кивает он. – Рад слышать. А чем вы сейчас занимаетесь? По-прежнему преподаете? Забыл, какой это был предмет?
– Драма.
– Ах да, драма. Точно. Это должно быть так… Это должно быть так… здорово. Но, полагаю, еще и очень тяжело. – Он понижает голос. – Вы святая, Элис Бакл. У меня ни за что бы не хватило терпения.
– Хватило бы, если бы вы увидели, на что способны эти дети. Они буквально горят. Знаете, как раз на днях один из моих учеников…
Фрэнк Поттер снова глядит поверх моей головы, поднимает брови и кивает.
– Элис, простите, но боюсь, что меня зовут.
– О, конечно. Это вы простите. Я не хотела вас задерживать. Разумеется, у вас есть другие…
Он делает шаг ко мне, и я подаюсь ему навстречу, думая, что он собирается чмокнуть меня в щеку. Но вместо этого он чуть-чуть отступает, берет мою руку и крепко пожимает ее.
– До свидания, Элис.
Я оглядываю комнату, где все беззаботно потягивают “Личи ФиГтини” – новый коктейль на основе китайской водки. Слегка фыркаю, как будто думаю о чем-то веселом, и стараюсь выглядеть беззаботной. Где мой муж?
– Фрэнк Поттер – старый осел, – шепчет кто-то мне на ухо.
Слава богу, дружеское лицо. Келли Чо давно работает в креативной группе Уильяма – и вообще давно работает в рекламе, где очень высокая текучка кадров. Она в костюме, который не очень-то отличается от моего (разве что лацканы получше), но на ней он смотрится ужасно стильно. Костюм она скомбинировала с сапогами выше колена.
– Вау, Келли, ты потрясающе выглядишь, – говорю я.
Келли отмахивается от комплимента.
– Скажи лучше, почему мы так редко тебя видим?
– Ой, да ты же знаешь. Перебираться через мост – такая морока. Пробки. К тому же я до сих пор не чувствую себя спокойно, если дети по вечерам остаются одни. Питеру всего двенадцать, а Зои рассеянна, как все подростки.
– А как работа?
– Отлично. За исключением того, что утопаю в мелочах: костюмы, недовольные родители, паучки и поросята, которые не выучили свои роли. В этом году с третьим классом ставим “Паутину Шарлотты” [4] .
Келли улыбается.
– Люблю эту книгу! Твоя работа кажется идиллией.
– Неужели?
– О да. Хотела бы я соскочить с этих крысиных гонок. Каждый день что-нибудь происходит. Я знаю, все выглядит так изысканно – обеды с клиентами, билеты на спортивные матчи, контрамарки на концерты, – но через какое-то время это начинает утомлять. Ну, ты знаешь, как это бывает. Ты ведь сама рекламная вдова со стажем.
Рекламная вдова? Не знала, что для этого есть особое название. Для меня . Но Келли права. Пока Уильям ездит и развлекает клиентов, я остаюсь матерью-одиночкой. Счастье, если удается устроить семейный обед пару раз в неделю.
Оглядывая комнату, я встречаюсь взглядом с Уильямом. Он направляется к нам. Он высок и хорошо сложен, его темные волосы, как это бывает у некоторых мужчин, слегка поседели только на висках, что выглядит даже вызывающе, как бы говоря: черт с тем, что мне сорок семь – я по-прежнему чертовски сексуален, и седина делает меня еще сексуальнее. Я испытываю прилив гордости, глядя, как он пересекает комнату в костюме угольного цвета и рубашке в полоску.
– Где ты купила сапоги? – спрашиваю я Келли.
Уильям присоединяется к нам.
– “Блумингдейл”. Итак, Уильям, твоя жена не знакома с термином “рекламная вдова”. Как это возможно, ведь ты давно превратил ее в одну из них? – интересуется Келли, подмигивая мне.
Уильям хмурится.
– Я везде тебя искал. Где ты была, Элис?
– Собственно говоря, она стояла на этом самом месте, претерпевая Фрэнка Поттера, – отвечает Келли.
– Ты говорила с Фрэнком Поттером? – встревоженно спрашивает Уильям. – Это он к тебе подошел или ты к нему?
– Он подошел ко мне, – бормочу я.
– Он упоминал обо мне? О компании?
– Мы не говорили о тебе, – успокаиваю я. – Мы вообще совсем недолго разговаривали.
Я вижу, как у Уильяма сжимается челюсть. Почему он так напряжен? Клиенты пьют и улыбаются. Полно представителей прессы. Насколько я могу судить, полный успех.
– Элис, может, уйдем? – спрашивает Уильям.
– Уже? Но музыканты еще даже не начинали. Я так надеялась послушать живую музыку.
– Элис, я очень устал. Пожалуйста, давай уйдем.
– Уильям! – Нас окружает трио симпатичных молодых людей, которые тоже работают в команде Уильяма.
После того как Уильям знакомит меня с Хоакином, Гарри и Урминдером, последний говорит:
– Короче, я сегодня занимался эго-серфингом.
– Как и вчера, – говорит Хоакин.
– Как и позавчера, – добавляет Келли.
– Вы дадите мне договорить? – интересуется Урминдер.
– Дай-ка я попробую угадать, – вмешивается Гарри. – 1 234 589 упоминаний?
– Тупица, – огрызается Урминдер.
– Не порти ему триумф, Гарри, – говорит Келли.
– Ну вот, теперь 5881 звучит просто жалко, – дуется Урминдер.
– Зато 10 263 точно не звучит жалко, – говорит Гарри.
– Или 20 534, – вставляет Келли.
– Да вы оба врете! – говорит Хоакин.
– Не будьте завистливы, мистер 1031, – укоряет Келли. – Это неприлично.
– 50 287, – роняет Уильям, заставляя всех умолкнуть.
– Мощно, – говорит Урминдер.
– Это благодаря тому, что вы тогда выиграли “КЛИО”, – замечает Гарри. – В каком году это было, босс? Тысяча девятьсот восемьдесят?..
– Продолжай в том же духе, Гарри, и я сниму тебя с полупроводников и переведу на средства женской гигиены, – хмыкает Уильям.
Я не могу скрыть изумления. Они соревнуются, сколько упоминаний дают их имена? И счет идет на тысячи?
– Посмотрите, что вы наделали, – говорит Келли. – Элис в шоке. И она права. Мы – кучка жалких нарциссистов.
– Нет-нет-нет. Я вас совсем не осуждаю. Мне кажется, это забавно. Эго-серфинг. Все этим занимаются, разве нет? Просто у большинства не хватает храбрости признаться.
– А как насчет вас, Элис? Гуглили себя в последнее время?
Уильям качает головой.
– Элис нет необходимости себя гуглить. У нее нет публичной жизни.
– В самом деле? А какая же у меня жизнь? – спрашиваю я.
– Нормальная, хорошая жизнь. Полная смысла. Просто менее заметная, маленькая жизнь. – Уильям потирает переносицу. – Ребята, все было очень мило, но нам надо идти. Нам еще через мост перебираться.
– Вам действительно нужно идти? – интересуется Келли. – Я так редко вижусь с Элис.
– Он прав, – киваю я. – Я обещала детям, что мы будем дома к десяти. Завтра в школу и все такое.
Келли и трое молодых людей направляются к бару.
– Маленькая жизнь? – говорю я.
– Я не имел в виду ничего обидного. Не будь такой чувствительной, – отвечает Уильям, шаря глазами по залу. – К тому же я прав. Когда ты себя гуглила в последний раз?
