– Я оставлю вас одних, – хладнокровно сказала Анна, вставая со своего места. – У меня дела.
– Тебе не нужно уходить, – произнес Джадд, не понимая, почему Анна жаждет поскорее от него отдалиться.
– Пусть идет. – Синтия обхватила длинными пальцами его предплечье. – Будет замечательно, если мы с тобой поужинаем вдвоем, не так ли?
У Джадда было иное мнение. Он чувствовал, что что-то случилось, но не понимал, что именно.
– Я переговорю с тобой позже, – сказал он Анне. – Ты уверена, что не хочешь к нам присоединиться?
Анна усмехнулась:
– О, я уверена. Я оставлю документы в твоей комнате.
Джадд наблюдал, прищурившись, как Анна выходит из зала и закрывает за собой дверь. Ему стало тошно в ту же минуту, как только она ушла.
– Зря ты не предупредила меня, что приедешь, – сказал Джадд своей матери, когда они уселись за стол.
– Я надеялась сделать тебе сюрприз.
Джадд рассердился. Сюрприз? Сейчас, когда все висит на волоске, сюрпризы ему нужны меньше всего.
– Ну, он тебе удался, – сказал он с сожалением. – Ты надолго приехала?
– На неделю, может быть, – ответила Синтия. – Если потребуется, то дольше.
– Дольше? – не сдержавшись, произнес Джадд. Он слишком устал, чтобы мыслить рационально.
– В чем дело, Джадд? Ты же знаешь, что мы запланировали.
– Да, но ты должна была ждать моего сообщения о том, когда можно приехать.
– Я узнала, что твой отец смертельно болен. Между прочим, узнала не от тебя.
– Он болен, мама, но он не умер.
– Ну, так или иначе, – беспечно сказала Синтия и взмахнула руками, – если ты хочешь, чтобы он узнал о твоей мести, то тебе следует поторопиться. Ты должен отобрать у него все и распорядиться этим по своему усмотрению. И ты должен отдать этот дом мне, не так ли?
Джадд неохотно напомнил себе, что таков был его план с самого начала. Он вырос в семье Мастерз, но никогда не чувствовал себя среди них на своем месте. Как ни странно, в доме Чарльза и в его компании он ощущал себя на своем месте.
За ужином он перевел разговор матери на обсуждение родственников Мастерз, остро ощущая отсутствие Анны за столом. Поужинав, Джадд сослался на дела и вышел в вестибюль за портфелем.
Он удивился, увидев чемоданы у входной двери. Услышав шаги на лестнице, он обернулся и увидел Анну. Одна сумка висела у нее на плече, а другую она держала в руке.
– Что это? – Он махнул рукой на чемоданы у двери.
Он услышал, как к дому подъехал автомобиль и водитель посигналил.
– Мои вещи. Я переезжаю. Мистер Эванс поможет мне вынести чемоданы. – Анна прошагала мимо Джадда, открыла входную дверь и вынесла чемодан на крыльцо. – Спасибо, что пригнали мою машину, – сказала она мистеру Эвансу, который поднялся за ее чемоданами.
– Что значит, ты переезжаешь? – спросил Джадд.
– Только то, что я переезжаю. – Она повернулась к Эвансу и указала на остальные вещи в вестибюле. – И это тоже, пожалуйста.
– Подожди минутку. Куда ты едешь? А главное, почему?
Анна покачала головой:
– По-моему, ты знаешь, почему. Скажи, ты действительно вернулся, чтобы отомстить своему отцу? Ты с самого начала планировал отдать этот дом своей матери?
Джадд молчал. Ему было невыносимо смотреть в глаза Анны, затуманенные обидой и горем.
Она хрипло произнесла:
– Ты всегда думал обо мне худшее, но мне не приходило в голову, что ты способен на такой шаг. Мне не верится, что ты настолько расчетлив, но, оказывается, я ужасно заблуждалась по поводу тебя. Я действительно тебя не знаю.
Эванс отнес последний чемодан Анны и теперь ждал ее у машины. Анна направилась к двери. Джадд хотел позвать ее, не позволить ей уйти, но он знал, что не имеет на это права. Он в самом деле планировал отдать этот дом своей матери и собирался отомстить Чарльзу. Однако сейчас все это показалось ему не важным.
В его душе закипала ярость. Он никогда не терял контроль над ситуацией. А теперь все, над чем он упорно трудился последние недели, начинало рушиться. Он потер глаза, не в силах забыть страдальческий взгляд Анны.
– Так лучше, Джадд, – послышался у него за спиной голос матери.
Джадд резко повернулся к ней:
– Что лучше? Почему ты в этом уверена?
У нее были планы по поводу тебя, и она рано или поздно опустила бы тебя до своего уровня. Разве ты этого не понимаешь? Посмотри, что ее мать сделала для Чарльза. Ничего. Она была удобной любовницей и сносной домработницей. Без сомнения, Анна научилась у матери умению пробраться к богатству Чарльза через его постель. – Синтия подошла ближе и крепко схватила Джадда за руку. – Поверь мне, Джадд, без нее тебе будет лучше.
Он смотрел на материнские пальцы. Перед ним было физическое проявление ее власти над ним. Она всю жизнь пыталась им руководить. Размышляя над заявлениями матери, которые совершенно не соответствовали действительности, Джадд задался вопросом, что еще его мать сказала ему, чтобы исказить его представление об отце и удовлетворить собственные амбиции.
– Ты сказала ей?
– О доме? Конечно я сказала. Ей нужно об этом знать, Джадд. Она не должна здесь больше жить.
– Она была здесь желанным гостем, – сказал он.
Синтия побледнела:
– Мне не нравится подтекст в твоих словах, Джадд.
– Нравится он тебе или нет, но дом принадлежит мне.
– Это простая формальность. Ты же знаешь, как он мне дорог.
– Я знаю об этом лучше других, – ответил он.
Джадд почувствовал усталость от осознания того, что у Синтии нездоровая одержимость этим домом. Она была убеждена, что дом причитается ей за все, что она потеряла, когда была моложе, и за все пережитое во время ее брака с Чарльзом и за ее последующее изгнание обратно в Австралию. Джадд рассердился на себя за то, что не замечал нездорового интереса матери.
Синтия есть Синтия. Она никогда не притворялась и говорила все, что думает. Хитрость никогда не была ее стилем, поэтому Джадд считал, будто она говорит ему правду. Только теперь он понял, что, хотя Синтия не лгала, обида и горечь заставляли ее придумывать всякие небылицы. Подумав о том, что ему следовало осознать это раньше, Джадд пришел в ярость.
Она навсегда останется его матерью, и он будет любить ее такой, какая она есть. Но прямо сейчас ему не нравится, какой она стала. Ему нужно побыть одному, чтобы не наговорить ей грубостей, о чем он после пожалеет.
Душой он стремился поехать за Анной, но был вынужден признать, что понятия не имеет, куда ехать и где ее искать. На него нахлынуло разочарование. Даже если бы он знал, где она, Анна вряд ли согласилась бы выслушать его. Он отдернул руку и отошел от матери в сторону, словно освобождаясь от нее и физически, и эмоционально.
– Слушай, уже поздно, а мне нужно работать. Утром мы обсудим твое возвращение в «Мастерз».
– Мое возвращение? – спросила она. – Но я только приехала…
– Мы поговорим утром, – твердо сказал Джадд, взял свой портфель и поднялся на второй этаж.
Анна не знала, как долго выдержит. Ей было не по себе от мысли, что она работает с Джаддом, влюблена в него, но совершенно не подозревала, насколько он безжалостен на самом деле. В выходные она почти не спала. Дешевый мотель, в который она переехала в пятницу вечером, едва можно было назвать уединенным. Кроме того, ей мешал спать постоянный шум транспорта и музыка из соседнего бара и ночного клуба.
Уезжая из дома Чарльза в пятницу, Анна была слишком расстроена, чтобы тщательно подумать, куда она направляется. В конце концов, чтобы избежать аварии, она остановила автомобиль у мотеля, думая, что проведет в нем только одну ночь, а потом найдет квартиру в городе. Но в выходные она навещала Чарльза, старательно избегая встречи с Джаддом, а остаток времени маялась от жалости и отвращения к себе. Она не понимала, как могла оказаться настолько глупой, чтобы влюбиться в такого холодного и неумолимого человека, как Джадд. Уилсон.
Анна всю жизнь твердила себе, что она заслуживает гораздо большего, чем ее мать. Но в конце концов она начала повторять ее судьбу. Она влюбилась в мужчину, который никогда не станет ей ровней и ни за что не предложит ей ничего, кроме работы и своей постели.
Жаль, что Анна не сможет отмахнуться от своих чувств так же легко, как это делает Джадд. Он пришел в офис в понедельник утром, выглядя сдержанно и деловито. Анна подумала, что должна благодарить его за холодность, когда принесла ему почту.
Джадд разговаривал по телефону, когда она положила корреспонденцию ему на стол и повернулась, чтобы уйти. Однако он тут же взял ее за руку, останавливая. Как только он прикоснулся к ней, она вздрогнула, а он нахмурился. Анна попробовала высвободить руку, но он продолжал крепко ее удерживать.
Прикосновение его пальцев казалось ей пыткой. Она уже сбилась со счета, сколько раз эти пальцы ласкали ее тело, даря удовольствие, о котором она не подозревала. Она одернула себя, заставляя образумиться.
