– Что будешь заказывать?
– Хочу самый большой бургер.
– И я, наработавшись над «Пряником», и думать ни о чем не могу, кроме мяса и пива.
– Может, еще пересядешь в джип и начнешь живать табак? – усмехнулась Эмили.
– Это вряд ли.
Еще раз пролистав меню, Эмили отложила его в сторону:
– Ладно, я вдруг тоже проголодалась и хочу того же, чего и ты.
– Работа над книжкой тоже энергозатратна?
– Очень даже.
К счастью, пришла официантка, избавив Эмили от необходимости объяснять свой внезапно проснувшийся аппетит, и они заказали два бургера с картошкой, пиво для Коула и воду для Эмили.
Хорошо, хоть Коул не обратил внимания, что она не стала заказывать алкоголь, так же как раньше не обращал внимания, что она каждое утро ест крекеры, чтобы унять утреннюю тошноту. Похоже, в этих вопросах Коул оказался стереотипным мужчиной, не способным ничего понять, пока ему все не скажут прямым текстом.
Ладно, как бы там ни было, вечно скрывать свое положение она не сможет, уже совсем скоро живот вырастет, и тогда даже Коул поймет очевидное.
Как только официантка ушла, Коул вытащил из кармана бумажный сверток:
– У меня для тебя кое-что есть. Я хотел завернуть получше, но…
– Сколько я тебя знаю, ты никогда не заворачивал подарки. Сомневаюсь даже, что ты знаешь, где у нас дома лежал скотч.
На пару секунд задумавшись, Коул улыбнулся:
– Ты меня поймала. И где же прячется наш скотч?
– На кухне, в угловом шкафчике. И, на всякий случай, ножницы живут там же.
– Хорошо, теперь буду знать, на будущее пригодится.
Закусив губу, Эмили решила не портить свидание и не стала напоминать, что они собираются продавать дом и делить имущество, так что следующего раза уже не будет, и дальше ему придется хранить свой собственный скотч в своем собственном шкафу. Так же как и ей.
Через пару дней их пути окончательно разойдутся…
Вот только Коул все еще носит кольцо. В отличие от нее самой.
– А оберточная бумага на стеллаже в коридоре, – зачем-то добавила Эмили.
– Это я тоже запомню, – улыбнулся Коул. – Открывай подарок.
Развернув сверток, Эмили обнаружила блокнот в кожаной обложке и серебряную ручку.
– Они… прекрасны, – выдохнула она, разглядывая подарки.
– Блокнот вручную сделала Беатриса Викхэм. Она живет на другой стороне озера и продает свои творения в местном магазинчике. Беатриса до сих пор тебя помнит и сказала, что этот блокнот отлично подойдет девочке, постоянно записывающей свои истории.
Эмили осторожно погладила подарок.
– Открой его.
Послушно открыв блокнот, на первой странице Эмили обнаружила надпись, сделанную твердой рукой Коула:
«Записывай свои истории, в которых люди станут жить долго и счастливо, и тогда, быть может, и ты сама обретешь свое счастье».
Ни подписи, ни слова о любви. Но почему? Коул не хочет на нее давить или от его чувств совсем ничего не осталось?
Ладно, как бы там ни было, лучшего подарка сложно даже и представить.
Приятно сознавать, что он все-таки ее слушал.
Почти десять лет Эмили переживала, что Коул совсем ее не слушает и не уделяет достаточно внимания. А теперь он вдруг спрашивает, где у них лежит скотч, и поощряет ее попытку осуществить заветную мечту. С чего это вдруг? Особенно теперь, когда она окончательно решила, что у их брака нет будущего и им пора навсегда проститься?
Подняв глаза, Эмили постаралась сдержать подступившие к глазам слезы.
– Где же ты раньше был?
Положив руки на стол, Коул глубоко вздохнул:
– Раньше я не понимал, как сложно тебе было быть рядом со мной. Я всегда считал, что ты счастлива и хочешь того же, что и я. Но теперь я наконец-то понял, что ради моей мечты ты пожертвовала своей собственной. Прости меня.
– Все в порядке. – Положив руку на блокнот, Эмили уже представляла, что станет в нем писать. – Спасибо за подарок.
Официантка принесла заказанные напитки, и Коул сразу же поднял стакан:
– За новые начинания.
– За новые начинания. – Эмили подняла свой стакан, гадая, что было бы, скажи она, какое в ней сейчас растет начало.
Неправильно все-таки скрывать правду. Даже если Коул и не хочет ребенка, он имеет право знать, что скоро станет отцом.
– Ну вот, опять. Ты снова хмуришься и отводишь глаза. О чем ты думаешь?
А чего еще ждать от мужчины, с которым прожила десять лет? Разве он может не заметить, когда с ней что-то не так? Эмили уже почти набралась храбрости, чтобы во всем признаться, но увидела подходившую к ним официантку с бургерами, и ее решимость мигом испарилась.
– Давай поговорим после ужина, хорошо?
Коул кивнул, впиваясь зубами в сочный бургер, и они стали болтать обо всем и не о чем конкретном, смеясь над всякими глупостями, как когда-то в студенческие годы. Коул рассказывал ей про общих знакомых, а она пересказывала ему женские сплетни, они советовали друг другу, как лучше держать клюшку в гольфе, и сокрушались о закрытии любимого ресторанчика. Проще говоря, общались, как и положено общаться нормальным парам.
Когда они доели, Коул заплатил по счету, оставив щедрые чаевые, и, взяв Эмили за руку, повел ее на улицу, где прижал к себе еще ближе, защищая от промозглого ноябрьского ветра. Как же она успела соскучиться по таким простым прикосновениям…
Нежели Коул действительно изменился и теперь станет улавливать ее малейшие желания и потребности?
– Неплохо прошло.
– Совсем неплохо. – Коул легонько поцеловал ее в лоб, и Эмили вдруг поняла, что о лучшем вечере с собственным мужем нельзя и мечтать.
Жаль только, что тайна, скрывающаяся у нее в животе, так и осталась тайной. Прижав руку к животу, Эмили молча помолилась, чтобы Коул так же обрадовался их будущему ребенку, как и она сама.
Галантно открыв перед ней дверцу, Коул уселся за руль и повел машину к «Прянику», где их ждали раздельные кровати… Так странно, они же все еще женаты, но так давно не были близки. Как бы желая сказать, что думает о том же, Коул осторожно сжал ее руку.
Как же ей сейчас хотелось вновь очутиться в нежных объятиях собственного мужа… Отличное завершение отличного вечера.
Так, может, подождать и пока ничего не говорить? Имеет же она, в конце концов, право напоследок насладиться мимолетным счастьем.
Остановив машину, Коул обернулся к Эмили:
– Предлагаю почаще устраивать такие прогулки. Минимум раз в неделю. Мне кажется, мы разучились общаться и нам нужно заново найти связь, чтобы возродить то, что у нас когда-то было.
– Или перейти на новый этап.
Кивнув, Коул ухватил ее за подбородок, и Эмили невольно подалась вперед, поцеловав его руку.
– Что бы ни ждало нас впереди, я хочу, чтобы мы навсегда остались вместе. – Придвинувшись к ней еще ближе, Коул осторожно поцеловал ее в губы, но из нежного его поцелуй сразу же стал требовательным и жадным.
Не в силах больше ни о чем думать, Эмили приникла к мужу, сгорая от всепоглощающего желания. Запустив пальцы ему в волосы, Эмили приникла к его крепкой груди, и Коул прижал ее к себе еще крепче, практически перетащив на свое сиденье, запустив руки ей под подол, и Эмили сразу же выгнулась навстречу его ласкам, одновременно пытаясь расстегнуть его рубашку.
– Пошли внутрь, – выдохнула она, не в силах насытиться прикосновениями.
– Пошли. – Еще раз ее поцеловав, Коул выскочил из машины и, пока Эмили поправляла платье, успел открыть дверцу и для нее, и они, чувствуя себя какими-то подростками, побежали к ней в комнату.
Захлопнув дверь ногой, Коул сразу же прижал Эмили к стене, быстро стягивая всю ненужную им сейчас одежду.
– Ты прекрасна, – выдохнул он, ухватив ее за подбородок.
– Спасибо.
– Я никогда не переставал тебя хотеть, – добавил он, глядя ей прямо в глаза, и Эмили сразу же захотелось забыться в его руках, вновь с головой окунувшись в сказку.
Даже если у них и нет будущего.
Но от этой мысли все ее желание мигом остыло. Если они сейчас не остановятся, то лишь создадут ненужную иллюзию близости. Но если уж они и займутся любовью, то сперва им нужно все взвесить и обсудить.
В конце концов, это не случайный незнакомец, с которым она никогда больше не встретится, а ее законный муж, от которого она ждет ребенка.
Глубоко вздохнув, Эмили уперлась ему в грудь:
– Прежде чем мы продолжим, я должна кое-что тебе сказать.
Коул ухватил ее за руку:
– Давай ты потом поблагодаришь меня за бургеры. – Он снова попытался ее поцеловать, но Эмили отстранилась.
– Подожди. Пожалуйста. Я должна сказать кое-что очень важное.
Коул слегка отстранился:
– И что же?
Эмили уже не раз представляла эту минуту, но все равно на секунду замерла, понимая, что после ее слов уже ничто не останется прежним.
– Я беременна.
Коулу потребовалось не меньше минуты, чтобы осознать смысл ее слов.
Та ночь, когда он пришел молить Эмили о втором шансе… Тогда он принес вино, и совсем скоро они забыли обо всем на свете, очутившись в объятиях друг друга.
