– А я благодарна за чудеса, – выдохнула она, не в силах отвести глаз от такой родной и теплой улыбки.
– Еще я благодарен, что наконец-то все мы собрались и пора ужинать, – улыбнувшись, добавил Джо.
Все дружно рассмеялись и принялись за еду, а когда с трапезой было покончено, Кэрол настояла, чтобы Эмили с Коулом пошли прогуляться, пока остальные станут убирать со стола.
Не в силах спорить с хозяйкой, они послушно накинули куртки и пошли привычной дорожкой к окутанному туманом озеру.
Эмили невольно улыбнулась. Что ж, похоже, Кэрол ничто не исправит и она до конца жизни будет верить в чудеса.
– Просто потрясающе, – выдохнул Коул, разглядывая стелившийся над озером туман. – Настоящее волшебство, в такую ночь может случиться все что угодно, как ты считаешь?
– Да, как в сказке.
Распахнув куртку, Коул притянул ее к себе, одновременно согревая и как бы защищая от всего мира. Так соблазнительно навсегда остаться в этих теплых объятиях…
– Я… Коул, я не могу, – еле слышно выдохнула Эмили. Я не хочу вновь разбивать себе сердце. То есть я, конечно, рада, что сегодня ты был с нами, но ты все равно уйдешь, и я так больше не могу. – Стараясь не разрыдаться, она отстранилась и пошла прочь. – Я помню, что ты сказал, но ты просто не представляешь, как сложно мне тебе поверить. Поверить в нас.
– Не уходи, – попросил Коул, поймав ее за руку. – Пожалуйста, Эмили, только не уходи.
Они стояли друг напротив друга, а кругом них клубился густой туман.
Я не могу.
– А я не могу без тебя. И без ребенка.
Неужели она не ослышалась? Второй раз за день? Или он действительно изменился и теперь хочет настоящую семью?
– Ты… что ты сказал?
Вместо ответа, Коул погладил ее по левой руке, где красовалось кольцо с крохотным бриллиантом. Разбогатев, он пытался подарить ей дизайнерское кольцо с роскошными камнями, но Эмили не захотела расставаться с простеньким колечком.
– Почему ты снова надела кольцо?
Эмили пожала плечами:
– Сколько бы я ни пыталась тебя забыть, я все равно продолжаю на что-то надеяться. Так уж я устроена. Что бы ни происходило, я всегда буду верить в счастливые концы. – Глотая слезы, Эмили крепко сжала его пальцы. – Ты хороший человек, и мне очень повезло, что я стала твоей женой.
– Эм, и как тебе только удается всегда видеть во мне одно лишь хорошее?
– Потому что я твоя жена. И потому что я тебя люблю.
– Все еще любишь? – просиял Коул.
– Всегда тебя любила и буду любить. Ты раз и навсегда украл мое сердце в тот день, когда мы только познакомились, и оно навеки принадлежит одному лишь тебе.
И я тебя люблю. Люблю твою улыбку и твои глаза, люблю твою стряпню, твой вечный беспорядок и звонкий смех. Но по-настоящему я это понял, лишь когда едва тебя не потерял.
– Я твоя, твоя навеки, – выдохнула Эмили, не в силах больше сдерживать слезы.
– Вот и хорошо, а то я боялся, что ты уже подписала документы.
– Еще не подписала и не подпишу, пока мне окончательно не станет все ясно.
– Что ясно?
– Готов ли ты завести настоящую семью. Я и Горошинка теперь неразлучны.
– Горошинка?
Эмили пожала плечами:
– Я так зову малыша, пока не знаю, мальчик это или девочка.
– Мне нравится. – Коул нерешительно протянул вперед руку. – Можно?
– Да, но пока что ты все равно ничего не почувствуешь.
Он осторожно прикоснулся к ней своей ладонью:
– А когда малыш начнет брыкаться?
– Через пару месяцев, когда я окончательно растолстею и стану страшной и неповоротливой.
– Ты никогда не будешь страшной. Ты самая красивая женщина в мире.
– Ты предвзято судишь.
– Возможно, – усмехнулся Коул.
Накрыв руку Коула своею рукой, Эмили посмотрела ему прямо в глаза:
– Готов ли ты рискнуть и стать отцом?
– Но что, если я окажусь таким же, каким был мой собственный отец?
– Не окажешься.
– Ты не можешь знать этого наверняка.
Несколько секунд Эмили молчала, подыскивая правильные слова.
– Могу. Ты съел ту ужасную курицу и картошку с улыбкой на лице, а потом любил меня на куче разбросанной одежды, а еще я точно знаю, что ты никогда не причинишь боли любимым.
– Но тебе-то я уже и так невольно причинил слишком много боли.
– Все это в прошлом, но что ждет нас в будущем? Готов ли ты к настоящей семейной жизни, когда обедают дома, вместе путешествуют и устраивают пикники в парке?
– Вот что нас ждет. – Вытащив свой драгоценный телефон, даже в праздники разрывавшийся от звонков, Коул точным движением руки запустил его в водную гладь озера.
– Но… зачем? – удивленно выдохнула Эмили.
– Затем, что ты для меня важнее всего на свете. Мы важнее всего. – Он легонько погладил ее по животу. – Все мы.
– Ты серьезно?
– Серьезней не бывает. Я и так слишком долго занимался не тем, чем следовало. И больше я этой ошибки не повторю. – Ухватив Эмили за подбородок, Коул склонился над ней так, что его губы оказались всего лишь в паре сантиметров от ее собственных губ. – Я люблю и тебя, и нашего ребенка. Я хочу снова на тебе жениться и на этот раз буду вести себя совершенно иначе.
– Но как? С чего ты хочешь начать?
– Мы начнем с любви, а за ней придет и все остальное, я тебе обещаю. – С этими словами он наконец-то приник к ее губам в жадном поцелуе, на том самом месте, где в густом тумане когда-то целовались пошедшие наперекор своей судьбе подростки, только на этот раз влюбленных вместо смерти ждало одно лишь тихое семейное счастье.
