Она повесила трубку, прежде чем успела передумать, или, поддавшись искушению, совершить ошибку, грозящую новой болью.
Сев за стол, Ливви заставила себя успокоиться. Пусть сердце все еще бешено колотится, но она не собирается переживать из-за нежданного звонка Саладина. Даже если не скоро, но рано или поздно боль пройдет. Она прочитает сообщения, ответит на письма и будет вести себя так, словно ничего не случилось. Ливви гордилась собой, ведь у нее хватило характера не уступить Саладину.
Выбрав мышкой на экране лэптопа первое сообщение, она начала читать и не поверила глазам… Спустя час она все еще сидела в полной темноте, не в силах двинуться с места. Пеппа жалобно мяукала у ее ног, Стелла давно ушла. Надо бы встать, накормить кошку и что-то делать.
Но что?
Не может же она сидеть весь вечер, размышляя, каким коварным манипулятором оказался Саладин.
Ливви пробежала глазами остальные сообщения: пару предварительных запросов на бронирование и присланная по обыкновению школьной подругой юмореска, которую Ливви вовсе не находила смешной. Еще она обнаружила приглашение в местный паб на вечер знакомств. На приглашении стояла сегодняшняя дата. Бесплатный входной билет обещал живую музыку, караоке и многое другое…
* * *Ливви почувствовала небывалую решимость. Она распечатала приглашение и, накормив Пеппу, отправилась наверх переодеться.
Хватит вести себя как затворница, пора применить на практике все, чему Саладин научил ее. Она готова к новым отношениям и к новой карьере. Ливви наложила более смелый, чем обычно, макияж, подобрала к джинсам облегающий топ и закрутила волосы в сложный узел, чтобы ветер не растрепал волосы, пока она дойдет до машины.
Подъехав к пабу, она чуть было не повернула обратно. Оглушительно играла музыка, народу было много. Однако шум стих, когда женщина на маленькой эстраде немного фальшиво запела о намерении забыть боль разлуки. Ливви узнала несколько человек из деревни, но постеснялась присоединиться к ним. Взяв стакан томатного сока, она решила немного посидеть и уйти.
«Первый шаг, – твердила себе Ливви. – Уже неплохо, что решилась выйти одна. Не очень-то весело, но следующий раз будет лучше». Она села в углу и заставила себя улыбаться, словно от этого зависела ее жизнь. Ливви постукивала ногой в такт музыке и делала вид, что хорошо проводит время. Наконец к ней подошел мужчина примерно ее возраста с кружкой пива в руке. У него были густые волосы и морщинки вокруг голубых глаз. Он попросил разрешения присоединиться. Прежде, чем Ливви среагировала, за его спиной раздался уверенный ответ:
– Боюсь, что нет.
Ливви мгновенно узнала глубокий, бархатный голос с сильным акцентом. Она могла бы догадаться о появлении Саладина и раньше, когда гул в зале неожиданно стих. Даже женщина перестала петь караоке и смотрела на вошедшего, не веря глазам. Чего же удивительного? Высокий, смуглый шейх в кашемировом пальто не каждый день появлялся в этих местах.
Дрожащими пальцами Ливви поставила стакан с соком на стол, не сомневаясь, что к ним привлечено заинтересованное внимание всех присутствующих.
– Как ты здесь оказался? – спросила она, чувствуя, как участился пульс. – Ты же в Джазратане.
– Как видишь, нет. Я прилетел сегодня и добрался сюда на вертолете.
Ливви смотрела неприветливо, с явной досадой. Зачем он преследует ее здесь, на ее территории, теперь, когда она начала долгий путь освобождения от него.
– Чего ты хочешь?
– Мне нужны три вещи, – мрачно сообщил он. – Во-первых, нам надо поговорить, но в таком шуме это невозможно. Давай выйдем, Ливви. Пожалуйста.
Она уже открыла рот, готовясь сообщить, что никуда не желает с ним идти, но Саладин сразу бы разгадал откровенную ложь. Кроме того, он говорил таким голосом, какого она еще не слыхала. Но даже при этом…
– На улице дождь, – возразила она.
– Можем сесть в мою машину.
– Нет, Саладин, – твердо сказала Ливви, – ты можешь сесть в мою машину. У тебя есть ровно десять минут.
Предложение его не обрадовало, но он без возражений вышел за ней в промозглую ночь. У дверей стоял огромный лимузин под охраной рослых охранников, но Ливви прошагала мимо них к своей маленькой машине. Она испытала непривычное злорадство, заметив, как Саладин почти беспомощно пожал плечами в сторону охраны.
Однако, когда Саладин убрал с сиденья носок, неизвестно как попавший туда, и сел рядом с ней, Ливви пожалела о неосторожности. Лимузин был бы лучше, главное больше, и у нее не возникло бы ощущения, что мужчина, до которого так хочется дотронуться, совсем близко… но вне досягаемости.
– Ладно, Саладин, что во-вторых? – Голос почти не изменил ей. – Как ты нашел меня?
– Коттедж был под наблюдением человека, которому приказано везде следовать за тобой, – не смущаясь заявил Саладин. – Когда я прибыл к дому, он проводил меня сюда. Правда, в этот момент откуда ни возьмись вылетел комок шерсти и пытался атаковать мою ногу. – Саладин поморщился. – Твоя кошка не любит меня.
– Вполне возможно. Я взяла ее из приюта. Мужчина жестоко обращался с ней, когда она была котенком. Пеппа не забыла.
Саладин подумал, что женщина и кошка похожи: Ливви тоже получила душевную травму из-за мужчины и стала подозрительной. Что он сделал, чтобы реабилитировать сильный пол в ее глазах? Обращался с ней, как с временной забавой, которую можно в любой момент заменить. Не пора ли исправить ошибку?
В тусклом свете старенькой машины Саладин смотрел на Ливви: скромный плащ, огненные волосы, разметанные ветром и спадающие неровными локонами вдоль лица. На ней было слишком много косметики. Ливви никогда при нем не пользовалась яркой помадой, не красившей ее. Вопреки всему, Саладин никогда еще не испытывал такого ненасытного желания обладать ей. Может быть, потому, что Ливви проявила твердость и отвергла его? Она воспротивилась пренебрежительным отношениям и завоевала тем самым его уважение, заставила считаться с ней, как с ровней.
– Мне не хватает тебя, Ливви, – признался он.
В ее глазах мелькнуло удивление, но лицо оставалось каменным.
– Не хватает секса, хочешь сказать? Уверена, найдется полно желающих.
– Конечно, секса, – признался он, – но я не хочу никого, кроме тебя. Мне не хватает других вещей. Например, разговоров.
– Вокруг много людей, готовых ловить каждое твое слово, Саладин.
– В том-то и дело. Я хочу, чтобы мне возражали.
– Хочешь – не значит получишь, – заявила она с возмутительным спокойствием.
– Не хватает волшебства, которым ты вылечила моего коня, – продолжал Саладин. «И меня, – думал он, – и меня». – Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне.
После этой фразы что-то резко изменилось. Каменная маска спала с веснушчатого лица, и в янтарных глазах сверкнула ярость.
– Как далеко ты готов зайти, чтобы добиться желаемого? – потребовала ответа Ливви. – Скольких людей надо подкупить, чтобы Саладин аль-Мектала получил то, что хочет?
– Извини, не понял?
Ливви со злостью ударила кулаком по рулю.
– Я получила имейл от Элисон Кларк, которую ты давно забыл. Она собиралась с друзьями провести здесь Рождество до того, как ты решил, что я нужна тебе в Джазратане. Эти ребята удивительным образом в последний момент изменили планы и решили отметить праздник в модном лондонском отеле. Как я выяснила из сообщения благодарной Элисон, отель был оплачен тобой, Саладин. Как ты это сделал? Твои люди связались с моими гостями и сделали предложение, от которого невозможно отказаться? Вот как ты увез меня из Дербишира.
Глядя в ее сердитые глаза, Саладин вздохнул:
– Они были счастливы принять мое предложение.
– Еще бы! Полностью оплаченное размещение в пятизвездном отеле не растет на дереве. Но с твоей стороны было нечестно манипулировать мной, – продолжала обвинять Ливви. – Стоило щелкнуть пальцами, и все вышло по-твоему, как обычно.
– Всего лишь креативный план с целью уговорить тебя поехать в Джазратан. Ты меня сразу заинтриговала.
– Я нужна была, чтобы вылечить лошадь!
– Да, – признался Саладин срывающимся голосом, – но в процессе ты каким-то образом вылечила меня. Проникла в мое сердце, хотя я не представлял, что это возможно. Ты заполнила в нем пустоту, Ливви, всю, целиком.
– Саладин, – потрясенно произнесла Ливви, – не надо…
– Я должен. – Он спрятал ее руку между ладонями в уютном тепле кожаных перчаток. – Каждое твое слово оказалось правдой, – тихо сказал он. – Я использовал ранний брак и свою вину как предлог избегать серьезных отношений, но то, что я испытал с тобой, превзошло все, что было раньше. Я воспринимаю тебя равной себе, да, равной, – пресек он ее возражения. – Я не говорю о статусе или богатстве – мы равны в главном. Я люблю тебя, Ливви Миллер, и, думаю, ты любишь меня.
От неожиданного признания сердце Ливви подскочило в груди. Она боялась поверить в реальность происходящего.
