– Ты ведь не позволила Хантеру-Джону приблизиться к Сидни после того, как он приходил поговорить с ней в «Уайт дор»? Это была еще одна большая ошибка.
– Нет, мама. Но не могу же я все время следить за ним! Как я могу ему верить? Откуда мне знать, что он не обманывает?
– Ни одному мужчине на земле верить нельзя, – заявила Ариэль. – Теперь все в твоих руках. Придется тебе потрудиться, чтобы удержать его. Купи себе что-нибудь новое и сексуальное, исключительно для него. Устрой ему сюрприз.
– Да, мама.
– Никому еще не удавалось отбить мужчину у женщин Кларк. Мы умеем сделать мужчину счастливым.
– Да, мама.
* * *
– Где Бэй? – спросила Сидни, входя в кухню. – Я думала, она помогает тебе.
Был первый понедельник после празднования Четвертого июля. По понедельникам она не работала.
– Она помогала, но потом услышала самолет и выскочила в сад. Она каждый раз так.
Сидни рассмеялась.
– Не понимаю. Раньше я не замечала за ней такой страсти к самолетам.
Клер пекла шоколадные кексы для Хейвершемов, которые жили через четыре дома от них. Их внуку исполнялось десять, и они устраивали в честь дня его рождения пиратскую вечеринку. Вместо именинного торта они заказали шесть дюжин кексов с запеченным в каждый из них сюрпризом: колечком, монеткой или амулетом. Клер сделала из тонких побегов дягиля засахаренные полоски и собиралась выложить из них на каждом кексе поверх глазури по крестику вроде тех, какими на пиратских картах отмечают место, где зарыт клад, а потом при помощи зубочистки приколоть к каждому маленький листик с загадкой про то, что спрятано внутри.
Сидни немного понаблюдала, как Клер готовит глазурь.
– Ну и когда она будет?
– Вечеринка у Хейвершемов? Завтра.
– Я с радостью возьму выходной и помогу тебе.
Клер улыбнулась, тронутая предложением сестры.
– У меня уже есть помощницы на завтра. Спасибо.
В кухню вбежала Бэй, и Сидни улыбнулась.
– Послушай, солнышко, совершенно не обязательно носить брошку, которую дала тебе Эванель, каждый день. Она не обидится.
Бэй опустила глаза на брошку, приколотую к футболке.
– А вдруг она мне понадобится?
– Пойдем посмотрим на школу, где ты будешь учиться?
– Ты справишься без меня, тетя Клер? – спросила Бэй.
– Ты сегодня очень мне помогла. Спасибо тебе. Думаю, я смогу доделать все сама, – сказала Клер.
Мысль о том, что осенью Бэй пойдет в школу, печалила ее. Впрочем, тогда можно будет предвкушать вечера, когда Бэй будет возвращаться из школы, а Сидни с работы и они будут собираться вместе. Она была рада тому, что сестра и племянница здесь, с ней, и пыталась думать только об этом, а не о том, сколько это продлится.
Клер не готова была признать, что до сих пор думает о том, как все это закончится. Не проходило ни дня, чтобы она об этом не думала.
– Мы ненадолго, – сказала Сидни.
– Хорошо.
По коже Клер вдруг побежали мурашки и волоски на руках встали дыбом. Вот черт.
– Сейчас появится Тайлер. Пожалуйста, скажи ему, что я не хочу его видеть.
В дверь постучали, и Сидни расхохоталась.
– Как ты узнала?
– Узнала, и все.
– Знаешь, Клер, если тебе когда-нибудь понадобится поговорить…
«Все еще слишком много тайн. Я раскрою мои, если ты раскроешь свои».
– Взаимно.
* * *
Бэй с Тайлером сидели на крыльце на качелях. Тайлер своими длинными ногами раскачивал их во всю мочь, а Бэй смеялась, потому что в этом был весь Тайлер. Он с легкостью отвлекался и всегда готов был ввязаться в какую-нибудь забаву. Правда, мама строго-настрого велела Бэй не мешать ему, когда он был на чем-то сосредоточен, потому что это все равно что за обедом задавать человеку вопрос, когда он еще не закончил жевать.
Пока они качались, Бэй думала про свой сон, тот, где она была в саду. Ничего здесь не будет как следует, пока она в точности не повторит его. А она никак не могла сообразить, каким образом сделать так, чтобы на лице у нее играли солнечные блики, и еще, сколько бы она ни выносила в сад тетрадей и ни поднимала их в воздух, листки никак не желали шелестеть на ветру как нужно.
– Тайлер, – позвала Бэй.
– Что?
– Отчего на лице получаются блики? Ну, когда лежишь на солнце? Иногда я вижу, как мимо пролетают самолеты, они блестящие, и от солнца на них играют блики, но когда я лежу во дворе и в небе пролетает самолет, на мне никаких бликов не появляется.
– Ты про те отблески, которые получаются, когда от чего-то отражается свет?
– Да.
Он на миг задумался.
– Ну, если поймать зеркальцем луч света, получатся солнечные зайчики. Хрустальные или металлические подвески, если их вынести на улицу, когда дует ветер, тоже могут отражать солнечный свет. И на воде тоже от солнца появляются блики.
Бэй кивнула, ей захотелось немедленно испробовать эти идеи.
– Здорово! Спасибо.
Он улыбнулся.
– На здоровье.
На крыльце показалась Сидни, и Тайлер прекратил раскачиваться так внезапно, что Бэй пришлось ухватиться за цепь, чтобы не свалиться. Да, мама и тетя Клер умели произвести на людей впечатление.
– Привет, Тайлер. – Сидни остановилась перед сетчатой дверью, потом нерешительно оглянулась на дом. – Э-э… Клер сказала, что не хочет тебя видеть.
Тайлер поднялся, и качели снова пришли в движение.
– Так я и знал. Я напугал ее.
– Что ты сделал?! – осведомилась Сидни точно таким же тоном, как когда Бэй однажды попыталась сама подстричь себе волосы.
Тайлер уставился себе под ноги.
– Я ее поцеловал.
Сидни расхохоталась, но тут же прикрыла рот рукой, когда Тайлер вскинул голову.
– Прости. Это точно все? – Она подошла к Тайлеру и похлопала его по руке. – Я сама поговорю с ней, ладно? Если ты сейчас постучишься, она не откроет. Пусть пока разыгрывает из себя королеву Елизавету, если ей от этого легче.
Сидни сделала Бэй знак слезать с качелей, и они вместе спустились по лестнице.
– Значит, всего один поцелуй?
– Да, но какой!
Сидни обняла дочь.
– Не знала, что в ней это есть.
Они с Тайлером дошли до его дома, и он распрощался с ними.
– Зато я знал.
– Тетя Клер чем-то расстроена? – спросила Бэй, когда они завернули за угол. – Сегодня утром она забыла, куда кладут столовое серебро. Пришлось мне ей показывать.
Такая метаморфоза в тете Клер немного тревожила. Вот если бы ей удалось сделать все так, как было во сне! Тогда все стало бы как надо.
– Она не расстроена, солнышко. Просто она не любит, когда у нее не получается что-то контролировать. Бывают люди, которые не умеют влюбляться, как некоторые не умеют плавать, например. Когда они оказываются в воде, то первым делом впадают в панику. А потом научаются.
– А ты?
Бэй сорвала травинку, проросшую в трещине на тротуаре, и, зажав ее между пальцами, попыталась подуть в нее, чтобы получился пронзительный свист, как научил ее на праздновании Четвертого июля ее новый друг, Дакота.
– Умею ли я влюбляться? – уточнила Сидни, и Бэй кивнула. – Да, пожалуй, умею.
– А я уже влюбилась.
– Что, правда?
– Да, в наш дом.
– Ты с каждым днем становишься все больше похожа на Клер, – сказала Сидни, когда они наконец остановились перед длинным зданием из красного кирпича. – Ну вот мы и пришли. Мы с тетей Клер здесь учились. Бабушка никогда особенно не любила выходить из дома, но каждый день провожала меня в школу. Я хорошо это помню. Это славное место.
Бэй взглянула на здание школы. Она знала, где будет ее класс: третья слева дверь по коридору, который начинался сразу от входа. Она даже знала, как там будет пахнуть: оргалитом и чистящим средством для ковров. Она кивнула.
– Да, это правильное место.
– Да, – согласилась Сидни. – Это так. Ну что, ты рада, что пойдешь в школу?
– Это будет здорово. Я буду в одном классе с Дакотой.
– С какой Дакотой?
