– Которая? Когда она понимает, что любит его? – спрашивает Банни.
– И вот предо мною любовь моя, радостный миг пришел, за все невзгоды и печали сейчас нам так хорошо , – тихо пою я.
– У тебя хороший голос, Элис. Я не знала, что ты можешь петь.
Я киваю.
– А твой отец?
– Он был совершенно сломлен.
– Кто-нибудь вам помогал? Тети-дяди? Дедушки-бабушки?
– Сначала – да, но через несколько месяцев мы остались только вдвоем.
– Наверное, вы были очень близки, – замечает Банни.
– Очень. Мы и сейчас близки. Послушай, я знаю, что слишком активно участвую в их жизни. Что я могу быть чересчур властной и навязчивой. Но Зои и Питер во мне нуждаются. И они – все, что у меня есть.
– Это неправда, они – не все, что у тебя есть, – говорит Банни. – И ты должна потихоньку их отпускать. Я прошла через это с тремя детьми – поверь, я знаю, о чем говорю. По большому счету, ты должна предоставить им свободу. В конце концов они все равно станут такими, какими должны стать, а не какими ты их хотела бы видеть.
– Элис, ты готова? – на веранду выскакивает одетая для пробежки Кэролайн и нетерпеливо подпрыгивает.
– Вот тебе, кстати, и пример, – говорит Банни.
Кэролайн недовольно смотрит на часы.
– Элис, ты сказала – в два. Пошли.
– Твоя дочь – такой командир, – говорю я, поднимаясь.
– Элис, ты пробежала милю за девять минут!
– Шутишь? – задыхаюсь я.
– Нет. Смотри сама, – Кэролайн показывает мне секундомер.
– Черт, как это могло случиться?
Кэролайн радостно кивает:
– Я знала, что ты сможешь!
– Без тебя я бы не смогла. Ты превосходный тренер!
– О’кей, давай снизим темп, – говорит Кэролайн и переходит на шаг.
Я издаю восторженный крик.
– Неплохо, правда?
– Как думаешь, а за восемь получится?
– Не торопись.
Несколько минут мы идем молча.
– Как идут твои дела в “Ти-Пи”?
– Ох, Элис, лучше не бывает. И знаешь что? Они предложили мне полную ставку! Приступаю через две недели.
– Кэролайн! Это потрясающе!
– Все потихоньку налаживается. И я должна благодарить тебя, Элис. Не знаю, что бы я делала без твоей поддержки и ободрения. Вы с Уильямом меня приютили. И Питер, и Зои. Они чудесные ребята. Мне так хорошо в вашей семье.
– Кэролайн, с тобой очень хорошо. Нам это было только на руку. Ты такая милая.
Когда мы возвращаемся домой, я беру корзину с чистым бельем, которая несколько дней простояла посреди гостиной, и отношу ее наверх в комнату Питера. Я ставлю корзину на пол, зная, что теперь она пробудет здесь не меньше недели. Питер просил разрешить ему позже ложиться спать. Я сказала, что в тот день, когда он начнет без напоминаний принимать душ и раскладывать по местам чистую одежду, я подумаю над его просьбой.
– В тебе столько энергии, Элис. Может, мне тоже начать бегать, – говорит Банни, заглядывая в комнату.
– Все благодаря твоей дочери, – говорю я. – Кстати, поздравляю мать с ее благополучным трудоустройством в “Ти-Пи”. Прекрасная новость.
Банни прищуривается.
– Какая новость?
– Что Кэролайн предложили полную ставку.
– Что? Я только что устроила ей собеседование в Фейсбук. Нажала на все возможные рычаги. Она дала согласие работать в “Ти-Пи”?
– Насколько мне известно, да. Она страшно счастлива. – Банни вдруг заливается краской. – Что случилось? Она тебе не сказала? Черт, наверное, хотела сделать сюрприз! Она ни о чем таком мне не говорила. Вот я и решила, что ты в курсе.
Банни ожесточенно трясет головой:
– Девочка училась в Университете Тафтса, у нее магистерская степень по информатике! И она собирается все профукать, работая на какую-то некоммерческую контору!
– Банни, “Ти-Пи” – не просто контора. Ты знаешь, чем они занимаются? Микрофинансированием. Кажется, в прошлом году они предоставили кредитов на двести миллионов долларов…
– Да-да, я знаю, но на что она собирается жить?! Денег, которые платит “Ти-Пи”, с трудом хватит, чтобы свести концы с концами. Ты не понимаешь, Элис. Твои дети еще даже не думают о колледже. Но мой тебе совет. Времена гуманитарного образования прошли. Теперь никто не может себе позволить сделать своей профессией английский язык. И не будем даже заикаться об истории искусства или театре. Будущее – это математика, точные науки и технологии.
– А если детей не тянет к математике, точным наукам и технологиям?
– Очень плохо. Но все равно нужно заставить их этим заниматься.
– Банни! Ты не можешь так говорить всерьез! Именно ты, которая всю жизнь зарабатывала искусством!
– Пока вы тут не передрались, – говорит Кэролайн, появляясь в комнате. – Да, мама, это правда. Я буду работать в “Ти-Пи”. И я буду получать минимальную зарплату – это тоже правда. Ну и что? В таком положении половина страны. Собственно говоря, половина страны считала бы удачей получать такую зарплату или вообще найти работу. Мне еще повезло.
Банни отворачивается и садится на кровать.
– Банни? – говорю я.
Она безучастно смотрит на стену.
– Банни, ты плохо выглядишь. Принести тебе воды? – спрашиваю я.
– Ты живешь в выдуманном мире. Ты не сможешь прожить на минимальную зарплату, Кэролайн. Во всяком случае, не в Сан-Франциско, – говорит Банни.
– Нет, смогу. Я сниму с кем-нибудь квартиру. А по вечерам буду подрабатывать официанткой. Все будет хорошо.
– У тебя степень магистра по информатике Университета Тафтса.
– Ну вот, начинается, – говорит Кэролайн.
– Не использовать диплом – безумие. Это твоя задача, нет, это твоя обязанность его использовать. Ты бы с первого дня получала в два, а то и в три раза больше, – кричит Банни.
– Мама, деньги для меня не имеют значения.
– Нет, ты слышишь, Элис, деньги для нее не имеют значения, – говорит Банни.
– Да, Банни, деньги для нее не имеют значения, – повторяю я и сажусь рядом. – И возможно, пока это и хорошо, – мягко говорю я и кладу руку Банни на колено. – Послушай. Она еще молода. Ей не нужно содержать никого, кроме себя. Время, когда деньги станут для нее важны, наступит еще не скоро. Кэролайн хочет работать в организации, которая по-настоящему помогает многим женщинам.
Банни с вызовом смотрит на нас.
– Вместо того чтобы сердиться, ты должна гордиться ею, Банни, – говорю я.
– А кто сказал, что я не горжусь? Я такого не говорила, – парирует она.
– Достаточно того, как ты себя вела, – говорит Кэролайн.
– Ты загоняешь меня в угол, – возмущается Банни, – а мне это не нравится.
– Как это я загоняю тебя в угол? – интересуется Кэролайн.
– Ты заставляешь меня быть тем, кем я не являюсь. Какой-то скрягой. Не могу поверить, что это я. Кто угодно, только не я! – с негодованием говорит Банни, но вдруг закрывает лицо руками и стонет.
– Что теперь? – спрашивает Кэролайн.
Банни от нее отмахивается.
– Ну что, мама?
– Не скажу. Не могу.
– Почему не можешь?
– Потому что я уничтожена, – шепчет Банни.
– О-о, я тебя умоляю, – говорит Кэролайн.
– Будь поласковей. Ей же плохо, – шепчу я Кэролайн.
Кэролайн тяжело вздыхает, скрестив руки на груди.
– Почему ты уничтожена, мама?
– Потому что ты видишь эту мою сторону, – глухо произносит Банни.
– Ты хочешь сказать , Элис видит эту твою сторону. Я-то ее вижу постоянно.
– Да, да, – говорит Банни, роняя руки. Она выглядит совершенно убитой. – Я знаю, Кэролайн. Mea culpa. Mea culpa [72] , – плачет она.
Видя искреннее отчаяние матери, Кэролайн смягчается.
– По-моему, ты слишком строга к себе, Банни, – говорю я. – Не бывает так, чтобы только белое или черное. Особенно когда это касается наших детей.
– Нет, но я – лицемер, – говорит Банни.
– Ага, – соглашается Кэролайн. – Конечно, лицемер. – Она наклоняется и чмокает Банни в щеку. – Но любимый лицемер.
Банни смотрит на меня.
– Жалкое зрелище, да? А всего полчаса назад я с таким апломбом учила тебя, что пора разорвать пуповину.
– Я знаю только один способ разорвать пуповину, – говорю я. – С кровью.
Банни берет Кэролайн за руку.
– Я горжусь тобой, Каро. Честное слово.
– Я знаю, мама.
Банни гладит ладонь дочери.
– Кто знает, может, если понадобится, ты сможешь и сама себе дать микрокредит. Одно из преимуществ работы в “Ти-Пи”. Если тебе будет трудно прожить на зарплату.
Кэролайн смотрит на меня и качает головой.
– Но, Элис, я должна тебе сказать, что если Зои или Питер выкажут хоть малейшую склонность к математике и технике, ты должна…
Кэролайн прижимает палец к губам Банни, заставляя ее замолчать.
– Последнее слово все равно всегда должно оставаться за тобой, да?
После обеда я проверяю страничку Люси Певенси. Новых сообщений нет. Йоссариана в Сети тоже нет. Я прокручиваю ленту новостей.
