– Не двигайся! – рявкнул Эйдан. Не обращая внимания на свои босые ноги, он схватил Эмму на руки и отнес в постель. – Почему ты не позвала меня?
– Не хочу, чтобы кто-нибудь видел меня в таком состоянии!
Но даже в таком состоянии ей хватало пыла.
Спрятав улыбку, которая точно не понравилась бы Эмме, он уложил ее и укрыл одеялом. Оставалось еще как минимум сорок пять минут до того времени, когда она сможет принять следующую дозу обезболивающего.
– Как ты себя чувствуешь?
Эмма пожала плечами, сохраняя на лице упрямое выражение:
– А ты как думаешь?
Очевидно, наличие манер было прямо пропорционально ее самочувствию.
– Прости, что спросил, – весело сказал он, вновь пряча улыбку.
Эмма повернулась к нему спиной.
– Надеюсь, что тебя здесь не будет, когда я проснусь, – заявила она, многозначительно выделяя каждое слово.
Эйдан покачал головой:
– Хочешь, я принесу таблетки, когда придет время?
– Нет. Я в состоянии о себе позаботиться.
Через несколько часов Эмма пожалела о своих словах. Когда бледный зимний рассвет заглянул в ее окно, она беспокойно задвигалась и застонала. Сегодня было даже хуже, чем вчера. Конечно, часть проблем была связана с ее упрямством. Давно пора было принять обезболивающее, и теперь она за это расплачивалась.
Эмма повернулась на спину и прислушалась. В квартире стояла тишина. На какое-то мгновение она запаниковала, что не открыла магазин, но потом вспомнила, что сегодня воскресенье. И ей не станет легче, пока она не примет лекарство, так что нужно выбираться из постели.
Тихо выругавшись, когда боль пронзила бедро, Эмма схватилась за изголовье и постаралась обрести равновесие. Тапочки стоят под кроватью, но, если она нагнется за ними, ее голова разлетится на мелкие кусочки. Медленно переступая замерзшими ногами, Эмма отправилась на поиски обезболивающего. Но вместо этого обнаружила Эйдана, мирно спавшего в кресле у камина. Молодую женщину охватила смесь облегчения и ужаса. Его длинные ноги лежали на оттоманке, ботинки валялись неподалеку. Хотя шея Эйдана была повернута под неудобным углом, он сладко посапывал.
Даже не видя глаз Эйдана, она помнила их цвет – цвет ореха, который менял оттенок в зависимости от настроения. В последнее время глаза Эйдана были темными, что свидетельствовало о раздражении.
Его густые волосы разлохматились. Верхние три пуговицы рубашки были расстегнуты, демонстрируя волоски, покрывающие грудь. Желудок Эммы сжался от сожаления и острой зависти. Без сомнения, у этого прекрасного мужчины в Нью-Йорке есть любимая женщина. Но Эмма знала его раньше… еще до того, как он стал успешным предпринимателем.
В спящем мужчине она разглядела черты юного Эйдана. В двадцать один год они только-только вышли из подросткового возраста. Они не представляли, что судьба может их разлучить, и не понимали, что в жизни далеко не всегда бывает счастливый финал. Та, прежняя Эмма, свернулась бы калачиком в его объятиях, не ожидая приглашения, уверенная, что он будет рад. Она позволила себе еще минутку полюбоваться спящим Эйданом.
Осторожно пройдя мимо него, Эмма увидела баночку с лекарством на столе, схватила ее и постаралась как можно быстрее уйти к себе, пока он не проснулся.
Хотя Эмма готова была душу продать за чашку горячего чая, эта роскошь должна была немного подождать. Даже такая простая задача была ей не под силу.
Стакан с недопитым молоком стоял на тумбочке. Оно не должно было испортиться, а ей нужно было чем-нибудь наполнить желудок. Сморщив нос, она проглотила пилюли и запила их глотком молока.
Ночью Эмма слышала, как Эйдан наводил порядок в ванной, но все же заходить туда босиком было опасно. Она заставила себя медленно и осторожно наклониться и достать тапочки. Выпрямившись, Эмма увидела черные точки перед глазами и почувствовала, как лоб покрылся испариной.
Наконец она смогла добраться до ванной. Умывшись и почистив зубы, женщина снова легла.
Эйдан вздохнул с облегчением, услышав, что дверь в спальню Эммы закрылась. Он проснулся в тот самый момент, когда она начала вставать, и решил притвориться спящим. Но он не предполагал, как на него подействует ее разглядывание.
О чем, интересно, она думала, когда стояла и пристально рассматривала его? Есть ли связь между их разрывом много лет назад и ее переездом в Силвер-Глен? Это трудно назвать случайным совпадением.
Ясно, что она сделала это намеренно. Но зачем?
Эйдан твердил себе, что ему нет до нее дела. И почти поверил этому.
Пригладив волосы, он обулся. Повертев головой, чтобы размять затекшую шею, Эйдан попытался вспомнить, когда в последний раз провел платоническую ночь с женщиной.
Эмма, скорее всего, проспит еще несколько часов. Значит, у него есть время съездить за лекарствами, купить что-нибудь на завтрак, а также заскочить в отель, чтобы принять душ и переодеться.
Первые два пункта плана Эйдан выполнил без всяких сложностей, но когда он попытался зайти в отель через черный ход, чтобы избежать ненужных вопросов, то на лестнице наткнулся на Лиама. Его старший брат, как всегда, безупречно одетый, приподнял бровь:
– Посмотрите-ка, кого к нам занесло.
– Только без сарказма, Лиам. Я почти не спал сегодня.
– Ну да, во всяком случае, в своей кровати – точно. А я-то думал, что все твои подружки остались в Нью-Йорке.
Эйдан сосчитал про себя до десяти, потом до двадцати. Лиам вел себя как обычно, однако Эйдан был не в настроении выслушивать его поддразнивания. Только не сегодня. Он сжал зубы. Как бы попроще объяснить ситуацию? Ведь Лиам его без этого не отпустит.
– Я встретил друга, у которого возникли кое-какие проблемы, вот и помог. Это все. А теперь, если не возражаешь, я пойду к себе и переоденусь.
Лиам прислонился к стене, скрестив руки на груди.
– И это не имеет никакого отношения к девушке, которую сбила машина, да?
Эйдан уставился на него:
– Черт! Именно поэтому я уехал отсюда. Кроме распускания слухов, людям здесь больше нечем заняться.
– Люди волновались. В Силвер-Глен все очень дружны.
– Да уж, я не забыл.
Лиам посерьезнел:
– Я знаю, что тебе трудно оказаться здесь в это время года. Но знай: мы все очень рады, что ты приехал домой на праздники.
Ком в груди Эйдана не позволил ему ответить. Его горло сжалось…
– Ладно, отпускаю тебя, – смилостивился Лиам. – Если я могу тебе чем-нибудь помочь, обращайся.
Эйдан вернулся в квартиру Эммы через два часа. Он захватил с собой ключ, так что смог тихо зайти и положить покупки на стол. Заглянув в спальню, он обнаружил, что она все еще спит.
Отдых был очень нужен Эмме. Ну и, кроме того, чем раньше она придет в себя, тем быстрее он сможет уйти отсюда.
Сочные бургеры и картофель фри он купил в кафе. Оно существовало еще в ту пору, когда он был ребенком. В то время как Эмма пыталась приучить Эйдана к правильному английскому чаю, он рассказывал ей о прелестях их традиционных блюд.
План был выполнен, так что он устроился поудобнее в кресле и начал просматривать почту. Ничего неожиданного там не было, кроме послания матери: «Ужин в восемь. Не заставляй меня бегать за тобой».
Эйдан рассмеялся.
Очевидно, запах принесенной еды добрался до спальни. Дверь открылась, и появилась Эмма в черных трикотажных брюках и в кашемировом свитере длиной до колен. Она стянула волосы в хвост на макушке, а на ноги надела пушистые тапочки.
Эмма робко улыбнулась:
– Привет.
– Привет. Ну что, получше себя чувствуешь?
– Вообще-то да. Чем пахнет?
– Самой лучшей едой. Она пробыла в холодильнике недолго. Можно разогреть ее в микроволновке. Ты проголодалась?
Эмма кивнула, направляясь к маленькому обеденному столу. Ее походка была неровной, и Эйдан понял, что нога у нее все еще болит. Пока Эмма усаживалась, он успел достать бумажные тарелки и специи.
– Я заказал тебе бургер с горчицей, майонезом и томатами. Надеюсь, ты до сих пор любишь такое.
Ее лицо напряглось, но она кивнула:
– Звучит отлично.
Молчание во время еды было, с одной стороны, неловким, но, с другой стороны, знакомым. Эмма очень мало изменилась за эти годы, хотя Эйдан заметил несколько морщинок в уголках глаз. Она всегда была серьезнее, чем он. Единственное, что изменилось, так это ее грудь – она стала полнее. Мягкий свитер подчеркивал ее очертания, как и тонкую талию Эммы.
Когда все было съедено до последней крошки, Эйдан убрал со стола.
– Хочешь посидеть немного? Я уступлю тебе место возле камина.
– Было бы хорошо.
Вежливая. Как маленькая девочка, тщательно следящая за своими манерами. Он помог Эмме добраться до кресла. Он не стал бы прикасаться к ней, если бы у нее не было признаков головокружения. Как только Эмма устроилась, Эйдан встал посреди комнаты, засунув руки в карманы.
– Если у тебя есть запасной ключ, то я зашел бы к тебе попозже, проверить, как ты, и тебе не пришлось бы открывать мне дверь. У меня есть планы на вечер, но я принесу что-нибудь горячее.
