стремились отвоевать контроль над собственными судьбами, объединяясь с представителями того же языка и культуры и выбирая лидеров, способных отстаивать их интересы.
Другой силой явилась набирающая обороты Индустриальная революция, приведшая, с одной стороны, к открытию новых конструктивных технологий и с другой – к глубоким социальным изменениям, в том числе – неприятию техногенного мира, нашедшем отражение в искусстве в движении Romantic Rebellion (Рис. 5.2.).
Косвенно, Наполеоновские Войны способствовали усилению национального самосознания и в Америке. Война 1812 года, с последующей Британской блокадой Наполеоновской Европы, породила в Америке сильные антибританские настроения и стремление отмежеваться от Европейской политики. Президент James Monroe в своей Доктрине 1823 года (Monroe Doctrine) заявил, что отныне Америка не намерена терпеть вмешательство Европы в свои внутренние дела и, со своей стороны, не собирается принимать участие в политических событиях Европы. Подобное решение, часто называемое Второй Декларацией Независимости США, предлагало Американской архитектуре вторую возможность воспользоваться советом Джефферсона и найти собственное направление развития. Но, как и в первом случае, возможность не была использована – в вопросах искусства Америка продолжала следовать Европейским образцам, признавая культурное лидерство Старого Света.
Одним из важнейших националистических движений в Европейской истории начала 19 века, по глубине его влияния на культуру и архитектуру как Европы, так и Америки, стала война Греции за независимость (Greek War of Independence). После столетий пребывания под гнетом Турецкой Османской Империи, Греция в 1822 году заявила о своей независимости и, после жесточайшей борьбы, обрела ее в 1832 году. Война породила волну сочувствия среди Европейцев и Американцев, считавших Грецию колыбелью Западной Цивилизации и наблюдавших за событиями глазами романтического поета Лорда Байрона. С его легкой руки, Европу захлестнула мода на все греческое, включая возрождение архитектурного стиля, «открытого» в предыдущем веке последователями Enlightenment.
На первый взгляд, Greek Revival мало чем отличался от Римского классицизма, доминировавшего в истории Европейской архитектуры. Оба стиля использовали коллонады и pedimented gable roof (двускатные крыши с фронтонами). Узнаваемым Greek Revival делает частое применение наиболее раннего, Doric Order, с его более тяжелыми, ближе поставленными колоннами, заметным энтазисом (утолщением середины ствола колонны, дающим ощущение упругого сопротивления нагрузке перекрытия) и отсутствием базы основания. Общий эффект контролируемой силы (вспомним, что в свое время ордер символизировал мужское начало и применялся в храмах, посвященных героям) также помогает идентифицировать стиль. Поддержанию подобного эффекта способствовали чистота и немногословность композиций и деталей, свойственные стилю и в случае применения других Греческих Ордеров. Можно сказать, что Greek Revival явился логическим продолжением англопалладианского движения предыдущего века и стремления Enlightenment очистить архитектуру от цветистых наслоений Baroque, сведя ее к чистоте простейших базовых форм.
Среди наиболее ярких примеров Greek Revival следует упомянуть Altes Museum, построенный в 1830 году в Берлине по проекту немецкого архитектора Karl Friedrich Schinkel (Рис. 5.3.); дорический портик Edinburgh High School архитектора Thomas Hamilton (Рис. 5.4. а.) и Greek Ionic коллонаду, окружившую в 1820 году British Museum в Лондоне по замыслу Sir Robert Smirke (Рис. 5.4. b.).
Рис. 5.3. Altes Museum, Berlin, Germany, 1823–30, Karl Friedrich Schinkel.
а
b
Рис. 5.4. a. High School, Edinburgh, Шотландия, 1825, Thomas Hamilton. b. British Museum, London с коллонадой 1820 года, Sir Robert Smirke.
Первой половине 19 века Европа обязана появлением множества Greek Revival церквей, жилых и общественных зданий с большей или меньшей точностью повторяющих исторические образцы, но, безусловно следующих основной концепции.
Увлечение Греческим искусством достигло Америки в 1820-х. Всегда испытывавшие уважение к Греции, как родине демократии, восхищаясь мужеством ее народа, восставшего против Турецкого ига, американцы готовы были принять общественное устройство и культуру Греции в качестве модели для собственной страны.
Интерес к Греческой культуре естественно распространялся и на архитектуру. Первыми архитекторами направления Greek Revival в Соединенных Штатах стали Robert Mills и William Strickland (ученики Benjamin Latrobe, в свое время украсившего греческим портиком Bank of Pennsylvania – Рис. 4.24.).
Для Treasury Building в Washington, DC, Mills использовал идеи Лондонского British Museum и Берлинского Altes Museum, возведя гигантскую Ionic колоннаду вдоль обращенного к улице протяженного фасада (Рис. 5.5.).
Рис. 5.5. Treasury Building, Washington, DC, 1836–42, Robert Mills.
Рис. 5.6. Second Bank of the United States, Philadelphia, Pennsylvania, 1818–24, Strickland.
Strickland, в проекте Second Bank of the United States в Филадельфии, буквально воссоздал Афинский Parthenon (Рис. 5.6.). Разрушенный в результате взрыва, размещенного в нем склада боеприпасов во время атаки Венецианской армии в 1687 году, Parthenon стал символом порабощенной Греции, напоминая своим искалеченным силуэтом о трагедии, переживаемой ее народом. Воспроизведение Парфенона на Американской земле являлось не только данью восхищения историей и культурой Греции, но давало понять, что форпостом современной демократии стали Соединенные Штаты.
Как и в случае с Virginia State Capitol, вместившем функции современного общественного здания в теле Римского храма (Рис. 4.18.), Strickland встретился с необходимостью организации сложных банковских процессов в пределах сооружения, изначально предназначенного для проведения простой религиозной церемонии. В результате серии неожиданных творческих решений, вроде использования поперечного Римского Barrel Vault (цилиндрического свода) для организации главного операционного зала, цель была достигнута, хотя и ценой полного разъединения образа здания и его планировочной структуры. Однако, подобные проблемы стали беспокоить архитекторов только в начале 20 века, а до тех пор целью архитектуры оставалось удовлетворение внешней аудитории, путем создания образа объекта и участников внутренних процессов, посредством формирования соответствующих им функциональных пространств.
Одним из наиболее влиятельных Greek Revivalists своего времени был Thomas Ustick Walter, начавший профессиональную карьеру в офисе Strickland, и затем, в качестве самоятоятельного архитектора, сумевший разместить в объемах исторически корректных греческих храмов большое количество самых различных учреждений (Рис. 5.7.).
Обширное архитектурное наследие оставили, работавшие в этом же стиле, Ithiel Town и Alexander Jackson Davis, организовавшие первую крупную архитектурную фирму, внедрившую в архитектурную практику, наряду с множеством конструктивных нововведений, предложения по организации Greek Revival интерьеров (Рис. 5.8.).
Рис. 5.7. First Baptist Church, Richmond, Virginia, Thomas Ustick Walter, 1841.
Рис. 5.8. Greek Revival interior.
а
b
Рис. 5. 9. Tennessee State. Capitol, Nashville, 1845–59, William Strickland
a. главный фасад, b. общий вид
В процессе освоения стиля, некоторые архитекторы стали исследовать его эклектические возможности. Среди них, уже упоминавшийся William Strickland, изначально строгий приверженец чистого Greek Revival, но отошедший
