мешает им, опадая, укореняться и давать новые растения. Они могут прорастать и на ветвях, тогда корней не дают, а становятся обычными побегами-звеньями. Если же все-таки внутри окажутся семена (ведь первый-то плод должен возникнуть из цветка!), их вытащат муравьи. Прогрызут незаметно дырочку и унесут. Сам плод будет висеть как бутафория.
Благодаря опавшим «сосискам» и бессемянным плодам заросли чойи успешно пополняются и, хоть живет этот кактус немногим больше колючих груш, лет сорок, никогда не редеют. Напротив, они достигают неимоверной густоты.
Они коренастые, приземистые. Выше трех метров в высоту не растут, зато в толщину бывают до метра и более. Стенки их, как мехи гармони, ребристые. По ребрам рядами сидят шипы, длинные, крепкие, красные или белые. Живут дольше всех кактусов, лет шестьсот. Весят несколько тонн. Цветки распускаются сверху оранжевым венком. Плоды тоже венком — желтые, как ананасы.
В воде жадны. Меры не знают. После долгой засухи быстро поглощают воду. Прямо на глазах толстеют. Иногда делаются такими тяжелыми, что корни не выдерживают, обрываются, и «бочка» падает на бок. Так и лежит всю остальную часть жизни. Корни вырастают новые.
Опрокидываются не куда попало, а в одну строго определенную сторону. Они всегда немного наклонены на юго-запад: одни меньше, другие больше. Виною тому солнце. Бок, который больше прогревается солнечными лучами, подсыхает и чуточку съеживается. На противоположной, затененной стороне этого не происходит. В утренние часы, когда солнце двигается с востока, воздух еще свеж и прохладен, зато после полудня, когда наше светило оказывается на юго-западе, наступает настоящее пекло. Поэтому больше нагревается не юго-восточная и не южная, а юго-западная сторона. Некоторые «бочки» еще более чутко реагируют на солнце. От весны до осени немного меняют свой наклон, так же как изменяет свой путь по небу солнце. Другие на сезонные явления не реагируют.
Наклоняясь в сторону источника жары, «бочки» вынуждены защищаться от избытка тепла. Это удается им с помощью многочисленных шипов. Большая ли тень от одного шипа? Но когда шипов миллионы, они уже что-то значат. По крайней мере, четвертую часть растения затеняют, как своеобразные жалюзи. И ветер шипы немного тормозят, и испарение уменьшают.
Чтобы ощутить эту работу, стоит лечь под крупным кактусом и закрыть глаза. Ветер будет то тихонько напевать, проскальзывая между шипами, то яростно гудеть, как в печной трубе, то свистеть, как в проводах. По шипам непрерывно стекают электрические разряды, накопившиеся в стволе и ветвях. Некоторые ботаники думают, что это помогает растению подавать воду от корней к вершине. А ведь совсем недавно шипы считались только средством защиты от животных.
А у рипсалиса шипов вообще нет. Зачем они ему? Он особый кактус. Живет не в пустыне, а во влажном лесу. Не на почве, а на деревьях. Если шипы нужны для защиты от грызунов, то много ли их на ветвях в поднебесье? Если чтобы меньше испарять, то в кронах влажного леса нужно бояться обратного: как бы не отсыреть во влажно-банной атмосфере. Только герметичная кожица спасает рипсалис. Правда, в лесах, где обитает наш верхолаз, дожди не так уж часты и есть сухие периоды. Да и вершины крон проветриваются ветром. Недаром рипсалис забрался наверх. Внизу бы ему не выжить.
Разрастается в вышине крупными кустами. Стебли слабые, собственной тяжести выдержать не могут. Свисают вниз двухметровыми лентами или тонкими шнурами, прямыми, волнистыми, зигзагообразными. На них множество мелких, как пуговки, белых или красных цветков.
Во влажное время года рипсалис плохо заметен в кронах в гуще разнообразной зелени, но во время засухи, когда все вокруг облетает и остаются голые колонны стволов, рипсалис становится единственным украшением леса. Его плоды — белые, розовые, золотисто-желтые ягоды — гирляндами свисают с ветвей. Ягоды липкие. Птицы кормятся ими и разносят по лесу. Иначе как бы попал рипсалис на деревья? Клейкие плодики обеспечили этому кактусу и более дальние странствия. Он единственный из кактусов, который оказался в Старом Свете. Живет в Африке и на острове Шри Ланка. Думают, что его туда занесли птицы. Может быть, трансконтинентальные перелеты рипсалиса совершались в два этапа: сначала Бразилия — Шри Ланка, а потом Шри Ланка — Африка.
Еще на деревьях живут кактусы эпифиллюмы с красными душистыми цветками, плоскими побегами. И тоже без шипов. Но в Старый Свет они не проникли.
В горы кактусы могут тоже забираться высоко. В Андах их встречают на высоте в 4 тысячи метров. Растут там подушками, прижимаясь к почве. Некоторые защищаются от холода и солнца густым войлоком из белых волосков. В пуне — горной пустыне Перу стелется по земле нежный тефрокактус. Его часто принимают за пятна нерастаявшего снега, который тут нередок.
Хрустальные травы и цветущие камни
В сентябре 1811 года У. Бурчелл шел за своей повозкой по пустыне Карру в Южной Африке. Колеса грохотали по гальке. Бурчелл нагнулся, чтобы поднять круглый, отшлифованный камень. Тот не поддавался. Наконец выдернул. Но в руке оказался не камень, а растение, очень похожее на рыжую гальку пустыни. Подобных редкостей Бурчеллу видеть не приходилось. Даже бушмены — природные художники, изображавшие на скалах всевозможные травы, видимо, прошли мимо галькоподобного чудища, приняв его за обычный камень.
Бурчелл зарисовал растение. По иронии судьбы рисунок затерялся, и вторично мир узнал о растениях-камнях из пустыни Карру через сто лет. В 1918 году их нашли и назвали литопсами — каменными лицами. Спасаясь от испепеляющего зноя и сухости, литопсы ушли в землю, выставив на поверхности лишь самую верхнюю, плоскую часть толстых булавовидных листьев — свое «лицо». Собственно говоря, эти листья — основа растений. Стебель почти не развит.
Родичи цветущих камней — сочные, яркие карпобротусы за пределами родины — Африки, хорошо разрастаются на пустошах. Даже у нас на Апшероне.
Цветки крупные и яркие, но появляются на краткий миг. Обычно после дождей. Тогда, словно по команде, по всей пустыне Карру раскрываются миллионы цветков, и она внезапно превращается в гигантский цветник. Так же быстро цветки угасают, и снова остаются одни замаскированные под камни листья. При известной доле воображения листья литопсов можно сравнить со стеклянной трубкой телевизора, стоящей экраном вверх. Этот-то «экран» и похож на гальку. Он очень точно копирует и форму и окраску пустынных камней.
Литопсы бывают
