В записках Плано Карпини также есть интересные подробности этого сражения: «Из Руссии же и из Комании (Половецких степей) вышеназванные вожди (Бат-хан, Субэдэй-батор и другие) подвинулись вперед и сразились с Венграми и Поляками; из этих Татар многие были убиты в Польше и Венгрии; и, если бы Венгры не убежали, но мужественно воспротивились, Татары вышли бы из их пределов, так как Татары возымели такой страх, что все пытались сбежать. Но Бат-хан, обнажив меч пред лицом их, воспротивился им, говоря: «Не бегите, так как, если вы побежите, то никто не ускользнет (согласно воинскому уставу Чингисхана, оставившие свои позиции без приказа воины должны быть казнены), и если мы должны умереть, то лучше умрем все… и если теперь пришло время для этого, то лучше потерпим». И таким образом, они воодушевились, остались и разорили Венгрию».
И Джувейни, и Плано Карпини рассказывают о том, каким образом Бат-хан воодушевлял своих воинов в решающих сражениях; в обоих случаях главнокомандующий монгольского войска следовал примеру и заветам своего прославленного деда: Чингисхан всегда перед решающими сражениями молился Всевышнему Тэнгри, а воинский устав являлся составной частью «Великой Ясы», завещанной Чингисханом своим потомкам…
В начале 1242 года, в самый разгар победоносной военной кампании монголов в Восточной Европе Бат-хан получил известие из Монголии о смерти Угэдэй-хана. Поскольку «Великой Ясой» было «запрещено под страхом смерти провозглашать кого-либо императором, если он не был предварительно избран князьями, ханами, вельможами и другими монгольскими знатными людьми на общем совете (Великом хуралдае), Бат-хану и другим военачальникам – членам «золотого рода», «повинуясь и следуя приказу», следовало прибыть на родину для участия в законном «избрании и провозглашении» нового Великого хана. В этих условиях (возвращение в Монголию всей командной верхушки) продолжение военных действий стало невозможным. Как считает монгольский исследователь Ч. Чойсамба, «Бат-хан не мог оставить без внимания тот факт, что после смерти Угэдэй-хана наибольшие шансы занять императорский престол имел его ярый враг Гуюг, что и случилось в 1246 году. Бат-хан опасался враждебных действий со стороны новоявленного императора… В ожидании удара из Каракорума Бат-хан принял решение оставить Европу и заняться своим собственным государством – Улусом Зучи, границы которого он значительно раздвинул (самыми западными провинциями его улуса стали Молдавия и Болгария). Для Бат-хана было жизненно важно подготовить свой улус к возможной войне с самой Монгольской империей»… С этого времени (1242–1243 годы) собственно и начинается история Золотоордынского Улуса, в становлении которого заслуга Бат-хана неоспорима.
«Приход татар в Венгрию во времена короля Белы IV». Миниатюра из первого печатного издания «Горестной песни о разорении Венгерского королевства татарами». Аугсбург. 1488 год
Бат-хан выбрал для своей главной ставки место в низовье Волги (недалеко от современной Астрахани). Побывавший в его ставке христианский миссионер Плано Карпини так описывает увиденное: «Когда же нас должны были отвести к его двору, то нам было сказано, что мы должны пройти между двух огней, чего нам не хотелось делать в силу некоторых соображений. Но нам сказали: «Идите спокойно, так как мы заставляем вас пройти между двух огней не по какой другой причине, а только ради того, чтобы, если вы умышляете какое-нибудь зло против нашего господина или если случайно приносите яд, огонь унес все зло». Мы ответили им: «Мы пройдем ради того, чтобы не подать на этот счет повода к подозрению». И когда мы добрались до орды, то его управляющий, по имени Елдегай… спросил у нас о причине нашего прибытия… Выслушав причины, нас ввели в ставку… Войдя же, мы произнесли свою речь, преклонив колена; произнеся речь, мы поднесли грамоту и просили дать нам толмачей, могущих перевести ее. Их дали нам в день Великой пятницы, и мы вместе с ними тщательно переложили грамоту на письмена русские и сарацинские и на письмена Татар; этот перевод был представлен Бат-хану, и он читал и внимательно отметил его… А этот Бат-хан живет с полным великолепием, имея привратников и всех чиновников, как и император их. Он также сидит на более возвышенном месте, как на троне, с одною из своих жен; другие же, как братья и сыновья, так и иные младшие, сидят ниже посредине на скамейке, прочие же люди сзади их на земле, причем мужчины сидят направо, женщины налево. Шатры у него большие и очень красивые, из льняной ткани… Бат-хан очень милостив к своим людям, а все же внушает им сильный страх; в бою он весьма жесток; он очень проницателен и даже весьма хитер на войне, так как сражался уже долгое время».
Сарай Бату – столица Золотой Орды. Реконструкция
О том, с чего начал Бат-хан свое гражданское правление на Руси, повествует «Сказание об убиении в Орде князя Михаила Черниговского и его боярина Федора»: «…Через некоторое время татары расселили по городам, переписали их всех и начали с них дань брать. Услышав об этом, те, кто разбежался по чужим землям, возвратились снова в земли свои, кто остался в живых, князья и иные люди. И начали татары насильно призывать их, говоря: «Не годится жить на земле (Великого) хана и Батыя, не поклонившись им». И многие приезжали на поклон к хану и Батыю… и просил каждый себе владений. И им невозбранно давались те владения, какие они хотели получить…»
Рассказ русского летописца дополнил в своих записках Плано Карпини: «И вот чего Татары требуют от них: чтобы они шли с ними в войске против всякого человека, когда им угодно (таким образом Бат-хан провел мобилизацию), и чтобы они давали им десятую часть от всего, как от людей, так и от имущества (Бат-хан ввел систему налогообложения). Именно они отсчитывают десять отроков и берут одного и точно так же поступают и с девушками; они отвозят их в свою страну и держат в качестве рабов. Остальных они считают и распределяют согласно своему обычаю (Бат-хан провел перепись населения, и оно согласно традиционному монгольскому территориально-административному делению было разделено на десятки, сотни и тысячи). Остальных же, согласно своему обычаю, пересчитал, приказывая, чтобы каждый, как малый, так и большой, даже однодневный младенец, или бедный, или богатый, платил такую дань, именно, чтобы он давал одну шкуру белого медведя, одного черного бобра, одного черного соболя, одну черную лисью шкуру. И всякий, кто не даст этого, должен быть отведен к Татарам и обращен в их раба. Они посылают также за государями земель (за русскими князьями), чтобы те являлись к ним без замедления; а когда они придут туда, то не получают никакого должного почета, а считаются наряду с другими презренными личностями, и им надлежит подносить великие дары как вождям, так и их женам, и чиновникам, тысячникам и сотникам; мало того, все вообще, даже и сами рабы, просят у них даров с великою надоедливостью, и не только у них, а даже и у их послов, когда тех посылают к ним. Для некоторых также они находят случай, чтобы их убить, как было сделано с Михаилом (князем Черниговским) и с другими; иным же они позволяют вернуться, чтобы привлечь других… У других же, которым они позволяют вернуться, они требуют их сыновей или братьев (в заложники), которых больше никогда не отпускают… Наместников (даругачинов или баскаков) своих они ставят в земле тех (князей), кому позволяют вернуться; (этим наместникам) подобает повиноваться их мановению, и если люди какого-нибудь города или земли не делают того, что они хотят, то эти наместники возражают им, что они неверны Татарам, и таким образом разрушают их город и землю, а людей, которые в ней находятся, убивают при помощи сильного отряда Татар, которые приходят без ведома жителей по приказу того правителя, которому повинуется упомянутая земля… Сверх того, если у тех государей (русских князей), которые им сдались, возникают какие-нибудь спорные случаи, то им надлежит отправляться для разбирательства к императору Татар…»
В. С. Смирнов. Св. благоверный князь Михаил Черниговский в Орде перед ханской ставкой Батыя. 1883 год
Пример последнего случая описан в «Галицко-волынской летописи». Князь Галицкий Даниил, не желая отдавать «половину своей отчины» сопернику, обратился за поддержкой, правда, не к императору татар, а к Бат-хану: «И сказал ему Батый: «Даниил, почему ты раньше не приходил? А сейчас пришел – это хорошо! Пьешь ли черное молоко, наше питье, кобылий кумыс?» Даниил сказал: «До сих пор не пил. Сейчас, раз велишь, выпью». Тот сказал: «Ты уже наш, татарин. Пей наше питье!» Даниил выпил, поклонился по обычаю их, проговорил положенные слова и сказал: «Иду поклониться царице (ханше) Баракчинове». Батый сказал: «Иди!» Он пришел и поклонился по обычаю. И прислал ему Батый ковш вина, говоря: «Не привыкли вы пить кумыс, пей вино!»… Пробыл князь у них двадцать пять дней, был отпущен, и поручена была ему земля, которая у него была».
