Потеря веры в свободу воли не превратила меня в фаталиста – на самом деле мое ощущение свободы даже упрочилось. Надежды, страхи и неврозы стали казаться преходящими и переживаются не так остро. Трудно сказать, насколько я изменюсь в будущем. Точно так же, как нельзя ставить себе диагноз исходя из легкого несварения желудка, нельзя основываться на том, как кто-то думал или вел себя когда-то в прошлом. Перемены творческого характера – освоение новых навыков, формирование новых отношений, развитие внимания – могут кардинально преобразовать вашу жизнь.
Более внимательное отношение к причинам, скрытым за мыслями и чувствами, помогает, как это ни парадоксально, лучше контролировать свое существование. Одно дело поцапаться с женой из-за плохого настроения, и совсем другое – понимать, что ваше настроение и поведение вызвано низким уровнем сахара в крови. Вам, конечно, придется признать, что вы биохимическая марионетка, но при этом появляется возможность уцепиться за ниточку. Быть может, все, что вам требуется, – это немного еды. Понимание того, что стоит за нашими осознанными мыслями и чувствами, позволяет нам увереннее шагать по жизни (разумеется, зная при этом, что мы всего лишь ведомые).
Моральная ответственность
На вере в свободу воли основывается религиозное понимание греха, этой верой объясняется и наша приверженность карательному правосудию. Верховный суд США назвал свободу воли «универсальной и непреходящей» основой нашей правовой системы, в отличие от «детерминистского взгляда на поведение человека, несовместимого с базовыми положениями нашей системы уголовного права» (США против Грейсона, 1978). Казалось бы, любые интеллектуальные посягательства на свободу воли делают наказание людей за неправильное поведение сомнительным с этической точки зрения.
Безусловно, кого-то больше всего пугает, что честная дискуссия о первопричинах поведения человека не оставит пространства для моральной ответственности. Можно ли рассуждать о правде и лжи или о добре и зле, глядя на людей как на погодные явления? Ведь эти абстрактные понятия обусловлены тем, что люди способны свободно выбирать, как им думать и действовать. И если мы по-прежнему хотим воспринимать людей именно как людей, наша обязанность – согласовать понимание личной ответственности с фактами.
К счастью, у нас для этого есть все возможности. Что значит отвечать за свое действие? Вчера я пошел на рынок. Я был нормально одет, ничего не украл и не покупал анчоусов. Сказать, что мое поведение было ответственным, – это просто отметить, что я не делал ничего такого, что выходило бы за рамки моих мыслей, намерений, убеждений и желаний. Если бы я явился на рынок голышом с намерением похитить ящик анчоусов, мое поведение было бы мне несвойственным, и я чувствовал бы себя не в своем уме или, говоря иначе, не отвечал бы за свои поступки. Суждения об ответственности зависят от того, что у человека творится в голове, а не от метафизики ментальных причин и следствий.
Рассмотрим следующие примеры человеческого насилия.
1. Четырехлетний мальчик играл с пистолетом отца и убил молодую женщину. Пистолет был заряжен и хранился в незапертом ящике комода.
2. Двенадцатилетний мальчик, регулярно подвергавшийся физическим и эмоциональным издевательствам, взял ружье отца, преднамеренно выстрелил и убил молодую женщину за то, что она его дразнила.
3. Двадцатипятилетний юноша, регулярно подвергавшийся в детстве издевательствам, преднамеренно выстрелил и убил свою подругу за то, что она его бросила и ушла к другому.
4. Двадцатипятилетний юноша, воспитывавшийся в прекрасной семье и никогда не подвергавшийся издевательствам, преднамеренно выстрелил и убил незнакомую женщину «просто для развлечения».
5. Двадцатипятилетний юноша, воспитывавшийся в прекрасной семье и никогда не подвергавшийся издевательствам, преднамеренно выстрелил и убил молодую женщину «просто для развлечения». В результате сканирования его головного мозга в префронтальной коре (области, ответственной за эмоциональный контроль и поведенческие импульсы) была обнаружена опухоль размером с мяч для гольфа.
В каждом случае погибла молодая женщина, и в каждом случае причиной ее смерти стали ментальные события в мозге другого человека. Степень нашего морального возмущения зависит от сопутствующих обстоятельств, описанных в каждом деле. Думается, четырехлетний ребенок не может нарочно кого-то убить, а намерения двенадцатилетнего все-таки не такие серьезные, как у взрослого. В первом и втором случае нам известно, что мозг убийцы еще окончательно не созрел и потому с него нельзя спрашивать со всей строгостью. Факты издевательств и смягчающие обстоятельства в третьем случае уменьшают вину юноши. Преступление было совершено на почве ревности, и преступник сам страдалец. В четвертом случае не было издевательств, а мотив выдает в преступнике психопата. В пятом речь идет о таком же психопатическом поведении и мотиве, однако опухоль мозга полностью изменяет моральную оценку. Кажется, что место расположения опухоли снимает с преступника ответственность за преступление. И это чудесным способом срабатывает, даже если юноша такой же психопат, как и преступник в четвертом случае. Как только мы понимаем, что ощущения юноши имели физиологическую подоснову, опухоль мозга, мы тут же начинаем видеть в нем жертву биологических процессов.
Как нам разобраться со степенями моральной ответственности, когда в каждом случае истинная причина смерти женщины связана с одним и тем же: деятельностью мозга и подспудными факторами, которые на нее влияют?
Не стоит питать иллюзий и думать, что в психике человека обитает причинный фактор, который распознает опасных людей. В первую очередь мы порицаем сознательное намерение причинить вред. Степень вины устанавливается в каждом конкретном случае на основании всех привходящих обстоятельств: личности обвиняемого, предыдущих правонарушений, социального поведения, злоупотребления алкоголем или употребления наркотиков, личных взаимоотношений с жертвой и т. д. Если человек поступил несвойственным для него образом, мы склонны поверить, что он не представляет такого уж риска для общества. Если же обвиняемый не раскаялся и готов и дальше убивать, признать его опасным для общества можно и без оглядки на свободу воли.
Почему сознательное решение принести другому человеку вред заслуживает самого беспощадного порицания? Своими поступками мы обязаны осознанному планированию, а оно, в свою очередь, отражает основные личностные свойства: убеждения, желания, цели, предрассудки и т. д. Если после недель раздумий, копания в книгах и споров с друзьями вы по-прежнему полны решимости убить царя, значит, убийство царя – это отражение вашей личности. И дело не в том, являетесь ли вы сами окончательной и независимой причиной ваших действий, а в том, что у вас мозг цареубийцы.
Некоторые преступники должны сидеть в тюрьме, чтобы не причинять другим зла. В данном случае годится самое элементарное моральное обоснование: всем остальным от этого только лучше. Избавление от иллюзии свободы воли дает нам возможность сосредоточиться на действительно важных предметах – оценке риска, защите невинных, профилактике преступлений и т. д. Тем не менее, если взглянуть на причинную зависимость шире, то получившаяся картина поколеблет наши моральные принципы. Если признать, что даже отъявленные злодеи – это, в сущности, неудачники по факту рождения, ненависть к ним (в противовес страху) ослабнет. И даже если верить, что в каждом человеческом существе таится бессмертная душа, картина от этого не меняется. Любой человек, родившийся с душой психопата, глубоко несчастен.
Почему опухоль мозга в корне меняет взгляд на ситуацию? Причина в том, что болезнь повлияла на человека, который (мы допускаем) иначе не совершил бы ничего подобного. И сама опухоль, и ее воздействие кажутся случайностями, что делает злодея исключительно жертвой биологии. Естественно, если преступника нельзя излечить, его следует изолировать, пока он не совершил новые преступления, но мы его не ненавидим и не клеймим как абсолютное зло. И это как раз та позиция, где, на мой взгляд, мы должны поступиться нашими моральными принципами. Чем лучше мы будем понимать, как устроена психика человека с точки зрения причинной обусловленности, тем труднее нам будет провести грань между четвертым и пятым случаями.
У мужчин и женщин, сидящих в камере смертников, дурная наследственность сочетается с дурными родителями, дурной средой и дурными идеями (больше других не повезло, конечно, невинным). За какие из этих величин с них можно спросить? Ни одно человеческое существо не отвечает за свою генетику или свое воспитание, однако у нас есть все причины полагать, что именно эти факторы определяют характер. Нашей системе правосудия следует учесть, что любой из нас мог бы попасть совсем в другую компанию. На самом деле аморально не признавать, что везение имеет отношение к морали.