Впрочем, один – в качестве предупреждения – я все же дам. Однажды в поисках средневековых красот я поехал в Брюгге (меня извиняет то, что фильм «Залечь на дно в Брюгге» тогда еще не был снят). Насладившись каналами и игрушечными домиками, я поспешил на вокзал по улочке Oostmeers (собственно, другого пути не дано). Улочка представляла собой череду кондитерских лавок. И я, не любящий сладкое человек, накупил шоколада в подарок сестре, жене и племянницам. И мне его художественно упаковали. И потом, в ожидании электрички, я решил одну коробочку открыть. Соблазнился запахом. Хотя это был на изысканный Marco Lini, а уж бог его знает какой шоколад.
А когда электричка пришла, я стоял, как идиот, с перемазанным шоколадом ртом, и доедал последнюю упаковку.
И самое ужасное – мне за это до сих пор не стыдно!
2011 Comment
Там еще вот какое продолжение завтрака под Вагнера было (я рассказывал об этом друзьям, но журналу «Афиша-Еда», для которого и был написан этот текст, история явно не годилась…) В общем, та дама, владелица пансиона, что не доверяла одиноким мужчинам младше 50, строго-настрого мне приказала не возвращаться позднее 23.00. А я после обеда поехал в Антверпен, провел там дивный вечер, засиделся в местном рок-клубе, – ну, и вернулся в Брюссель лишь последней электричкой сильно за полночь.
В дверь я стучал полчаса. Без результата. В отчаянье я думал искать другой отель – хотя это ломало бюджет – но тут послышались шаги и дверь скрипнула. На пороге, в ночной рубашке до пят и чуть не в ночном колпаке (как теперь услужливо дорисовывает память, которой, впрочем, я бы на сто процентов не доверял) – стоял детина лет тридцати пяти, в котором нельзя было не опознать сына хозяйки. Пробурчав что-то по-фламандски, он растворился в темноте под ведущей на мой этаж лестницей, и вскоре оттуда послышался его свистящий храп, к которому примешивался и второй. Я не удержался и заглянул под лестницу.
Боги мои!
Прямо под пролетом, среди обильных пальм и фикусов в горшках, в синем тревожном свете луны я увидел двуспальную кровать, на которой почивали, посвистывая в два носа, хозяйка и ее сын.
На цыпочках, сняв ботинки, я прошмыгнул к себе в номер, где потом долго удерживался, чтобы не расхохотаться. И если про снятые ботинки, я, каюсь, загнул, то за прочее ручаюсь.
Но название пансиона я забыл, имя улицы не помню, – не спрашивайте адрес, не просите!2012
#Франция #Куршевель Рублево-куршевельский склон
Tags: Русский горнолыжный гламур и лыжи с бриллиантами. – Олигарх-хантинг как альпийский вид спорта. – Конец Belle Époque.
Хемингуэй, описывая послевоенную dolce vita – открытие Ривьеры богачами, освоение Cote d’Azure – использовал, если не ошибаюсь, образ рыбы-лоцмана, акулы и прилипалы. Лоцман открывала неизвестное место, акула-миллионер делала его модным, а рыбки-прилипалы разбалтывали тайну и портили все. Приходилось искать новое.
Я к тому, что русским сезонам Куршевеля, в котором этим январем люди вроде меня рисковали свободой (пока вы, граждане, кушали оливье), – уже примерно 5 лет. Это пенсионный возраст для модного русского места (в русском представлении о моде, когда тусовка, роясь, каждый сезон опыляет новый цветок). Роман Абрамович, в прошлом году гулявший по склонам на подбитых мехом охотничьих лыжах – в этом не приехал. Михаила Прохорова французы и вовсе бросили в кутузку. То есть те, кто злорадствуют по поводу «конца Куршака», правы. Новогодняя игрушка, прелестная альпийская деревушка перестала, условно говоря, быть приватным открытием горнолыжной семьи Потаниных-Прохорова-«Норникеля» (а без них не было бы и местного Кубка Миллионеров) и примкнувшего к ним гламура.
«Куршевель» (через «е»!) перестал быть паролем клана богатых и красивых – и стал понятием собирательным, стоящим в словаре синонимов напротив «Ксюша Собчак» (Ксюши, кстати, в этом году тоже в К. не видели). Каждый теперь фамильярен с К., и судит о К., и презрителен К. – а отчего ж не быть, если там (всем известно!) просаживают миллионы, развратничают миллиардеры, а их приживалки катаются на лыжах, инкрустированных бриллиантами?
И ведь лыжи с бриллиантами – от Lacroix – в К. действительно продаются. 36000 евро пара. Кто-то их покупает. Но это единственная правда о К. Остальное – миф.
Газета, когда-то бывшая рупором либералов, отводит К. три полосы и пишет взахлеб: самый дорогой курорт в мире! Ски-пасс на подъемники – 46 евро! Занятие ребенка с инструктором – 500 евро! Цены в гостиницах – за облаками! (Это как истерика 1998-го: доллар будет стоить 30 рублей! Нет, 50! А я говорю, 100, и все мы умрем!) Понятно, никто из писавших в К. не был.
На самом деле русская неделя в Куршевеле, с 2 по 9 января (далее джет-сет перемещается в Санкт-Мориц) – это сезон снижения цен: основной контингент, французы, разъезжаются после рождественских отпусков. Номер в дизайн-отеле Куршевеля-1650 Le Seizena стоит уже не 300, а 230 евро. В самом шикарном и престижном Куршевеле-1850 (весь К. – 4 деревеньки, разбросанные по высотам) экономные умники заранее бронируют номера по 120 евро, а приезжающие большой компанией снимают шале: так еще экономнее. То есть если взять проживание – выходит Финляндия.
Кататься на лыжах и вовсе недорого. Прокат полного комплекта – от 20 евро за день. В парке Волен под Москвой или в Коробицыно под Петербургом придется отдать от 500 до 600 рублей за пару часов. Ski-pass, пропуск на подъемники на день – 35 евро (два часа в Сорочанах на выходных). Если кататься после полудня – 25. Подъемники на учебные горки (а они фантастические, до 1,5 км длины) – вообще бесплатны. Если добавить, что действуют в К. 130 склонов и полсотни отличных подъемников – то обдираловкой покажется Красная Поляна, с ее единственной скучной трассой, чудовищным сервисом и безумными очередями к полудохлой «канатке».
Я не хочу сказать, что К. – дешевое место. Но там есть выбор между очень дорогой жизнью, скажем, в отеле Byblos – и жизнью бюджетной. Между устрицами в Le Tremplin и крепами с гран-марнье в соседней блинной. На Рублевке такого выбора нет. Может быть, поэтому наши соотечественники выбирают – и это правда – не блины, а устрицы. С европейской точки зрения, это некоторый перебор, свойственный русским, которые всегда к тому же несколько во всех смыслах переодеты, overdressed.
Но все же предпочитать устриц – лучше, чем предпочитать спиртное с утра в турецких «все включено».
Хотя с точки зрения европейцев лучше – не перебирать.
– Там правда проститутки стоят 1000 евро?
О господи. Вот как объяснить, что начиная с некоторого уровня, то есть с уровня сардинского Порто-Черво, или генуэзского Портофино, или Кап-Ферра, или Монте-Карло, проституция как таковая – по схеме «я плачу, ты делаешь» – исчезает до пренебрежимо малого числа одиночек. Здесь другие игры, и главная, по точному определению веселого журналиста и пиарщика Алексея Карахана, называется oligarch-hunting – охота на олигархов.
Вот прелестная девушка, катающаяся на лыжах с мамой (летом вы их мамой встретите на пляже Никки-бич в Сен-Тропе): денег у семьи в год ровно на две поездки, но девушка мила, и главное – на выданье. Ну, а в Куршевеле есть за кого выдавать. Дочки-матери вовсю стреляют глазами, но осмелился бы кто предложить им деньги!
Вот на веранде пьет свежевыжатый сок (4,5 евро, кстати) глава адвокатской фирмы Виталий, который на лыжах и вовсе не стоит. Зато Виталий умеет находить хороших клиентов, среди которых у него сейчас и Пушкинский музей, и Спиваков. Возможно, будет и Прохоров: пол-тусовки уже говорит о том, что у Прохорова лежит на сохранении забытое Виталием пальто.
Вот знаменитый светский фотограф Левитин, снимающий со вспышкой длиннющими очередями от живота, как немец в землянке: цель его пребывания здесь вообще объяснять не нужно.
Вот дико модный PR-директор Вадим: это он устраивает четвертый год знаменитые «синие» вечеринки Martell, куда стремятся попасть все – но Вадиму надо, чтобы попали кто надо, и чтобы модельер Шаров специально для его вечеринки пошил специальную коллекцию (и Шаров честно шьет).
В Куршевеле вообще 95 % русских – в отличие от 95 % иностранцев – на работе, то есть на охоте. Окруженная горами крохотулька-деревушка с пятком пятизвездных отелей и двумя ночными клубам попросту не дает дичи скрыться. Ну, а если кто-то из лесных царей готов зафрахтовать самолет, покатать на вертолете над Альпами и подарить на память шубку или кольцо с камушком – то охотница, пожалуй, согласна полезть к такому волчаре в берлогу. А что? Обычный русский мужик пьян и скучен. А этот – явно уж, нет.
А кроме того… вы видели вблизи Прохорова или Абрамовича? Они подтянуты, спортивны, прекрасно и молодо выглядят.
Полиции Лиона, пытающейся выдать дичь за сутенеров, остается только посочувствовать.
Русских в К. вычислить проще простого.
